Репарация (СИ) - Вормсбехер Степан Страница 2

— Что тут произошло? — смогла она выдавить из себя, когда я дотащил её до складов. Тут было меньше всего запаха крови, да и девушки надо одеться.

— Я сам до конца не знаю. Но что-то произошло, персонала нету вообще, даже костей, но вот свежих тел очень много. По этому готовься выбираться будем все вместе, и придётся увидеть много чего. У тебя какой размер?

— А?

— Одежда говорю какого размера, — сказал я рассматривая несколько ящиков с одеждой. — Слушай, выбери сама.

Она встала и подошла к ящикам. Теперь у неё появилась стеснение, начала прикрываться и косо смотреть на меня. Я решил больше не смущать девушку, по этому первым делом отправился в главный зал, перед выходом сказав:

— Слушай, ты не думай ничего такого про меня. Одевайся, я буду ждать в главном зале, это дальше по коридору.

Выйдя из комнаты я задумался о том сколько ещё людей скоро проснётся, одежды должно хватить на всех, но вот еды… В этом бункере мы протянем не больше недели, а потом начнётся кошмар. Надо выбираться от сюда, где-то должны быть инструкции по обслуживанию всей станции.

Первым делом я решил проверить шкафчики в небольшом помещение после главного зала. В обычных шкафчиках лежали остатки одежды, а в одном из запертых оказался пистолет с двумя коробками патронов. Конечно он был весь в пыли, но материал самого пистолета не подвергся коррозии за такое время. Патроны тоже были целы, вот только коробки сгнили, по этому пришлось ссыпать их в карман.

В этот момент в комнату зашла девушка. Она оделась в привычный белый костюм из штанов и белой рубашки. Каждый изгиб ткани словно незримо подчёркивает элегантность женской фигуры.

— Слушай, а тебя как зовут? — спросила она, стоя в проходе.

— Дима, а тебя?

— Катя, — немного замялась она.

— Ну и хорошо, пошл, Кать, нам надо выбираться и подготовиться скоро проснуться остальные.

Мы вместе вышли в главный зал, я дал задание девушки помочь мне найти инструкции по аварийному открытию. У нас ушло минут десять, пока мы не нашли их под одним из столов. Создавалось ощущение, что их закинули туда случайно в спешке.

Первым делом надо было разблокировать системы. Следуя инструкциям это у нас вышло без трудностей. Постепенно шло время, проснулось ещё двое людей, теперь Катя занималась их размещением. Оба оказались мужчинами, чем немного смутили молодую девушку.

В это время я изучал систему и отчёты безопасности. Оказалось, что мы провели тут пятьдесят лет в штатном режиме. А потом включилась экстренная блокировка. Бункер начал протокол консервации, он стал настоящей капсулой с полностью автономной системой. Вот только нет ничего вечного, он начал разрушаться. Через три дня прекратит свою работу реактор и тогда всем тут придёт конец.

К внешним датчикам тоже не получилось подключиться, но по отчётам они передавали информацию сто лет назад. Влажность и температура была в норме, а вот уровень радиации был высок, но как показывает тенденция он спадал. Может сейчас он и пришёл в допустимую норму, но вот точной информации нету.

Но есть и плюс, нам не придётся ждать пробуждения всех людей три дня. Их получиться извлечь в ручном режиме.

— Так, все сюда! — крикнул я.

— Эй, чего разорался, — пришёл Саня, один из тех кто проснулся недавно.

— Так спокойно мальчики, чего хотел? — в наш разговор вмешалась женская часть в лице Кати.

— Ну у меня две новости, первая мы в полной жопе. Вторая, мы сдохнем через три дня без кислорода, когда система отключиться. Но есть выход, и он прямо за этими дверьми, — я показал на большие стальные створки за спиной. — Правда тут есть тоже свои подводные камни. Например, мы не знаем что произошло триста лет назад. Я могу только рассуждать по отчётам системы.

— Ну, что там по отчётам? — спросил второй, когда я замолчал размышляя как лучше объяснить ситуацию.

