И 7 (СИ) - Михайлов Дем Страница 24

— Да — кивнул я, закидывая на плечи рюкзак — Да…

По возвращению в Форт я как зашел в барак, так в нем и остался. И остальных не выпустил — не считая Хорхе и его выводок. Они и поперли содержимое открытых нами сундуков заказчикам, а остальное добытое на продажу. Причем Хорхе, не забыв о шлеме и кирасе, шагал с таким спокойствием и достоинством, что любому встречному становилось ясно, что это мрачному гоблину дорогу лучше не переходить.

Раздевшись, вычистив снаряжение, оставшись в грязной потной футболке и трусах, но вымыв ноги и натянув свежие носки, что обернул портянками и утопив эти сэндвичи в вонючих ботинках, я вышел во двор и молча шагнул к той самой «гиблой оси», как я прозвал колесную пару от грузовой платформы. Под всеобщими взглядами наскоро размялся и приступил к делу, потащив мокрую скользкую железяку по двору, перетаскивая через новые кучи камней, что сменили собой раздробленные. В теньке у стены уже собрались желающие поглазеть, рядом с ними переминались те, кто собирался попытать свои силы в тренировке на силу и выносливость. Из окна выкрикивал свои призывы жирный мут Ватруха, предлагая всем делать ставки. Дальше я уже ничего не слышал и не видел, предпочтя полностью уйти в спокойные текучие мысли о дальнейших действиях, в то время как мое тело хрустело и трещало, силясь не надорваться и перетянуть клятую тяжесть через очередной булыжник. Когда мир почернел и съежился до крохотного белого пятна, я услышал победный вопль Ватрухи:

— Восемнадцать! Сука восемнадцать полных ходок! Наш доблестный командир ставит новый рекорд!

Шатнувшись, я упал на колено, уперся руками о землю и замер, чувствуя с какой безумной силой в мозгу херачит пульс, что вздувает мозговые вены, пучит мои глаза изнутри, ритмично бьет по стенкам черепа и тарабанит по шейным артериям. Потребовалось пару минут, чтобы мир снова чуток посветлел, а я наконец сумел подняться и, двигаясь исключительно вдоль стеночки, дошагал до ближайшей душевой кабины. Постояв под теплым душем, хлюпая мокрой обувью, я вернулся в барак, слепо ведя взглядом по перевозбужденным недомутам, что горячо обсуждали новый рекорд и заодно хохотали над мрачным как дохлая жопа Мао Тяжеловесом, что как раз сегодня утром, после небольшого успеха в тренировке, во всеуслышание поклялся, что побьет сраный рекорд гоблина Оди.

Мао опять клянется!

Денег у него нет, но он ставит свою душу на кон в обмен на пятьсот соло ставки! Он побьет рекорд гоблина Оди или станет боевым рабом барака!

Ну да… на кой хер мне раб барака, что жрет за пятерых, а работает за одного? В жопу эти отголоски экономики прошлого….

Мао клянется побить мой рекорд…

В этом и есть его ошибка. Я не рекорды ставлю. Я втаскиваю на следующий уровень бытия. Чем я выносливее, быстрее и сильнее, тем больше шансов выжить и посрать на все рекорды мира. Восемнадцать ходок с колесной парой? Что ж… значит я смогу утащить с поля битвы не только себя, но и раненую жопу камрада. А может и двух подранков утяну…

За моей спиной к колесной паре уже подступил первый из десятка Рэка, а сам рыкающий лейтенант, бережно обращаясь с раненой рукой, с отвращением цедил воду из фляги и хрипло отдавал команды остальным. Орк уже знал мои планы на следующие часы — тренироваться до упада, жрать до отвала, а затем заваливаться всем спать и не отрывать головы от нар до пяти утра. Ну а потом снова здравствуй Мутатерр…

Упав на кровать, я подтянул к себе железную миску с жирной даже на вид пшенкой и, скрежеща ложкой, принялся жрать, глядя на матерящуюся Ссаку, что с парой помощников занималась разборкой притащенного нами экзоскелета.

Много я от этого калеки не ждал.

Хотя бы спинной энергоблок и ноги разведчика, запитанные по аварийному протоколу в качестве внешних мышцы, с возможностью корректировки режимов через экран планшета. Да опасно. Да может вырвать ляжки с корнем прямо из мясной развилки. Но Ссака справится. И если у нее получится оживить эту технику хотя бы частично, то завтра у нас появится реальный шанс заглянуть в лесной сумрак Мертвой Зоны. Именно заглянуть — а не расхерачить там все с воплем «превентивность с-у-у-ука». Для чего?

