Ген подчинения. Тома 1 и 2 (СИ) - "Focsker" Страница 9

— Девушка, с Вами все в порядке? — понимая, что та не торопится убирать руки с моего лица, спросил я, после чего она, положив одну из рук мне на спортивки, тихо произнесла:

— Я уже и сама не знаю… Вы ранены, а я врач, мой долг — позаботиться о Вас. Позвольте… — вторая ее рука также перекочевала мне на нижнюю часть туловища, после чего ее худенькие пальцы, нащупав моего постепенно просыпавшегося друга, замерли. — Оу, уважаемый, а Вы уверены, что больше нигде не пострадали? — женщина просто раздевала меня взглядом. — Там, снизу, у Вас что-то явно разбухло, быть может, внутреннее кровотечение, а это опасно…

— Мой поезд, — когда та прилюдно попыталась схватить меня за член, вскочил я, едва не засветив голой задницей.

— Куда Вы? — раздосадовано протянула девушка, чуть ли не силой стягивая с меня спортивки вместе с трусами.

— Домой! — пытаясь не остаться с голой жопой, потянул я вверх трусы.

— Но Вам точно нужна моя помощь! — опуская их вниз, вновь жалостно запричитала женщина.

— Сам справлюсь! — дернувшись до хруста ткани, все же вырвался из рук этой озабоченной я. Вот же попадалово, и силища-то какая.

Двери открылись. Без промедления я зашел в вагон. Нет, здесь точно замешано что-то потустороннее. Так не бывает. С опаской гляжу на людей, держусь подальше. Те так же, с подозрением, смотрят на меня. Еще бы, я сегодня прям в ударе, красавчик из красавцев, мать вашу.

Нужно было добраться до дома, сменить одежду и позвонить Суинг. Сейчас, пока Пак занят своими делами, моя начальница была единственной способной мне хоть что-то объяснить женщиной, с которой я к тому же спал… Черт, она же демон. А что если она узнает о моем проклятии и о том, что в ее голову что-то или кто-то пробрался? Она же меня на куски порвет, а если и не она, то те амбалы, что на нее работают, мою задницу точно на британский флаг порвут или на ленточки распустят.

Поезд медленно, словно специально, тянулся до моей станции. Нервы были на пределе. Всеобщее обожание и домогательства — это, конечно, круто, но не на людях же. Попасть в СМИ как извращенец, совратитель малолетних и уж тем более пожилых ой как не хотелось. Словно верткая змея, я выскочил из вагона, минуя окружающих. Пару раз ловил косые взгляды, сталкивался плечом в плечо с прохожими, на что каждый, оборачиваясь, реагировал по-своему. С горем пополам добрался до своей квартиры, поднялся на лифте, и вот, когда до спасительной двери оставалось всего ничего, столкнулся с той, кого меньше всего мог ожидать.

Глава 9

— Ну здравствуй, мой арийский друг, — столь пафосной речи от этой девушки я точно не ожидал. Одна из тех трех подружек из лифта, по прическе и расцветке волос полностью косившая под Ким Кардашьян, демонстрируя свою худобу, изогнувшись в весьма вульгарной позе, ждала меня у двери.

Честно говоря, сравнивать ее с Ким было очень грубо по отношению к модели. Больше всего этой чрезмерной худобой она напоминала проститутку из фильма «Адреналин», да простят меня ее родители за подобное сравнение. Но то, что я сейчас видел, говорило само за себя. Средь бела дня, ушатанная в дрова, она ждала именно меня.

Тогда в лифте она была той, кого я так и не смог нормально разглядеть, но сейчас осознал: глядеть в принципе было-то и не на что. Не дай боже сейчас начнет ко мне подкатывать, я точно не сдержусь…

Подойдя чуть ближе, я поздоровался, после чего ее тонкие, словно у мертвеца, ручки обвились вокруг моей шеи. Тогда, спрятанная под толстой кофтой, она выглядела иначе и куда лучше. А сейчас…

Небритые недели три подмышки, грязные волосы, запах как от помойной крысы и состояние… Она была в сопли…

Да я лучше хуй в блендер засуну — да простит меня дядя Стет за плагиат.

— Узнал? — максимум, на что способна пьяная помойная кошка, промурчала та на ухо, после чего по моему лицу обжигающе вдарило термоядерное амбре из смеси хрен знает чего.

— Еп… — поперхнувшись, я придержал валившуюся с ног светскую львицу. — Хуифен? — вспоминая самое подходящее для подобной особы имя из той троицы, спросил я.

