Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей Страница 13

— Пошёл нах…  утор…

Вот и весь разговор, больше подобный на заговор. Однако не прошло и пяти минут, как Паштет вернулся с превосходящими силами. В комнату набилось что-то около восьми морд. Ещё столько же рыл не влезло туда, и теснились в коридоре.

— Окружают, Миха…  Ха-ха…  — довольно оскалился Зуб. — Зуб даю — славная будет заварушка! Как ночью! Угу…

Маковец с Шавелем мгновенно переметнулись на сторону конкурента.

— Окружаем их, Зуб, — понял Мих: зря отказался выпить. Ща бы и впрямь для храбрости не помешало. Да «переговоры» обошлись в итоге без мордобоя.

В окне нарисовалась рожа зверюги, среагировавшей на голос Михея, и тот указал незваным гостям на неё.

— Рассказать, что оно делало с костями на скотомогильнике…

Добавлять ничего не пришлось. Маковец снова подбил Шавеля переметнуться к чудаковатой парочке практикантропов, меняя своё мнение на полярно-противоположное.

— Давай не будем их травить, Мих? А то ещё твоя зверушка отравится ими!.. Но если чё, пацаны, она не подавится по получении команды от него — будьте уверены…

Позади Паштета резко сократилась численность. Охотников воевать с зверюгой не нашлось и он остался практически один, если не считать одной любопытствующей особы, которая последней из всех заговорщиков сообразила свалить.

— Да ты не суетись, Паша, садись…  — указал Зуб ему на свободное место. — Разговор есть!

— Ага, пора уже выяснить, что к чему и от кого чего ожидать…  — присовокупил Мих.

— А мне от вас…

— Уже ж сказали, али запамятовал давеча о нашенском разговоре, — заговорил по «старинке» Мих. — И у меня нет особой нужды становиться здешним предводителем, просто хочется жить, а точнее выжить — и не из ума, как некоторые…

Его взгляд, преисполненный презрения адресовался переменчивой парочки шарахателей.

— Я ж изначально дело предложил, — сказал повинно Паша.

— А с людьми посоветовался? Готовы ли они к тому, что ты им предложил на безальтернативной основе?

— Да разве у нас есть выбор?

— Всегда!

— Дермократия…  мать анархии…  Хи-хи…  — поддержал Зуб друга. — А порядка…

— Не ждите!

— Пусть сами это поймут! — настоял Мих.

— Но это же стадо! Быдло! Потери будут — уже…

— Беккер ни в счёт!

— А Лапоть?..

Слова Вежновца настораживали, но всё одно Мих никого не желал принуждать.

— Лично я по жизни вольный…

— Охотн-Ик…  — икнул Зуб. — Надо бы чего-то выпить!

— Я принесу — угу? — покосился вопросительно Мак на Паштета.

— Давай, тащи мировую…  — утвердительно качнул тот.

В бутылке оказался спирт.

— Стоп! — запретил Мих переводить ценнейший горючий продукт. К тому же у многих, даже некурящих сокурсников имелись зажигалки заправляющиеся спиртом, а и у сокурсниц из числа курящих хватало, как и таковых.

Но у Михея была иная мысль на этот счёт.

— Напиток Молотова! — озвучил он.

— Че-чё?! — не уловил смысла даже Зуб, всегда понимающий напарника с одного взгляда.

— Хм…  — хмыкнул довольно Паша. — А ведь это оружие…  и массового поражения!

Как военный он быстро сообразил, что «конкурент» предложил.

— И много у нас такого добра?

— Пока навалом…  Верно? — покосился Вежновец с подачи Миха на Мака.

— Да-да…  — закивал тот, не имея своего собственного мнения. Со всем и всеми соглашался.

— Вы про что, пацаны? — заинтересовался Зуб.

Кислый помалкивал в тряпочку, жуя сопли, а точнее сало. Тоже израсходовал энергию на баб, вот и восстанавливал за счёт натурпродукта, если учесть: очередная ночь была впереди.

— Устроим феерическое шоу бомжам! — пояснил Мих.

— А вдруг не придут? — продолжил Паша.

— Рано или поздно — обязательно присунутся, тут мы им и подпалим шкуры!

— Хи-хи…  — дошёл до Зуба истинный смысл «полемики» конкурентов.