Да пока хер его знает.

Но хочу знать.

— Лид! — в барак вломился покрытый потом Рэк, по-прежнему прижимая отравленную лапу к груди, но при этом выглядя так, будто только что завершил убойную тренировку. И судя по красным вдавленным следам на шее и плечах так оно и было.

— Че? — отозвался я, отодвигая пустую миску.

— Я тут пару минут приседал с самодельной штангой. Гоблины смастерили.

— Вижу, что приседал. И? Ждешь от меня оценки внешнего вида жопных мышц, орк?

— Да не! Я ж на спор приседал! Забился с одним смуглым микро-засранцем на свой автомат.

— А если бы проиграл?

— Я?! — изумился Рэк — Проиграл этому микросу? Ха! Хотя ноги у него толстенные — и все мышцы! Вот странно, сука — у него ляжки и руки мускулистые, а остальное так себе… как он так?

— Че тебе надо, орк? — устало вздохнул я, чувствуя, как начинают приходить в себя перенапряженные мышцы.

— В общем проиграл он! И вот что он отдал — на ладони орка лежало два одноразовых пластиковых дозера с замысловатой маркировкой.

Подавшись вперед, я сгреб один и вчитался в невероятно крохотный шрифт.

Изотон-витамитон-буст боевой концентрат Сурв-восставитон.

— Сундучная добыча? — поинтересовался я, переворачивая шприц и глядя на стандартную эмблему Бункерснаба. Увидев тонкую полоску, я тихо потянул и защитная упаковка с хрустом содралась, обнажая чистенький пластик.

— Я тоже так подумал — кивнул орк и, сграбастав мою кружку с компотом, в несколько глотков осушил ее — Так и сказал тому микро-упырку.

— И?

— А он чего-то замялся — пояснил Рэк — Тут видишь какое дело, командир — спор ведь у нас спонтанный получился. Он сказал — я не смогу. Я возразил культурно. Он кровь с хари утер и опять за свое — не сможешь ты мол и все. Тут я совсем огорчился, но бить уже не стал и предложил забиться на спор. Он тут же мой автомат запросил.

— А ты сходу согласился…

— В точку! В себе я уверен. Рука болит, но ноги целые. Опять же аптечка родная нехило меня накачивает всяким.

— Ты выиграл.

— Ага. А затем ему и преподнес — раздалживайся. Но равноценным. А у него кроме десятка песо, убитого пистолета и пары десятков патронов и нет нихрена. Я сказал — мало. Он развел лапами и пошел куда-то. Я поймал, встряхнул его разок. И вытряхнулись вот эти шприцы — он их в штанах под яйцами парил. Ты не кривись, командир — там пакет сверху был. В общем спор закончен, выигрыш есть, а в башке у меня мысль — а ведь шприцы непростые…

— Это какой-то пусть простенький, но все же пост-боевой коктейль — согласился я, пытаясь стряхнуть сонливость — И такой товар не найти в обычных взрывных сундуках. Мы уже сколько вскрыли начальных сундуков?

— Десятка три. Даже больше. И ни в одном сундуке таких вот шприцов не было.

— Восьмерка или семерка… ну может иногда встретиться такое в шестерке — сказал я, вертя в пальцах дозер — Мы такие уже вскрывали, но для здешних это непростая задача. Потому здешние заправилы нас и наняли для такой работы.

— И раз такие шприцы только в крутых сундуках… получается есть еще один крутой отряд вроде нашего?

— Разве что тайный — хмыкнул я — Не думаю. Иначе мы бы знали, что кто-то скупает крутые карты-ключи, но они все стекаются к смотрителям Форта. И не помню, чтобы за прошедшие дни кто-то еще брал реально тяжелые задания у системы.

— Тогда откуда? Не жопа же его родила эти дозеры из глубин зловонных…

— Запросто и родила — буркнул я, рывком выдергивая пластиковую заглушку первого предохранителя.

Следом с хрустом скрутил крышку, обнажая красную кнопку. Приставив дозер к руке, вжал кнопку и, дождавшись, когда сложная смесь войдет в кровь, бросил пустышку на стол и продолжил:

— Это может быть след, Рэк.