Память стали (СИ) - Плотников Сергей Александрович Страница 11

ТТП-6 в модификации «Удар» как раз был таким ценным призом: танк последнего, шестого военного поколения — ничего более совершенного цивилизация уже не успела создать. Самая сложная комбинированная двигательная установка, дающая максимальную скорость на пересечённой местности, лучшее сочетание мощности у орудия и точности у разработанного для него прицельного комплекса. Самый быстрый автомат заряжания, выверенная лобовая проекция, заставляющая уходить в рикошет большую часть попаданий. Идеальный консервный нож для вскрытия эшелонированной обороны противника!

…Но только если все штатные системы работали. Как я и говорил, мне оставалось только догадываться, что произошло с танком перед попаданием в аномалию и что случилось после. В шипении и треске электрических разрядов родилась Сталь, но от былой могучей машины остались только силовые агрегаты и механика. Возможно, что-то успели разобрать сами танкисты, поменяв на более примитивные, но надёжные и простые решения. Починить в полевых условиях можно далеко не всё, а доставалось тэтэпэхам из-за своей роли в боевых действиях и опасности для противников всегда больше, чем другим видам бронетехники.

Что случилось потом? Пожар? Или просто условия гибельной зоны проникли внутрь через открытые люки и начисто обглодали всю органику? Смысл теперь гадать. В теории, экипаж танка мог продолжать сражаться даже после выгорания нафиг всей электрики: в танке имелись дублирующие системы запуска двигателя и механизма заряжания от сжатого воздуха (вот что за баллон я видел под капотом!), ручные рукоятки, приводящие в движение оружие и башню, дублированные аналоговые приборы у мехвода. Но теория сильно отличается от реальных боевых условий…

Мне одному точно не справиться со всей этой машинерией сразу, а в критической ситуации — скорее всего, даже по очереди не получится. Допускать же кого-то, кроме себя, внутрь танка-артефакта я не намеревался категорически, по понятным причинам. К счастью, в землях Хель неприкосновенность, едва ли не святость личного пространства внутри собственной машины — один из негласных законов. И потому здесь уже разработаны кустарные способы доработки обитаемых башен до необитаемых и возможности ведения стрельбы прямо с кресла мехвода. Но для этого нужно восстановить хотя бы минимальную проводку и электроприводы.

— Я даже не знаю, что сказать… — протянул я, разглядывая полки, уходившие в темноту. Полки, забитые мотками проводов и кабелей с одной стороны, а с другой — десятками, если не парой сотен электромоторов.

— Следует сказать «спасибо», — наставительно произнесла Кэт. — Да, вот, тебе из библиотеки прихватила.

— Огромное спасибо!!! — выпалил я, сжимая в руках толстую брошюру «Технического описания танка ТТП-6 и его модификаций». Быстрый просмотр подтвердил: материалы содержали не только подробные планы-чертежи где что стоит, но и маркировки к ним. Учитывая ассортимент со свалочной разборки — можно было не гадать, подойдёт ли снятая с полки деталь, а найти именно «родную»!

— Да пожалуйста, мне было совсем не сложно, — покровительственно улыбнулась моя работодательница. — Кстати, завтра суд над бандой, которая к нам утром наведывалась. Где-то после обеда начнётся заседание, тебе тоже надо быть, как свидетелю и потерпевшему.

Тут у меня в голове словно щёлкнуло. Кэтрин как человек мне была искренне симпатична: видел я от неё только хорошее. Потому не стал бы отказываться от свидетельства в её пользу в любом случае. Тем не менее она совсем уж от щедрот привела меня на склад демонтажа и широким жестом предложила выбирать нужное. Не потому ли, что всё равно собралась списать на ограбление много чего лишнего, раз уж так совпало? Очень на то похоже. Подкуп и круговая порука — куда надёжнее простой симпатии!

И ещё вот эта формулировка вскользь: «как свидетеля и потерпевшего». Похоже, охотникам за головами будут, кроме всего прочего, «шить» попытку ограбления новичка на городской службе, то есть меня. Владение «Ударом» тут как раз в самую тему — судью вряд ли будет интересовать состояние танка. Ка-ак интересно.

— Конечно же, я во всём тебя поддержу, даже не сомневайся! — выделил я голосом нужные слова. Некрасивая игра, но я не в том положении, чтобы пытаться остаться в стороне. Да и головорезов, самих себя объявивших служителями закона и порядка, никто не просил вламываться на свалку. Сильно сомневаюсь, что они мне доброго утра пожелать хотели, что бы там ни говорили.

