Сергей Зайцев - Метро 2033. Тёмная мишень Страница 15

– Ладно, Сереж, я уже поняла, не обращай на мою болтовню внимания. У нас ведь каждая минута на счету, я правильно понимаю?

– Правильно, – кивнул Грешник. – Раз все успокоились, продолжу. Проинструктирую здесь, чтобы потом недоразумений не вышло. Повторяю, к выходу пойдете со мной налегке, как провожающие, понятно? Так меньше подозрений, если кого встретим. И меньше вопросов. Прибарахлимся перед шлюзовой на складе, о завхозе и его прихвостнях я сам позабочусь. Для обмена берем только самые легкие и ценные вещи. Чтобы и тащить не тяжело было, и хватило надолго. Неизвестно еще, как там устроимся, на новом месте. Думаю, несколько блоков зажигалок будут в самый раз, в метро всё, что дает огонь и свет, в большой цене. Блок сигарет тоже не помешает, но объем слишком большой, тех же зажигалок вместо сигарет больше войдет, и ценность выше. Ладно, на месте разберемся, что брать. На лыжах из нас троих только я ходить умею, а учить вас некогда – возьмем снегоступы, они проще в обращении. Химзу не надеваем, только мешать будет. К походам вы непривычные, а двигаться придется быстро, в резине только зря взопреете. Да и радиоактивных осадков сейчас нет, все под снегом, караванщики ведь не идиоты, чтобы выбирать опасный маршрут. Фи, как у тебя с боезапасом к «Витязю»?

– Четыре магазина, – деловито ответила дочь.

– Нормально, – Грешник одобрительно кивнул. – У меня к «Вепрю» тоже четыре, и пара гранат. Опять же, на посту охраны еще что-нибудь позаимствуем, матери надо хоть пистолет дать…

– Сереж, я не хочу…

– Сказал – надо, значит, надо, ясно? Я помню, что ты оружие не любишь, но сейчас особый случай. Стрелять я тебя учил, не забыла еще?

– Не забыла, – покорно вздохнула Майя.

– Отец… Может, все-таки к Печатникам попробуем?

– Не думаю, что это хорошая идея, – криво усмехнулся Грешник. – Не расплатимся за убитых. Не забывай, сколько мы их почикали, когда они нас семь лет назад штурмовать вздумали.

– Давно ведь было. Да и откуда им знать, что мы – из Убежища?

– Да потому что больше неоткуда нам взяться, Фи. Мужик с бабой и девкой. Сталкерами, как ни крути, не прикинуться. Понимаю, что Печатники ближе… Но путь туда нам заказан. Да и что-то нехорошее на этих Печатниках творится. Караванщики ведь тоже туда не ходят, хотя и им ближе. Говорят, нормальных людей там уже не осталось, лишь сброд, потерявший человеческий облик. Думаешь, эта атака на Убежище просто так была? Ни что иное, как акт отчаяния, дочь. Дальше Печатников ветка ведь затоплена, вот к ним из туннелей всякая нечисть и прёт из воды. Нам эти приключения нужны?

Заметив, что Фиона, задумчиво сдвинув брови, покачала головой, кивнул:

– Правильно, не нужны. За Печатниками по пути Кожуховская, но мы ее тоже в стороне оставим, по тем же причинам. Неладно там. Пойдем на Автозаводскую. Неблизкий путь, зато это уже другая ветка метро, с другими порядками. Да и со зверьем на поверхности иной раз безопаснее, чем с людьми. От Автозаводской доберемся до Павелецкой, а там уже – цивилизация. Ганза. С нашими знаниями о подходах к Убежищу, о его запасах – сможем купить себе теплое местечко.

– Мы что же, предадим здесь всех? – девушка нахмурилась.

– Ты уже их предала, когда затеяла этот поход, – с жестким прищуром уставившись на Фиону, изрёк Грешник. – Не забывай, что это твоя идея, не моя. Или ты уже передумала?

– Нет.

– Тогда обойдемся без соплей, дочь. Полагаешь, что тебя в метро ждут с распростертыми объятиями? Там своих нищебродов хватает. Как ни крути, а особый статус нам следует застолбить сразу. Потолкую с начальством, продам информацию, купим себе гражданство Ганзы.

– А по-другому никак нельзя, Сереж? – Майе тоже предложение мужа пришлось не по душе. – Может, просто наберем побольше товара?

– Его еще донести надо, этот товар, – отрезал Грешник. – Сдается мне, нам лучше вообще налегке уходить, так вернее. Взять только образцы того, что имеется на складе, иначе хрен докажешь, что не байки травим. Но самый верный товар – информация. Ее не потеряешь. И никто не отнимет.

Заметив, что Фиона что-то собирается сказать, Грешник резко бросил, поднимаясь:

– Все, хватит разговоров! Выходим. Маски не забудьте прихватить.