— А по отчётам всё очень плохо. Триста лет назад был выброс радиации такой силы, что в ядерном реакторе и то меньше радиации чем за этими створками. Потом через сто лет она начала спадать, ещё сотня лет ушла на падение фона, но он не стал нормальным, всё ровно при таком сдохнем. Врать не буду, есть шансы, что фон стал допустимым. Правда есть и другие проблемы, мы не знаем о многом. Если например там зима? Мы замёрзнем все. Решать надо сейчас, я могу перевести бункер в режим экономии, это откроет все капсулы, и мы сможем протянуть тут ещё пол года. Но потом смерть лучший исход…

— А сам к чему склоняешься?

— Ну я примерно посчитал, возможно, только возможно, на улице начало лета, по этому я за то чтобы мы вылазили из этой коробки.

— Я согласна, надо валить, — поддержала меня Катя.

— А вот я против, это не оправданный риск, — Саша оказался трусом.

— Валим от сюда, — а вот второй мне нравиться больше.

— Хорошо, тогда я готовлю разгерметизацию, начнём с дальней комнаты вскрывать капсулы, в это время я запущу протокол открытия дверей. Сил у нас полно по этому сможем дойти до ближайшего места ночлега в ближайшее двенадцать часов.

Конечно о голосовании мы не говорили людям. Они пробуждались, мы одевали их в одежду и ставили перед фактом, что дверь откроется через час. Конечно, были те кто против, но таких я переубеждал быстро. Особенно повлияло пришествие в второй и третей комнате. Из капсул вылезли сумасшедшие, похожие на того урода, что встретил в первые минуты тут. Выход был только один, мне пришлось стрелять в них. Четыре трупа оказали очень вразумительный эффект на людей.

Через два часа мы с Катей пересчитали людей и разделили всех на три группы. Первая самая крупная это девушки и те кто не способен вести какой-то бой. Они не смогут защитить остальных даже от диких зверей, по этому они будут идти в середине колоны. Потом две группы из подготовленных людей, что будут идти в начале и конце. Я конечно же буду идти впереди.

Остались последние штрихи по запуску систем и скоро будут открыты створки. Металлические двери поползли в бок, скрипучий писк раздался на все комнаты. В этот момент в зал начала сыпаться мелкая галька. Двери с той стороны были полностью засыпаны остатками здания и прочим строительным мусором. Но когда дверь дошла до середины то появился свет. Верхний левый угол не был засыпан до конца, там спокойно может пролезть человек.

Скоординировав действия я полез первый, чтобы проверить, что там ждёт нас.

На другой стороне был большой бетонный проход, правая стена в нём осыпалась, а спереди открывалось чисто небо. Дальше должна была быть вторая дверь, но таковой там нету, словно её просто уничтожили.

— Нормально, выходите, я пошёл выше, — крикнул я остальным.

Пришлось подниматься медленно, камень был покрыт сырым мхом, и ноги постоянно норовили соскользнуть. Я выбрался наверх и сразу же застыл на месте. То что было вокруг поражало и одновременно ужасало.

От когда-то огромного комплекса для лечения, как раньше модно было называть санатория, не осталось ничего. Только изредка сохранившийся фундамент напоминал о том, что здесь было. Вокруг росли огромные по всем размерам деревья, а трава достигала шеи.

В этот момент Максим положил мне руку на плечо, он тоже выбрался и теперь стоял шокированный.

— Что будем делать, — спросил он.

— Не знаю…

Что же делать? Наверное, надо найти людей, но где их вообще искать, может их уже вообще нету? А что нас может ждать там впереди? Звери и хищники это может оказаться не самым страшным. Только не все смогут вообще выжить, я сам могу умереть, болезни у каждого разного, правда все они приведут к скорой смерти.

В этот момент в небе пролетел коршун. Он крикнул и в этот момент вселил надежду на жизнь. Кто знает что будет дальше, главное они сейчас живы и стоят тут, а больше и не надо.

— Мы будем жить, — сказал я.

В этот момент на меня уставились все, словно я сказал им какую-то незыблемую истину, с которой им трудно согласиться самим. Надежда умирает последней.

Мы решили двигаться вдоль еле сохранившихся дорог. Первым делом надо найти какую-то крышу над головой, было решено, что мужская часть тащит еду из бункера в импровизированных мешках на спине. Мы двигались постепенно в сторону города, пытаясь не выходить на дорогу мы прятались в канаве. Через несколько часов уже начало темнеть, но мы даже не нашли что-нибудь похожее на крышу. В этот момент на нас вышел человек.