"Та самая Аннушка". Часть первая: "Аннушка и ее Черт" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич Страница 11

— Дочитал вчера ту книжку? — вспомнила она через пару часов неторопливого движения.

Заметно, что мой темп её бесит, но она сдерживается, не торопит. Понимает, что без толку.

— Ага, — кивнул я замотанной в шарф головой, — не спалось что-то.

— Представляю, — хмыкнула она. — Мозоли на ладошках не натёр?

— Берегу ресурс на случай, если попадётся ванна с пеной.

— Я ничего не обещала, эй! — возмутилась Аннушка. — Только подумать!

— Вот и я тогда… Подумаю.

— Ладно, мыслитель, чем там дело кончилось-то? Баб, которых главный герой героически поимел в разных позах, можешь пропускать.

— Там не очень много осталось. Когда этот Шроун начал пялить ассистентку перед стеклянной стеной бокса, его бывшие внезапно взревновали, и оказалось, что стекло недостаточно толстое.

— Дай угадаю… Он сбежал, бросив недотраханную блондинку?

— В точку. Положил её красоту на алтарь своей гениальности. Так и сказал.

— Вот мудак.

— Не то слово. Две девицы, похожие по описанию на бронированных звероящеров, скушали конкурентку, распробовали свежее мясо, и им понравилось. В общем, вышло почти как с суслоёбиками, только эпичнее. Кровь-кишки-распидорасило, охрана клочками по закоулочкам, но потом наш герой напряг свой гениальный мозг, вспомнил, где у них слабое место, и победил в умеренно честном бою.

— Двух баб, которых сам же в это превратил?

— Именно. Но уронил на их трупы скупую мужскую слезу, не без того. Типа, жалко вас, бабы, но наука важнее. А ассистенток в отделе кадров и так очередь стоит.

— И ничего ему, конечно, за это не было?

— Наоборот, почёт, много денег и народное уважение. Война на носу, а тут такой подгон — лучи, превращающие баб в мясорубку на ножках. Это ж представь, что будет, если этими лучами вражеский город просветить? В общем, на последних страницах местный президент вручал нашему герою самую большую медаль, жал руку и плакал от счастья. На своё счастье, президент был мужик, а то ещё и отдался бы на столе в кабинете.

— Мудацкая книга, — объявила свой вердикт Аннушка.

— Согласен.

— Интересно, это фантастика?

— Ну, кукурузогурцы вокруг что-то не колосятся.

— И то верно.

Дневной привал пришлось устроить в каком-то закутке типа сарая — на улице даже перекусить толком не получается, больше песка съешь, чем еды.

— Чёрт, — сказала Аннушка, протирая свои синие глаза, — хреново это выглядит.

Сарай косой, из плохо подогнанных листов пластика, в щели задувает.

— Да, так себе, — я отстегнул ногу и изучаю подшипники нижнего сустава.

Сальники на них говно, и в смазку, судя по неровному ходу, попал песок. Дешёвка, что вы хотите.

— Сломалась? — спросила девушка.

— Ещё нет. Но вообще ресурс у этой штуки сомнительный. Никто не рассчитывал, что на типовом протезе кто-то устроит марш-бросок через самум, — я вытряхнул пыль откуда смог и прицепил ногу обратно.

— Знаю один забавный мир, — задумчиво сказала Аннушка, — где делают протезы. Основной, можно сказать, местный бизнес — протезы и игрушки.

— Странное, должно быть, место.

— Есть такое, да. Зато их изделия вообще от настоящей ноги не отличишь, и ходят чуть ли не лучше настоящих.

— Так они, поди, денег стоят.

— И немалых, — кивнула Аннушка.

— В том-то и дело. За большие деньги и у нас можно поприличнее этой колодки найти.

— Что же ты не намародёрил себе деньжат?

