Сергей Гончаров - Выбор Евы (СИ) Страница 19

Давина не полнела. Оставалась худой и стройной. Пытались откармливать, заставляли целыми днями и ночами лежать на кровати. Но ничего не помогало. Она оставалась худой, а как следствие вряд ли могла кому-то понравиться. Кто захочет брать в жёны девушку, которая и одного ребёнка родить не сможет?

В конце концов, один из литейщиков согласился женить умственно-отсталого сына на Давине. Нормальная, здоровая девушка за такого не пойдёт, а нечто наподобие Давины…

Дочка оружейника переехала в новую семью. Её, как и новоиспечённого мужа, не принимали всерьёз. Вскоре даже начали считать, что раз у сына проблемы с головой, то и у невестки проблемы с головой. Она выполняла всю чёрную работу и терпела унижения, а муж целыми днями играл с детьми на улице.

Вскоре свекровь забеспокоилась, почему у новой невестки не растёт живот. Начали полагать, что она не только слаба здоровьем, но и бесплодна. И тут очередной Период Бурь затянулся. Еда заканчивалась и некоторые из членов семьи начали подозрительно коситься на жену умалишённого родственника. И нетрудно было догадаться, что их мысли были о людоедстве. Её бы непременно съели, не случись разговор, в котором выяснилось, что новоиспечённый муж, даже не догадывался, зачем нужна жена.

Пришлось Давине перенести ещё больший позор. Её раздели и уложили в постель. Непутёвого мужа положили рядом. А после вся семья стояла над кроватью и давала указания, как следует совершать таинство рождения нового человека.

С первого раза не получилось. И половину Сезона, изо дня в день, она испытывала на себе унижение. Вся семья уже стала над ней смеяться и подшучивать. А кто постарше начал подозревать, что она бесплодна.

Однако их подозрения не оправдались. К следующему Периоду Бурь у Давины появился животик. Когда начались ветра и холода, в доме было достаточно еды, чтоб пережить непогоду. Но тот Период Бурь затянулся дольше предыдущего. Снега намело столько, что поселение завалило по самые крыши. Еда закончилась. В соседних домах начали поедать стариков. В доме литейщиков собрали совет и в очередной раз решили съесть Давину. Её на семейный совет не позвали. Но она и так находилась в том же доме и попросту не могла не слышать!

Слёзы и мольбы не помогли. Давину собрались съесть на следующий день. Насмешливо предложили выспаться…

На следующий день Период Бурь закончился и пришли звери. Они исхудали и были не менее голодны, чем люди. Много тогда погибло людей и зверей. Мужа Давины в тот день они угнали к себе. Она стала свободна и категорически отказалась оставаться в чужом доме. Начались скандалы. Литейщики заставляли остаться, под предлогом, что она носит в чреве внука, при этом их ни капли не смущало, что ещё совсем недавно они собирались съесть и мать и будущее дитя. Родная семья её приняла, но в споры старалась не вступать. Никто из, тогда ещё многочисленных, оружейников не рискнул пойти против сложившейся традиции. А по ней Давина должна была остаться в доме мужа.

Саму Давину никто особо не спрашивал. Бабы под навесом быстро сошлись во мнении, что она умалишённая, раз решила нарушить правила предков. Вскоре так думало и всё поселение. Даже некоторые родные начали считать её ненормальной.

Из о?тчего дома не выгоняли, но иногда намекали, что выступать против системы, значит выступать против людей. А против людей выступать нельзя. Рассказ дочери о том, что её хотели съесть, а в следующий Период Бурь обязательно съедят, никто всерьёз не воспринял. Всем было прекрасно известно, что если это и происходит, то поедают стариков или слишком захворавших больных. Литейщики тоже отнекивались. Они с невинными глазами, при Давине, утверждали, что съесть беременную невестку у них даже в мыслях не было!

Обратились к судьям. Дидли (в то время он, молодой парень, путём страшных ухищрений, только-только стал главою семьи) вынес решение, что девушке полагалось вернуться в новый дом. Что она часть новой семьи, а в чреве носит продолжение рода литейщиков.

Когда глава дома литейщиков, который собственно и предложил съесть невестку, пришёл забрать её, Давина приставила к животу нож. Отговоры и увещевания, как родителей, так и новой семьи не подействовали. Она наотрез отказалась переступать порог дома, где её намеревались сожрать.

