Александра Адорнетто - Нимб Страница 9

Мы неторопливо направились вперед. Неожиданно позади нас раздался голос, перекрывающий музыку уличного музыканта, играющего на банджо.

— Бет! Сюда!

Сначала я даже не осознала, что зовут меня. Имя, данное мне в Царстве Божьем, никогда не видоизменялось, всегда звучало как Бетани. Однако в «Бет» присутствовала интимность, которая мне понравилась. Айви и Габриель замерли. Повернувшись, я увидела Молли с компанией друзей, сидящих на лавочке. Она нарядилась в платье с оголенной спиной и сидела на коленях парня в шортах и с выбеленными солнцем волосами. Широкими ладонями он поглаживал ее по плечам. Молли энергично махала рукой, подзывая меня к себе. Я неуверенно покосилась на Айви и Габриеля и не заметила восторга на их лицах. К подобным контактам они относились настороженно. Несомненно, Айви был неприятен поднятый Молли шум. Но и она, и Габриель понимали, что игнорировать девушку невежливо.

— Бетани, ты не представишь нас своей подруге? — спросила Айви.

И мы прошествовали к скамейке.

Парень явно рассердился, когда Молли вырвалась из его объятий, но тут же принялся бессовестно таращиться на Айви. А Молли сразу притихла, только открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Наконец она справилась с собой и улыбнулась.

— Молли, это Айви, моя сестра, и мой брат, Габриель, — протараторила я.

— Привет, — пролепетала Молли.

Я очень удивилась. В школе она свободно болтала с парнями, откровенно заигрывая с ними, а потом упархивая, словно экзотическая бабочка.

Габриель приветствовал Молли в своей обычной манере — безупречно вежливо, но отстранение.

— Рад познакомиться.

Он слегка поклонился, что выглядело абсурдно официально, учитывая обстановку. Айви повела себя сердечнее. Бедняжка Молли выглядела так, словно на нее обрушилась тонна кирпичей.

Хриплые крики с дальнего конца улицы положили конец общей неловкости. Из паба вывалилась компания пьяных молодых людей. Двое, сжав кулаки, кружили друг вокруг друга. Было ясно, что скоро начнется драка. Некоторые клиенты, пьющие кофе за столиками на свежем воздухе, предпочли удалиться в помещение. Габриель прикрыл Молли, Айви и меня. Небритый тип с лохматой черной шевелюрой нанес другому удар в челюсть: послышался хруст. Второй стремительно ринулся на него и свалил противника на землю. Остальные подстрекали их криками.

Выражение отвращения скользнуло по бесстрастному лику Габриеля. Он целеустремленно зашагал к дерущимся. Зрители недоумевали. Габриель встряхнул крупного черноволосого парня и легко поставил на ноги. Затем оттащил в сторону его противника, губы которого раздулись и кровоточили. Один из них хотел напасть на Габриеля, но тот перехватил его руку. Мужчины рассвирепели и направили весь гнев на Габриеля. Они дико молотили его — точнее говоря, пытались, поскольку так и не достигли своей цели. Габриель не шевелился. Наконец, утомившись, они плюхнулись на бордюр, тяжело дыша.

— Отправляйтесь домой!

Голос Габриеля прозвучал гулко, как удар грома. Властность произвела отрезвляющий эффект. Они замешкались, но, пошатываясь, удалились в сопровождении друзей, бормоча под нос ругательства.

— Здорово, — выпалила Молли. — Как у вас получается? Вы владеете карате?

Габриель пожал плечами:

— Я пацифист. В насилии нет ничего хорошего.

Молли растерялась.

— Ну… может, посидите с нами? В кафе потрясающее мятно-шоколадное мороженое с цукатами. Давай, Бет…

Не успела я и слова сказать, как она наклонилась и сунула мне в рот свою ложечку. На языке начало таять нечто скользкое. Оно меняло форму, превращаясь из бархатисто-твердого в жидкость, которая потекла в горло. От холода у меня обычно болела голова, но я быстро проглотила остальное.

— Замечательно, — искренне восхитилась я.

— Ага! — воскликнула Молли. — Давай я возьму тебе…

— Боюсь, нам пора, — резко оборвал ее Габриель.

— Конечно… — разочарованно поникла Молли.

— Как-нибудь в другой раз, — заверила ее я.

— Хорошо, — повеселела Молли. — До завтра, Бет. Чуть не забыла. — И она выудила из сумки губную помаду. — Тебе же она понравилась, правда? Я купила тебе тюбик.

— Спасибо. — Это был мой первый земной подарок, и заботливость Молли тронула меня. — Очень мило с твоей стороны.

— Пожалуйста!