Оставалось дождаться вестей от Лаптя с его отрядом «головорезов» подавшихся искать следы пропажи, а заодно и при случае отбить Беккера у местной «фауны». Ведь военная мудрость гласила: хочешь мира — готовься к войне.

* * *

Остановив ребят, Лапоть поднялся на вершину холма, воспользовавшись армейским трофеем — приставил бинокль к глазам, изучая внимательно округу. До слуха донеслось гарцевание практикантов. Он строго-настрого наказал им вести себя тише воды и быть ниже травы, но куда там — третьекурсники — себе на уме стали. Но ничего, он быстро отобьёт у них охоту к вседозволенности. Сам понимал, что что-то не так, и это ещё, мягко говоря, ибо сам пребывал в лёгком шоке. А на деле всё хуже некуда.

Ни тебе села на месте привязки к карте, ни поля. Вместо него непролазное болото и ещё одна уникальная особенность — скалы. И над ними вился дым, исходящий от какого-то кострища. Оставалось лишь догадываться: кто там и что палит. Если вспомнить дикарей и пропажу Беккера, то не хотелось думать, а и жить. Из ума можно запросто выжить.

Поэтому согласно армейской выучке-привычке, чтобы отогнать дурные мысли следовало действовать и при этом решительно, а попросту занять себя любой работой, нежели заботой, иначе хлопот не оберёшься.

— Я что сказал и кому, а приказал! — спустился он с горы, накинувшись на студентов.

Те не то что бы сразу присмирели, но поняли по взгляду Лаптя всё, что он думает не только относительно них, но и про обстановку в округе. Ситуация едва не вышла из-под контроля, когда он отвесил оплеуху Фашисту. Или его звали Нацист? Короче парень кичился собственным происхождением, и всем рассказывал байки, будто его предки принадлежали к тем, кто служил Тевтонскому Ордену.

— Сулугунец…

— Ясюлюнец я…

— Сопли прожевал, сопляк! Молчать! И всем слушать только меня! Если жить не надоело!..

Парни быстро уловили, поскольку даже когда Лапоть был не в духе, вёл себя много тише, а тут такое и впервые виденное ими его состояние.

— Сейчас мы делаем оружие…

— Чё…  — перебил тот, кому отвесил оплеуху Лапоть.

— Могу повторить, — сжал на этот раз кулак препод, больше подобный на кувалду, добиваясь едва ли не гробовой тишины.

Какое-то время спустя раздались удары топора, разносясь эхом по лесной чаще. Лапоть нарубил дров — кольев. И заострил, но с одной стороны, выстроив ребят в две шеренги, так и двинули они за ним дальше, используя их в качестве посохов. Всё легче и сподручнее оказалось бродить по сопкам.

Наконец добрались до нового открытого холма, где снова побывал в одиночку Лапоть, не забывая поглядывать за своими подопечными. Те вели себя тихо, поэтому опасался, как бы чего не вышло — не слиняли бы, испугавшись его ярости. Да и не бил-то, так проучил одного, научив разом всех уму-разуму, а вернул с небес на грешную землю в этот чуждый им мир. И здесь человек не являлся доминирующим звеном в пищевой цепи, что и подредили повстречавшиеся им в дальнейшем следы крупной живности, больше смахивающей на отпечаток рептилии больше сходной с ящером.

— И эти здесь водятся? — выдал Ясюлюнец.

— Похоже, все, кого мы знаем из истории о древности, а многих — вряд ли, — озадачил Лапоть. — Да познакомиться придётся — никуда не денемся!

Вот и вся история. Хотя нет, до пепелища было уже рукой подать. Местность, на которой остановились в очередной раз практиканты с учителем для рекогносцировки, наполнилась зловонными запахами от палёной плоти. Кто-то кого-то кремировал.

— Беккера…  — оскалился Ясюлюнец. А зря. Если был прав, то им самим не поздоровиться.

— Дикари-и-и…  — скатился кубарем вниз с возвышенности Лапоть.

— Засада…  — засуетились студенты.

— Возьмите себя в руки! Вы же мужики! Будущие солдаты!

Нашёл, что и кому говорить — тем, кто решил, во что бы то ни стало откосить от армии в том учреждении, в котором сам же и преподавал. А для него это не являлось большим секретом. Всё и без того очевидно.

Глава 4

ИУДА