— Ммм… Близко, но нет.

Я едва уклонился от токсичного поцелуя.

— Еще попытка.

— Хуифанг?

— Еще раз ошибешься — оторву тебе яйца, — ее ладонь чувственно плюхнулась мне на пах, сжав самое сокровенное. Вовремя вспомнив об обитателях этого шизанутого города, вспотев, словно сапер перед выбором красного или синего провода, ответил:

— Хуалинг?

— В точку. Блин, если бы ты назвал имя какой-нибудь другой телки, даже не знаю, что бы с тобой сделала, — пытаясь нащупать что-то у меня в карманах, проговорила ускоглазая.

— Эй, эй, что ты делаешь? — одновременно отталкивая и придерживая пьяную, шарящуюся в моем кармане даму, злобно спросил я. — Как ты вообще нашла квартиру, в которой я живу, и когда ты успела так ужраться? — ее худые руки ловко вытащили из моего кармана ключи от замка.

— Нашла. Эй, чего ты такой грубый? — после того, как я опер ту о стену и забрал брелок, недовольно буркнула Хуалинг. — Тогда в лифте с моими подругами ты был куда нежнее.

— Тогда в лифте вы выглядели в разы лучше, чем сейчас, — грубо отрезал я. — Еще раз спрашиваю, как ты узнала, где я живу?

— А я все и обо всех в этом доме знаю. У меня папа, знаешь ли, как и у сестер, настоящая шишка, так что, будь добр, закрой рот и обслужи…

Еще одна головная боль. Не дожидаясь окончания рассказа, хлопнул дверью прямо перед носом малолетки. Срал я на внешний вид, запах и ее состояние. Типаж «да у меня папа» бесил больше всего, хватит сегодня с меня приключений. Не знаю, кто у нее папа, и знать не хочу. Тут повсюду камеры, а значит, пока она там, мне ничего не грозит.

— Эй, ты чего? Ладно тебе, Миша… Открой, — донесся писклявый голос мелированной зазнобы. — Ты же слышишь меня, правда? Я сказала, открой дверь, — пока я разувался, более грубо произнесла Хуалинг, после чего, не выдержав, перейдя на какой-то властный, повелительный тон, от которого в жилах кровь стыла, повторила вновь: — Я сказала, открой эту ебаную дверь!

От этих слов аж колотнуло. Стуки и пинания сменились осевшей вдоль стены фигурой и чистым женским плачем, терзавшим мою совесть куда сильнее любых угроз.

Переодеваясь, я, как думаю, и все мои соседи по лестничной клетке, слышали этот двадцатиминутный скулеж, который затих после очередного грубого тычка об дверь.

— Наконец-то ушла, — подумал я, заглянув в глазок. Хрена с два! Подперев своей дрыщавой тушкой мою дверь, разлеглась прямо на коврике.

Вот же гадство. На часах было четыре, а это значило, что через три часа я уже должен быть на работе. Оставлять ее здесь в бессознательном состоянии было грубо даже для меня. Стоило позвонить в полицию, ведь это избавило бы меня от целого ряда ненужных проблем и способных последовать за этим вопросов. Однако русская неприязнь к представителям власти в очередной раз направила меня по самому сложному пути.

— Вот же дура малолетняя. Если папка такой богатый, чего тебе тогда на курортах не сидится, не учится, не работается, все же дороги открыты? Не, надо именно нажраться и пойти первому встречному мозг выносить.

Причитая, как старый дед, я заваривал сразу три кружки чая с последними дольками лимона в моем доме. Вот оно, мать вашу, русское гостеприимство. Брезгливо положив эту шаболду, простите за мой французский, но именно это слово постоянно крутилось у меня на языке, на свою кровать, притащил тазик, повернул ту на бок, поставил рядом чай и принялся думать и ждать, когда очнется это чудо.

На счастье, ждать пришлось недолго, и уже спустя час сон алкоголика, или кем она являлась, уступил место затуманенному рассудку, требуя справить вполне естественные человеческие нужды.

— Только не на ковер, мать твою…

Она прытко вскочила и следующим движением присела на корточки прямо посередине моего дома, я едва успел подставить ей тазик между ног. Пиздец, я ее точно укокошу, блять, пусть только в себя придет, я и ее, и ее папика за все заставлю заплатить! Обычно денег с незнакомых людей, тем более баб, я не беру, но эту обоссанку точно за все заплатить заставлю.