Инна Александрова - Хозяйка долины мёртвых Страница 7

– Откуда ты взялась? – проговорил он, протирая заспанные глаза. – Ты же сейчас должна быть в Лэнсбруке!

– Графиня Дион вышвырнула меня на улицу, – пояснила Лиз. – Но я всё рано бы ушла. Мне там надоело… Знаешь, Кейт, оказывается, в Лэнсбруке до смерти скучно… намного хуже, чем говорят. Особенно, если служишь горничной. Да ещё эта старая экономка всё время пилила меня… – она на секунду задумалась, окинув взглядом пустую улицу.

– А где Джелла, Милена и все остальные девчонки? Только не говори мне, что все они сидят дома. Кажется, здесь тоже разучились веселиться.

– Нет, – Кейт отрицательно покачал головой.

– Где же они тогда?

– Собрались в дровяном сарае. Они словно с ума посходили. Сегодня ведь полнолуние… ну, и они решили, что это – вполне подходящий день для гадания.

– Ну вот, опять, словно сговорились, – сказала Лиз. – Куда только я ни приду, все пытаются предсказать мне будущее. Разве не глупо? Как будто я сама его не знаю. Не пройдёт и месяца, как для меня найдут другую работу, – ещё хуже прежней…

– Так, значит, ты не пойдёшь туда?

– Нет, почему же?.. Мне тоже хочется посмотреть, как они гадают. Иногда это бывает даже забавно…

В то время, как Лиз, потерявшая работу, вернулась в родной в посёлок, все местные девушки собрались вокруг старого, рассохшегося корыта под дырявой крышей сарая. Пришло время гадания; всем не терпелось узнать своё будущее…

В воде, налитой в корыто, плавали ореховые скорлупки, в каждой из которых горело по маленькой свечке. Та, чья скорлупка первой пристанет к берегу, который изображал край корыта, по поверью должна была выйти замуж раньше других.

В молчании девушки серьёзно смотрели на воду. Элизабет стало смешно.

– Смотри, Джелла, – сказала она. – Твоя скорлупка в самой середине. Она никак не пристаёт к берегу. Того гляди, останешься в старых девах…

Джелла со злостью взглянула на Лиз из-под толстых чёрных бровей. Её слова попали точно в цель: она была едва ли не самой некрасивой девушкой в посёлке. С давних пор они с Элизабет то дружили, то враждовали, – и, когда ссорились, не упускали случая навредить друг другу.

Девушки перешёптывались: близился очередной скандал. Все были уверены, что Джелла не станет терпеть насмешек… И она не выдержала. Стремительным движением девушка протянула руку и подтолкнула ореховую скорлупку.

– Что ты делаешь?! – тотчас же возмутилась Лиз. – Так нельзя! Это же нечестно!.. Смотри, ты зацепила мою!

Как бы невзначай она подцепила скорлупку Элизабет и вытолкнула её на середину.

На Лиз было страшно смотреть. Она словно обезумела. Обеими руками она вцепилась в Джеллу, стараясь оттащить её от корыта. Но Джелла была довольно тяжёлой и плотной девушкой. Справиться с ней было не так-то легко.

– Ещё посмотрим, кто из нас не выйдет замуж! – еле слышно пробормотала Джелла, но чуткое ухо Лиз уловило эти слова.

– Уйди отсюда! Говорят тебе – уйди! – со злостью закричала она…

Девчонки стояли вокруг них тесным кольцом и с любопытством наблюдали, чем закончится ссора. Элизабет была известна своим буйным нравом.

Стараясь удержаться на месте, Джелла неловко взмахнула рукой и зацепила одну из свечей. Скорлупка перевернулась; свеча Элизабет наклонилась и упала в воду.

Это маленькое происшествие мгновенно отрезвило и Джеллу, и Лиз. Они перестали ссориться и только смотрели на воду. То, что случилось, считалось дурной приметой. Свеча, погасшая во время гадания, предвещала смерть.

– Я только хотела чуть-чуть подтолкнуть её, – оправдывалась Джелла.

Но дело было сделано. Лёгкий дымок поднялся над водой, и маленький огонёк, горевший ярче других, погас.

– Всё кончено, Лиз, – сказала одна из девушек. – Всё пропало.

Элизабет, казалось, была в растерянности.

– Может, зажжём её снова?.. – неуверенно предложила она.

– Нет, – страшным голосом, преувеличенно мрачно сказала Джелла. – Всё кончено, Лиз. Ты же знаешь. Та, у кого свеча погаснет, умрёт.

Лиз всё стояла, рассеянно глядя на тускло мерцавшие огоньки. От её прежней весёлости не осталось и следа.

– Когда? – рассеянно спросила она.

– В этом году.

Эти слова прозвучали зловеще. До конца года оставалось совсем немного.