Вызвали Дидли. Главный судья долго и без свидетелей беседовал с девушкой. Бесполезно. Тогда он вынес беспрецедентное решение: предоставить ей свободу выбора. Из-под навеса поползли слухи, что Давина ведьма. Якобы охмурила непутёвого сына литейщиков специально, чтоб попасть в дом и выведать секреты мастерства. Когда всё вызнала, то позвала зверей, чтоб его забрали. Именно этим начали обосновывать то, что она долго оставалась небеременной, мол, сделала так, что у сына литейщиков пропало желание женщин. Конечно, решение Дидли также относили к силе колдовства. Когда Давина родила здорового малыша, всё поселение окончательно уверилось в её причастности к потустороннему. Люди попросту не могли понять, как стройная девушка умудрилась выносить и родить ребёнка. Повитуха подлила масла в огонь, рассказав, что роды прошли на удивление легко. Ребёнок, выбравшись из утробы, встал на ножки и попросил водицы напиться. Однако рос отец Эвы обычным мальчиком, потому слова повитухи вскоре забылись.

Литейщики не успокоились. Они всеми правдами и неправдами пытались забрать внука в свой дом. Несколько раз даже заманивали и укладывали спать. А когда приходила разгневанная мать, утверждали, что ребёнка у них нет.

Притязания закончились тем, что Давина подожгла их дом. За любое неаккуратное обращение с огнём Совет всегда приговаривали людей к изгнанию. В тот раз вновь не обошлось без вмешательства колдовства, как утверждали бабы под навесом.

Дом литейщиков обуглился лишь с одной стороны. Потом огонь успели потушить. Дидли внимательно выслушал причины, побудившие Давину на этот поступок, и уговорил Совет назначить ей двадцать ударов палкой по пяткам.

Возмущению литейщиков не было предела. На семейном совете они решили перейти к более активным действиям.

Отец Эвы рос сильным и крепким мальчиком. Умственными способностями намного опережал сверстников. Первым пытливый ум заметил Дидли. На занятиях молодой Силиан схватывал всё с первого раза. За один Сезон успевал впитывать столько знаний, сколько многим не удавалось за весь период обучения.

Про Давину, тем временем, слухи ползли всё страшнее и страшнее. Поговаривали, что видели, как она ночью ходит в один из небоскрёбов. Некоторые бабы под навесом и вовсе договорились до несусветного. К северу от города, в заливе, зажатый льдами стоял огромный белый корабль. В отличие от того, на котором приплыли первые поселенцы, судно в заливе не уходило под воду, а его иллюминаторы исправно, из ночи в ночь, светились жёлтым. И бабы под навесом, в итоге договорились до того, что Давина родилась на этом корабле.

Жители поселения старались не разговаривать с девушкой. Испытывали суеверный страх перед кораблём. Каждый понимал, что жёлтый свет, испускаемый по ночам, дело рук человека. Но любые попытки забраться на корабль заканчивались смертью. Стоило человеку появиться на палубе, как раздавались выстрелы, и он падал замертво. Пытались докричаться, убеждали, что не хотят зла. Тщетно. С вмёрзшего в лёд большого белого судна не отвечали.

Вскоре не осталось ни одного человека, исключая родных и судей, кто бы желал перекинуться с девушкой хоть парой слов. Давина по-прежнему не полнела, тогда как ребёнок рос крепкий и здоровый. Родители отчаялись повторно выдать её замуж, а она сама не сильно-то и хотела. Но её, как повелось, никто и не спрашивал. Когда она приходила под навес за едой, бабы замолкали. Когда шла через поселение, встречные старались отойти подальше, ведь неизвестно чего можно ждать от умалишённой ведьмы.

Быстро Давина превратилась в изгоя и в отчем доме. Родные не смогли устоять против натиска окружающих. Апофеозом стало случайно вырвавшееся у матери: «Она же умалишённая! Чего ты от неё хочешь?!».

Давина стала частенько уходить за пределы поселения. Гуляла меж пустых небоскрёбов, гадала, зачем нужны небольшие железные конструкции, застывшие на улицах. Но особенно поражал каменный человек на соседней площади. Она часами стояла перед огромной статуей бородатого мужчины в странной одежде. Казалось, крикни чуть громче, и тот сойдёт с пьедестала.

Однажды Давина поняла, что стоит перед памятником и разговаривает. Рассказывает каменному человеку своё горе. Рассмеялась, махнула рукой и поплелась в поселение. А на следующий день вновь пришла. Каменный человек завоевал любовь и дружбу Давины. В поселении даже родные и судьи перестали с ней общаться. Не давали общаться с племянниками. Родители начали говорить сыну, что мать ведьма и проклятая. Дед, чтоб помешать общаться с матерью, принялся усердно обучать того оружейному мастерству.