Там, на той стороне - Стэнли Дж. Гриммс Страница 9

II

Ветер все норовил сорвать с головы платок, а солнце слепило глаза, заставляя щуриться и запинаться о мелкий мусор. Саша проклинала себя за то, что не взяла с собой солнцезащитных очков. Она направилась на другую сторону дороги, чтобы окончательно не ослепнуть. Проходя мимо зеркальной витрины, она немного замедлилась. Темное приталенное пальто сидело на ней слишком хорошо. Ее выразительные слегка раскосые глаза поражали своим холодным блеском.

«Надо почаще выбираться», — подумала Саша.

— Свежий воздух полезен для здоровья, — процитировала она слова любого врача.

Нью-Йорк встретил ее во всем своем осеннем обличии. Нескончаемый поток людей, движущихся навстречу друг другу, создавал образ пчелиного роя. В воздухе витал запах кофе с сыроватым гудзонским оттенком.

В голове проносились воспоминания. Этот город тесно связан с Натаном. Всегда, когда речь заходила о Нью-Йорке, она вспоминала его высокую, худую фигуру. И о том, как вся его неловкость в движениях и кажущаяся на первый взгляд показная надменность, исчезала, как только они оставались наедине. Саша почувствовала, как по коже пробежались мурашки.

Она прошла мимо круглого здания Мэдисон-Сквер-Гарден. «Блейз Липс» выступали как-то раз там с концертом.

Старые мятые афиши сменились на цифровые. Город двигался с бешеной скоростью, стирая из памяти всех, кто не смог удержать темп. Теперь она стала частью пчелиного роя, незаметной и неинтересной для окружающих.

— Бред! — произнесла она так, будто скинула с себя ненужный хлам и улыбнулась, всматриваясь в шпиль Эмпайр Стейт Билдинг.

Интересно, если оттуда спрыгнуть, ты умрешь от старости или от того, что твои мозги раскатают так, что можно сэкономить на похоронах?

Очутившись в Нью-Йорке, она впервые стала замечать все, что происходит вокруг. Ее это даже забавляло. Она наблюдала за тем, как старик на велике все пытался одеть за спину рюкзак. Но все никак не мог подцепить рукой лямку и злился сам на себя, выкрикивая при этом беззубым ртом:

— Да что за! Мать твою!

Саше это показалось таким смешным, что она громко рассмеялась. И всем было плевать.

Может это и есть вкус свободы, быть просто тем, кто ты есть. Она подумала о том, что не отказалась бы сейчас от сигареты.

В этой части района, начиная с Тридцать четвертой улицы, каждый уголок ей был как родной. Вот здесь они однажды сидели ночью и лопали мандарины. Они так веселились, что один из жильцов дома угрожал, что вызовет копов если они не успокоятся.

— Почему бы тебе не вызвать мандариновую полицию, приятель! — крикнула в ответ Саша, а Натан засмеялся так, что хрюкнул и чуть было не упал со скамьи.

Их ничего не объединяло, но притягивало как магнит. Она не прочла ни одной из его книг, потому как считала их полной чушью. Назови ее «Пособие для девственников» или «Как умереть не траханым», — так она однажды ответила, когда он никак не мог придумать название для нового романа.

Она подумала о том, мог ли Натан действительно кого-то убить. Тот Натан, которым она его знала, был способен поменять наволочку на подушке, приготовить хороший кофе, заставить ее стонать, наконец. Но застрелить человека… нет.

Это чья-то неудачная шутка, как те, что устраивают над людьми и записывают на видео. Она по своему опыту знала как люди обожают подобное. Особенно, если это касалось известных людей. Видимо нам свойственно ненавидеть тех, кто лучше нас. Такая уж наша, мать его, природа.

Возле дома ее уже поджидал Микки. Он улыбнулся, выставляя напоказ белоснежные зубы. Его живот стал еще толще, а залысины продвинулись дальше, делая похожим на старого сутенера.

— Натан даже не предоставляет какую конфетку упустил! Иди сюда!

Саша ловко увернулась от здоровенных рук и ткнула пальцем в плечо Микки.

— Привет Микки. Мог бы прислать за мной машину.

— Ты совсем? — ответил мужчина, почесывая руку. — Если кто-нибудь узнает, что мы здесь ошиваемся, обязательно натравит журналистов, папарацци и этих… блогеров.

— Ты что, усы отпустил? — спросила Саша. По сравнению с щетиной на подбородке, они выглядели слишком темными.

— Черт, я и забыл, — он содрал липовые усы и запихал в карман широких джинсов.

Саша рассмеялась.

— Постой… ты и правда думал, что так тебя бы никто не узн….

— Лучше, заткнись! — оборвал ее Микки и зашел в подъезд.

Саша остановилась перед дверь с номером 4C. Она заметила на ней знакомую вмятину от каблука. Тогда она так напилась после концерта, что Натан тащил ее на себе. Она дрыгала ногами и руками и повторяла, что она маленький птенчик, который очень хочет летать, а он должен ее научить. Один из туфель слетел и зарядила в дверь, оставив след. Из всех способностей, которые существовали на земле, ей досталась та, что позволяет запоминать все, что творилось по пьяни.

— Что ты там возишься? — спросил Микки.

Саша приложила ключ-карту и внутри щелкнул замок. Дверь открылась почти бесшумно. Она почувствовала забытый запах его одеколона и недавно сваренного кофе.

«Дом, милый дом», — подумала она вдруг про себя.

Все что ей сейчас хотелось, это услышать знакомый голос из спальни. Она посмотрела на Микки, а тот подмигнул ей в ответ. Он выставил вперед руки и произнес:

— После вас, мисс.

Саша сделала несколько шагов, затем остановилась и спросила:

— Ты не хочешь объяснить, почему мы незаконно залезли в квартиру, вместо того чтобы попробовать вызв…

Из глубины квартиры послышался стук.

— Т-ш-ш-ш …

Он приложил палец к губам и стал прислушиваться. При всей своей тучности, Микки аккуратно, на цыпочках прошелся по квартире и обошел все комнаты, прежде чем Саша сняла пальто.

— Все нормально, всего лишь незакрытое окно, — произнес Микки облегченно.

— Тебе не кажется странными, что в квартире слишком чисто, будто он съехал с нее насовсем? — спросила Саша, пройдя по комнатам.

— Тебе виднее.

Микки взял с полки статую в виде обнаженной женщины, повертел ее в руках, полапал вызывающе за груди, а затем поставил обратно.

— Мне вот одно непонятно, какого черта он забыл в этом как его… Уэллстоне,