По дороге домой никаких комментариев по поводу Молли не последовало, хотя я заметила, как Габриель и Айви обменялись многозначительными взглядами. Однако я слишком устала, чтобы пытаться расшифровать их смысл.

Готовясь ко сну, я изучила свое отражение в зеркале, занимавшем целую стену ванной. В Царстве Божьем мы видим других, но не самих себя. Только иногда заметишь смутный проблеск в глазах собеседника, но расплывчато, как набросок, лишенный красок и деталей.

А теперь я обрела плоть. И понимала, что кажусь странной по сравнению с другими девушками Венус-Коува. У меня кожа белая, как алебастр, а у них за лето загорела. Вдобавок мои зрачки сильно расширены. Похоже, Молли и ее подругам никогда не надоедало экспериментировать со своими волосами, а мои просто разделены посредине пробором и ниспадают естественными каштановыми волнами. Губы у меня полные, красные. Иногда даже создается впечатление, будто я дуюсь.

Я вздохнула, скрутила волосы в узел и нацепила черно-белую пижаму с рисунком в виде танцующих коров. Вряд ли барышня Венус-Коува выбрала бы такой орнамент. Пижаму приобрела Айви, и пока она являлась самым удобным предметом моего гардероба. Габриель получил примерно такую же, только с изображениями парусных судов, но не знаю, надевал ли он ее.

Я вернулась в свою комнату, радуясь ее изяществу. В особенности мне нравилась застекленная дверь, ведущая на балкон. Я всегда приоткрывала ее и, лежа под муслиновым балдахином, слушала рокот океана. Габриель играл на пианино внизу. Обычно я засыпала либо под мелодии Моцарта, либо под негромкие разговоры брата и сестры.

В постели я потянулась, и чистое белье захрустело. Вообще-то мы мало нуждались во сне. Габриель и Айви отправятся в постель перед рассветом, однако мой сегодняшний день был переполнен впечатлениями, и я действительно устала. Зевнув, я свернулась калачиком на боку. В голове по-прежнему кружились мысли и вопросы, но тело пренебрегало ими.

Уплывая в сон, я вообразила, как в мою комнату тихо вошел незнакомец. Я даже почувствовала, как постель прогнулась под его весом, когда он молча сел рядом. Я не открывала глаз, желая продлить иллюзию. Юноша откинул с моего лица прядь волос, наклонился и поцеловал в лоб, так нежно, будто меня коснулись крылья бабочки. Никакого беспокойства я не испытывала, наоборот, я могла доверить ему даже свою жизнь.

— Доброй ночи, Бетани, — прошептал Ксавье Вудс.

— Доброй ночи, Ксавье, — сонно ответила я и открыла глаза.

Комната была пуста. Отяжелевшие веки снова сомкнулись, шум волн стих, и я погрузилась в глубокий, мирный сон.

Глава 6

УРОК ФРАНЦУЗСКОГО

Кто-то громко и настойчиво звал меня по имени:

— Бетани!

Я распахнула глаза и сощурилась. Комнату, словно жидкое золото, заливали лучи. Возле постели стояла Айви с дымящейся чашкой.

— Держи! Вкус ужасный, зато ты взбодришься.

— Что это?

— Кофе. Многие считают, что без него они не в состоянии нормально функционировать.

Я выпила горькое черное варево, борясь с желанием выплюнуть его. Почему людям не жалко платить деньги за такое? Однако кофеин быстро проник в кровеносную систему, и, признаюсь, я почувствовала себя гораздо лучше.

— Который час? — спросила я.

— Семь.

— Где Габриель?

— Бегает с пяти утра.

— И что ему не спится? — проворчала я капризно, как настоящий подросток.

И неохотно откинула одеяло. Умывшись, я спустилась на кухню. Габриель уже готовил завтрак. Он только что принял душ и зачесал назад влажные волосы, что делало его похожим на льва. Единственной его одеждой было повязанное вокруг бедер полотенце. Подтянутое тело блестело в утреннем свете. Съежившиеся крылья превратились в волнистую линию между лопаток. Он замер у плиты со стальной лопаточкой в руке.

— Оладьи или вафли? — осведомился он, не оборачиваясь.

— Я не голодна, — извиняющимся тоном сказала я. — Пропущу завтрак и перекушу позже.

— Никто не покинет наш дом с пустым желудком, — неумолимо заявил он. — Что ты предпочитаешь?

— Еще рано! Не дави, а то меня стошнит.

Сейчас я напоминала балованного ребенка, которого насильно пичкают брюссельской капустой.

— По-твоему, мои блюда вызывают подобное отторжение? — обиделся Габриель.

Ох! Я попыталась исправить свою ошибку.

— Нет! Но…

Брат положил мне на плечи руки и внимательно вгляделся в мое лицо.

— Бетани, тебе известно, что происходит, если человеческое тело не питать должным образом?