Заверения в полной поддержке принесли свои плоды: мне достались аккумулятор, плафоны, фары ходовые и фара-искатель, лампы к ним, даже удалось откопать подходящий блок предохранителей и выгрести целую россыпь тумблеров и кнопок! Это вдобавок к электромоторам приводов и катушке подходящего провода. Нашлась даже такая специфическая штуковина, как «рельса переноса плюса»: это такой кольцевой контакт, крепящийся на изоляторах по внутреннему диаметру башни, к которому в выбранном месте примыкает токопроводящий ролик. Таким образом можно запитать башенное электрооборудование и не думать, через сколько оборотов башни в одну сторону перекрутит и оборвет тянущиеся туда провода. И совсем в качестве бонуса я получил от Кэт тахометр и ещё парочку приборов, утраченных из приборной панели танка.

Хрена с два я установил бы всё это за один вечер — всё-таки это работа для автоэлектрика. Да и тот без опыта работы с танком мог не уложиться. Но на моей стороне была Сталь, и тяжёлый труд превратился… не то чтобы совсем в профанацию. Скажем так: стал по комфорту и простоте напоминать компьютерную игру. Достаточно было приложить провод к корпусу — и он прилипал. Чуть позже вырастали из металла штатные крепления, сам кабель сдвигался и ложился как положено, а не как я криво понял из чертежа. Самостоятельно мне пришлось лишь соединять контакты — в тех же плафонах, например. Но уж настолько криворуким, чтобы и тут найти себе проблемы, я не был.

Со светом под бронёй стало совсем комфортно — я и вторую ночь провёл там же. Опять же, стены и потолок перестали быть голыми, теперь их рассекали ровные трассы электропитания. Правда, по большей части, провода пока вели в никуда: приборов и систем-потребителей на штатные места у меня просто не было.

Ознакомившись с чертежами и схемами ТТП-6 разных модификаций, я подтвердил свои подозрения: в сошедшем с конвейера завода танке такого типа было бы не повернуться, не развернуться — настолько внутренний объём забивался полезной начинкой! Перспективы восстановить всё виделись мне несколько туманными… Ладно. От добра добра не ищут. Мне ещё с этим приступом начальственной щедрости предстояло расплатиться.

Идти в городской суд пришлось пешком. Психологически неприятный опыт: за последние двое суток я успел прикипеть к своему танку, привык, что островок гарантированной безопасности всегда рядом. С другой стороны, за пистолет больше не тянуло хвататься: пусть все люди, попадающиеся на пути, расхаживали с оружием вплоть до винтовок — вели они себя как обычные обыватели. Заходили в магазины и лавки, несли сумки и пакеты из грубой серой бумаги (в основном с продуктами), вели за руку детей, сидели за столиками уличных кафе… и аптеки. Последний факт заставил меня долго оглядываться: ну да, аптека. А перед ней столики с зонтиками в цветах вывески заведения — и народ покуривает сигареты (а кто-то аж кальян!), пьёт шипучие напитки!

Посыпанные гравием улицы, честно говоря, так себе решение для пешего движения. Ближе к центру Релейного по сторонам проездов лежали широкие дощатые тротуары — а вот у окраин пришлось напрягать ноги. При этом особого трафика транспортных средств по улицам я не заметил — вообще не заметил, если быть точным. Но вопросы задавать не стал: раз сделано, значит так нужно, и вряд ли ради одной только красоты.

Там, где кончались гаражи, склады и другие подсобки, город переставал напоминать постап со стенами, сколоченными черти из чего, и приобретал вполне цивилизованный, довольно приятный вид. Знакомые по вестернам черты поселений Дикого запада смешивались с дизайнерскими решениями маленьких городков разных стран из моего родного мира: угловатые сооружения из плотно подогнанных досок с навесами-балконами во весь фасад соседствовали с редкими каменными домами и более частыми срубами. А вот дальше, совсем уже в центре, начинались серые приземистые прямоугольники крыш заглублённых в землю бункеров — поменьше арсенального, потому некоторые из них стали фундаментами для административных зданий. Но по большей части крыши заросли… нет, были специально засажены деревьями — и у горожан, таким образом, получился свой парк.