— Да говно из меня сталкер вышел, — признался я. — Долго искал, чего бы такого притащить, чтобы без проблем продать, но попадался только какой-то мусор, которого и у нас на помойке набрать можно. Нашёл в одном вымершем мире склад статуэток — типа стеклянных, но не из стекла, а из какого-то другого материала прозрачного. Прочные, хоть из пушки ими стреляй, странные, но красивые. Цветные, блестят. Ни на что не похожи, не знаю даже, как описать, но на полку поставить — милое дело. Притащил их мешок, благо лёгкие, стал через интернет продавать.

Нормально так расходились, денежка капала. А потом ко мне пришёл человек и говорит: «Откуда, мол, у тебя эти штуки?» Я ему: «А твоё какое дело? Ежели ты из налоговой, то я самозанятый, у меня всё уплочено. А ежели оптовый покупатель, то можем обсудить…» Но оказалось, что таких, как я, умельцев дверцы открывать, не один и не два, и есть те, кто их крышует. А статуэточки эти приметные, не я первый их притащил. Я такой: «И что? Выяснил? Ну и иди отсюда…» Но всё, разумеется, оказалась не так просто. Сказали мне, что то, что я притащу, должен сдавать только им. И они же будут мне цены устанавливать. Но зато и укажут, где искать то, что им нужно. Статуэтки, впрочем, разрешили оставить, если уж они мне так нравятся, толку в них никакого, только пыль на полке собирать.

— И ты согласился? — спросила Аннушка.

— Нет, послал их на хер.

— И что?

— Да ничего, в общем. Они не особо настаивали, на самом деле, сказали только, что торговать мимо себя не дадут, а если буду выпендриваться, то сдадут некой «Конторе» — типа, под госнадзор. Буду там ходить строем, куда Родина велит. Я «куда Родина велит» уже ходил, так что разошлись краями — торговать бросил, один чёрт копейки, работать на них не стал, но заказы «сходи туда, принеси вот это» брал. Платили не так чтобы много, но и не так чтобы мало — жить можно.

— И что им было нужно?

— Всякое. Жирнее всего платили за такие штуки, что хрен пойми что это, и уточняющих вопросов лучше было не задавать.

— А откуда они знали, где те штуки лежат? — заинтересовалась Аннушка. — И почему их не принёс тот, кто нашёл?

— Ты думаешь, сталкерам кто-то объясняет? — хмыкнул я. — Это вообще не так работает.

— А как?

— Когда идёшь в другой мир, фотографируешь всё, что кажется интересным, странным, непонятным, да и вообще всё подряд. За эти фотки тебе платят, копейки, ну так и труд небольшой. Потом, я думаю, их кто-то там отсматривает, и, если видят что-то интересное, просят принести. Обычно того, кто фотал, но могут и другого послать, если этот вне доступа. За это уже платят неплохо, но и тащиться бывает не ближний свет. Но лучше всего платят по каталогу. Там можно реально большой куш сорвать.

— Каталогу?

— Ну да. Всем сталкерам дают распечатку, там предметы и цены. На некоторые есть фото, на некоторые — рисунки, на большинство — только текстовые описания. За хреновины из первого десятка премии такие, что можно всю жизнь больше не работать.

— Я бы глянула, — заинтересовалась Аннушка. — У тебя с собой?

— Нет, всё потерял по дороге. Теперь у меня всего имущества — только то, что в тележке. Словно бомж какой-то.

— И как так вышло?

— Оказался в неудачном месте в неудачное время. Как всегда.

К вечеру добрели до места, которое я в прошлый раз назвал «мегамолл». По аналогии с большими загородными торговыми центрами, которые популярны у нас. Здешний поменьше, и, по моим ощущениям, какой-то «ультрабюджетный», что ли. Может, по местным меркам это и лакшери, почём мне знать, но, по сравнению с нашими маркетплейсами, здешний ассортимент производит впечатление свалки дешёвого одноразового говна. В прошлый раз я набрал тут одежды, так почти всю выкинул — отвратительного качества синтетика, шкура от неё чешется и зудит.

— О, тут есть продуктовый? — обрадовалась Аннушка.

— Угу, — мрачно подтвердил я, — только там всё протухло так давно, что уже даже не воняет. Почти.

— Ты просто плохо искал. Наверняка что-то есть. Консервы какие-нибудь…