– Что, испугалась? – злорадно воскликнула Джелла. – А кто говорил, что ничего не боится? "Хочешь, в бурю одна выйду в открытое море!" – противным голосом передразнила она.

Садовник, видно, уже успел разболтать дочери, о чём они говорили.

– И выйду, – с мрачной серьёзностью сказала Лиз. – Вы мне не верите? Я не шучу.

Джелла громко, неестественно засмеялась; несколько девушек подхватили её смех. Лиз стояла пунцовая от стыда. Злость и обида, копившиеся в ней уже многие месяцы, вырвались наружу. Злость на всех, – на мать, на графиню Дион, на этих мерзких, противных девчонок… Как они только могли называть себя её подругами? А сами-то только и ждут случая, как бы поиздеваться над ней.

– Да отойдите вы! Дайте пройти! – со злостью выкрикнула Элизабет, пробираясь к выходу и расталкивая всех на своём пути. Злые слёзы навернулись ей на глаза, но она не хотела, чтобы они видели её слабость.

Толкнув рассохшуюся деревянную дверь, она вышла из сарая. У двери её поджидал Кейт. Неподалёку ждала и маленькая Энни.

V

– Они всегда так, – сказала одна из девушек, когда и Лиз, и Джелла уже вышли на улицу. – Поругаются, а на следующий день забудут. Даю слово, она скоро вернётся.

– Не вернётся, – сказала другая. – Похоже, на этот раз они поругались всерьёз.

– Напрасно вы так, – сказала Милена, – дочь поселкового старосты. – Элизабет сама не понимает, что говорит.

"Этого ещё не хватало! – подумала Лиз, которая уже была за дверью, но ещё не успела уйти далеко. – Теперь ещё эта слащавая выскочка будет за меня заступаться!"

Погасшая свечка испортила ей настроение на весь вечер.

– Да забудь ты о них, – сказала Энни, стараясь успокоить сестру.

– Да ты никак и вправду веришь в эту сказку! – удивился Кейт. – С каких это пор ты стала такой суеверной?

– «День пройдёт, последний день. Скоро дом накроет тень. Ты сегодня не уснёшь…» – произнесла Лиз слова встреченной на кладбище старухи. – Как ты думаешь, что может быть дальше?

– Страшной смертью ты умрёшь, – не задумываясь, выпалил Кейт первое, что пришло ему в голову. – Возможно, не только это. Можно ещё сказать "Ты, Элизабет, умрёшь", или "Скоро, Лиззи, ты умрёшь"… всё что угодно может быть… А зачем тебе эти стихи? Почему ты спрашиваешь?

Глава 4. Буря

Багровое солнце медленно вставало над землёй в окружении серых, разорванных облаков. Погода предвещала бурю. Ветер становился всё сильнее. Он стучал в окна, ломился в закрытые двери, сотрясая их маленькую деревянную хижину… Мать Элизабет сидела за столом и штопала старую сеть; маленькая Энни стояла у окна с куклой в руках, глядя на мрачное, серое небо.

– Будет буря, – сказала Арла, краем глаза покосившись в окно.

– Вижу, – ответила Лиз, сидевшая у открытого сундука. Она достала старый шерстяной платок и накинула его на плечи…

– Куда ты идёшь? – спросила Арла, видя, что дочь направляется к выходу.

– В гости к подруге. Давно хотела помириться с Джеллой. Мы с ней немного поссорились вчера…

– Только недолго, – сказала Арла. – Посмотри в окно… Видишь, что там творится? В такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит…

– Ты возьмёшь меня с собой? – спросила Энни, как всегда.

– Я бы взяла тебя, – сказала Элизабет. – Но сегодня, пожалуй, лучше тебе остаться. Ещё заболеешь, промокнешь под дождём…

На лице Энни тотчас же появилось обиженное выражение, но этот раз Арла поддержала Лиз.

– Нет, нет и нет, – сказал она. – Хватит, что ты вчера пропадала полночи.

Элизабет обманула мать. Она не собиралась к Джелле. То, что она задумала, пока оставалось тайной… Девушка была рада, что ей удалось так легко отделаться от сестрёнки. Энни была ещё слишком мала и едва ли умела хранить секреты. Своей болтовней она могла бы испортить всё дело.

Вздохнув, Лиз толкнула старую рассохшуюся дверь, но та лишь чуть-чуть приоткрылась, – так сильно мешал ей ветер. Было холодно; с трудом продвигаясь вперёд, она дошла до хижины пастуха, где жил Кейт, и постучала, – три раза, через равные промежутки времени. Это был условный сигнал, который придумали они с Кейтом.

С трудом открыв заспанные глаза, Кейт вышел ей навстречу.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – выпалила Лиз с порога. – Ты должен будешь передать это всем, – Милене и Джелле… и всем остальным, кто был с нами вчера в дровяном сарае. Ну, словом, ты понимаешь… Но ты сделаешь это только вечером… по крайней мере, не раньше, чем наступят сумерки.