Проклятая квартира - Георгий Вед Страница 7

Мужики скрылись за кустами, а Димка, положив рогатку в карман куртки, отправился к себе домой. Всю интересующую его на данный момент информацию он уже получил и теперь ему стоило в спокойной обстановке всё это хорошенько обмозговать и спланировать свои дальнейшие действия.

Рогатка действительно была сделана толково и обладала внушительной убойной силой. Возможно, она когда-нибудь и пригодится. Что же касается какого-то там проклятья, то какого чёрта пугать этим того кто уже мёртв и трижды проклят ещё до смерти.

Димка поднял голову и посмотрел на окна своей квартиры. Пожалуй, это были почти единственные три окна с целыми стёклами и рамами в доме. Теперь он видел и ещё кое-что, некую границу, которая чётко разделяла пределы квартиры по полу, стенам и потолку. Эти еле заметные линии красноватого цвета не могли видеть обычные люди.

Что всё это означало и как именно работало, Димка пока ещё не знал. Но в том, что всё это реально сомнений в нём больше не осталось. Теперь он призрак из прошлого и является неотъемлемой частью этой запретной зоны. Скорее всего, эта зона имеет некоторые границы, которые ему ещё только предстоит найти. Также он вспомнил о том, что один из мужиков упомянул радиоактивный лес, и означать это могло только одно — что-то на атомной станции в тот день пошло не так. Прогуляться до АС он сможет в следующий раз, и увидеть всё как есть своими глазами. Общая картинка всего произошедшего постепенно складывалась, правда не хватало ещё многих деталей.

Находясь в собственных размышлениях, Димка шагал домой тем же маршрутом, обходя дом сзади. На ходу он вынул из кармана рогатку и посмотрел на неё ещё раз. На ней не было никакого проклятия, всё это сполна досталось её бывшему хозяину. Видимо там, где он предстанет перед высшим судом, всё это каким-то образом зачтётся, либо будет снято, и его оправдают как минимум за этот эпизод.

Вот и стена, из которой он вышел, отправившись на первую свою прогулку. Приблизившись к ней, Димка немного помедлил, чего-то почувствовав своим внутренним взором. Чутьё его не обмануло и из разбитого окна квартиры на втором этаже, послышался хриплый голос:

— А я ведь знаю кто ты такой, парень.

Глава 4

Димка поднял голову вверх и внимательно присмотрелся. Это был старик с полностью седой и растрёпанной шевелюрой. Рот его был приоткрыт, и в нём не хватало доброй половины зубов. Также в старике не было страха и сомнений. В это же время в Димкиной памяти промелькнул серой тенью знакомый образ, правда теперь он сильно постарел за последние тридцать семь лет и был едва узнаваемым.

— Я тебя знаю? — спросил Димка.

— Это зависит от того кем ты сейчас на самом деле являешься, — замысловато ответил старик и хитро улыбнулся седыми пышными усами с желтоватым прокуренным оттенком.

Шагнув сквозь стену первого этажа, Димка поднялся по лестнице на второй и вошёл в квартиру с выбитыми дверями. Старик, как и прежде, стоял возле окна, но уже повернувшись лицом к своему гостю.

В этот момент в Димке что-то всколыхнулось, заставив его заволноваться. Он признал в седом старике своего соседа по дому, с которым заочно знаком не был. Время оказалось к нему беспощадным, превратив когда-то крепкого мужика в седого и сгорбленного старца с потухшими глазами. В этот самый момент Димка почему-то вспомнил про свою семью, представив себе, как постарела за эти годы его жен, и возмужал и вырос его когда-то пятилетний сын.

— Я помню тебя, не смотря на то, как ты сильно изменился, — ответил Димка, подойдя ближе.

— Так значит, ты проснулся, — несколько неуверенно произнёс старик и чуть помедлив, добавил, — Я так давно ждал этого дня. А потом, однажды полностью в этом разочаровался и перестал верить в чудеса. И вот только тогда, спустя много лет это произошло.

— Всё это время ты знал о том, что я…, - Димка запнулся, потому что ком подкатил к его горлу от волнения.

Старик был сильно болен и по этой причине был вынужден дышать ртом, а не носом. На его правой руке не хватало нескольких пальцев.

— Вот моя квартира, — старик обвёл пустую комнату руками, — Прости, что встречаю тебя не по-людски, но такова теперь моя реальность. У меня есть маленькая избушка в селе, а сюда я прихожу каждый день, как на работу и всё время чего-то жду, или ищу.

— Но зачем? — удивлённо спросил Димка.

— Всему виной мой младший сын, Стёпка, — старик нервно сглотнул, — Когда-то у меня было три сына. Совсем как в доброй сказке.

Старик через силу улыбнулся, достав из пачки папироску.

— Я помню об этом, — подтвердил Димка, осматриваясь по сторонам.

Не то что бы ему всюду мерещились подвохи или тайные засады, но лишняя осторожность не помешает. Этот дед был обычным человеком, старым, больным и на чём-то весьма серьёзном посадившим своё здоровье. Вот, правда веяло от старика ещё и чем-то потусторонним, словно бы он уже имел дело с тёмными силами. Димка во всём этом не разбирался от слова совсем, просто чувствовал что-то, а вот объяснить даже самому себе толком у него пока что не получалось. Не хватало опыта и информации.

Раз уж этот старик сам на него вышел, то этим шансом стоило воспользоваться. Без посторонней помощи Димке самому разбираться во всём этом придётся ещё лет сто не меньше. Дед закурил и продолжил:

— Стёпка мой без вести пропал, здесь возле взорвавшегося реактора. Душа его неприкаянная каждую ночь мне снится, просит избавления из заточения. А я помочь ему ни чем не могу. Они у меня все трое ликвидировали последствия этой аварии. Я тоже немного в этом участвовал, но потом в больницу попал и больше меня к этой работе уже не допускали.

Старик замолчал, словно бы ожидая какой-то реакции от Димки. Табачный дым, подхваченный сквозняком, потянулся в сторону разбитого окна. Дед жадно затянулся ещё раз, выпуская дым через неплотно сжатые губы. На его глазах появились скупые мужские слёзы, которые стекали по не бритым щекам.

— Но чем я могу помочь тебе? — спросил Димка, стараясь не вникать глубоко в суть проблем старика.

— Я ни о чём тебя не прошу, — произнёс старик, шмыгнув носом, — Вся моя проблема заключается в том, что кроме тебя Стёпке никто другой помочь не сможет. Обычному человеку туда не войти.

— Но я здесь никто