Пропустив женщин вперёд, Поляков задержался на пару секунд, чтобы в последний раз окинуть взглядом убранство неказистого жилища, которое приютило его на столько лет. Взгляд задержался на одной из старых фотографий, украшавших обшарпанные обои. Еще молодая тогда жена и маленькая дочка на фоне архитектуры Арбата. После кинотеатра они тогда зашли в «кодак» распечатать нащелканные за день снимки, не подозревая, что новых уже не будет. Никогда. Жена, скорее всего, забыла про фотографии по рассеянности, а Фионе всегда было наплевать на выцветшие снимки из детства, которое она не помнила. Он невольно хмыкнул – про себя, ничем не выдавая своих чувств. Фиона. Почему-то именно сейчас вспомнилось, как дочь получила такое необычное для русского слуха имя. Винить в этом можно как телесериалы, так и собственное легкомыслие, свойственное молодым. Как же этот сериал-то шпионский назывался… надо же, совсем из памяти выпало. Ладно, не в названии суть – была там у агента боевая подруга по имени Фиона, девка дерзкая и отважная, и так по молодости ее образ пришелся Сергею по душе, что уговорил жену наречь дочь именем киношного персонажа. А судьба вон как повернула… Дочка-то и впрямь как та Фиона выросла. Никого не боится, и в зубы любому дать, если что не по нраву пришлось, за ней не заржавеет. Вот и попробуй не верь потом, что имя не имеет значения. Еще как имеет.

Он, конечно, догадывался, какие аргументы дочери заставили мать согласиться на опасный поход. Нетрудно догадаться. Обещание завести семью. На стариков это почти всегда действует безотказно. Здесь, в Убежище, Фиона от всех мужчин нос воротила. Да еще «зараза» эта… Может быть, в метро дочь все-таки найдет свое счастье? Встретит наконец человека, с которым заведет детей, и тогда у Грешника наконец появятся внук или внучка… Пожалуй, подсознательно он и сам уступил дочке по этой же неназванной причине, хотя привык думать, что это все-таки просто блажь – какие еще дети в это сумасшедшее время? Когда человеческий мир вокруг дышит на ладан, и нет никакой уверенности в завтрашнем дне?

Скулы Сергея отвердели, глаза сузились. Он не любил чувствовать себя сентиментальным и разозлился на минутную слабость. Прошлое – это старые фотографии на стенах. Они ранят мысли и воспоминания. Это прошлое давно себя изжило. Пусть здесь все и остается.

Отшвырнув окурок, Поляков вышел в коридор и по привычке аккуратно прикрыл за собой дверь. Словно еще собирался вернуться. Поймав недоумевающие взгляды дочери и жены, ожидавших его снаружи, мысленно чертыхнулся и коротко бросил:

– За мной.

***

До дежурки семья Поляковых добралась без помех, никого не встретив по пути.

Ничего странного – ночь есть ночь, люди спали, бодрствовать должны только охранники. Постов-то этих всего два – возле главного вещевого склада, да здесь, возле шлюзовой – абсолютно пустое помещение три на четыре метра. В правом углу перед гермой – стол и стул для охранника, на стенке рядом висит пожарный щит со стандартным инструментарием – багор, лопата, топор, лом, ведро и давно протухший огнетушитель. На полу под щитом – вместительный ящик с песком. По правую и левую сторону от шлюза – двери еще двух помещений, одна пропускала в бытовку, другая, запертая на ключ, вела на вспомогательный вещевой склад.

По привычке, выработанной на прежней должности, Поляков недовольно поджал губы, обнаружив, что место охранника сейчас пустует. Обычно здесь поочередно дежурили немые помощники Головина – Жердяй и Увалень, но сейчас они, по всей видимости, еще были заняты переноской в холодильник мяса. Вон и внутренняя дверь шлюзовой не закрыта до конца, подтверждая выводы. Бардак, одним словом.

На звук шагов из бытовки, шаркая подошвами стоптанных башмаков, медленно вышел Головин, что-то пережевывая на ходу. В одной руке – истертая ложка, в другой – миска с неаппетитным на вид варевом из чечевицы. Плешивый гном жил здесь же, в бытовке, заодно охраняя свой бесценный склад. Перестав шевелить мясистыми губами, Головин подслеповато прищурился на вошедших. Прямо чувствовалось, как мысли тяжело ворочаются в круглой как шар голове. Хмуро сдвинув кустистые брови, Пятница поскреб ложкой спутанную бороду, не замечая, что к ложке прилипли волосы, а борода вымазалась в каше. Зная характер молчуна, Поляков без лишних разговоров сразу направился к двери склада. Пока Головин сам заговорит – петух родит.

– Открывай, – привычным уверенным тоном приказал Грешник. – Ты знаешь, зачем я здесь, Робинзон должен был тебя предупредить.

– Предупредил. А бабы чего с тобой? – неприветливо буркнул завхоз.

– А ты догадайся с трех раз, Головин. Совсем мозги мхом заросли?