Куда идем мы… (СИ) - Нестеров Вадим Страница 29

Слава богу, проблема решилась довольно быстро. Седлом удалось обзавестись в селе Волочаевка-1, где Псих, разумеется, первым делом исполнил куплет про «штурмовые ночи Спасска». Там местный шорник заказал паломникам молебен о здравии всей своей немалой семьи, за который и расплатился специально подогнанным под лосемота седлом. Седло село на широкую спину как влитое, и дальше Четвертый путешествовал с комфортом.

В общем, шли скучно, даже драк никаких не было — лишь разок встретили трех демонов, но те никакой агрессии не проявили, напротив — сами удрали от паломников без оглядки. Так, без приключений и конфликтов, наши герои добрались до столицы «Еврейки» — славного города Биробиджана.

Как и в Хабаровске, город посмотреть любопытному Четвертому не удалось.

Едва он собрался идти в центр, чтобы изучить разрекламированные Папкой памятник скрипачу и монумент еврейско-китайской дружбы с пандой, тюленем и почему-то пингвином, как рачительный Псих его обломал.

— Ты куда это свое жало нацелил? — поинтересовался он.

— На набережную. — честно признался Четвертый.

— Нечего там смотреть. — сопровождающий был безапелляционен. — Ничего там нет, кроме речки Биры. Кстати, ты в курсе, как переводится с еврейского «Биробиджан»?

— Нет. — предсказуемо ответил лингвистически неразвитый монах.

— Никак! — отчеканил Псих. — Это по-эвенкийски. Два противоестественно слепленных слова: Бира и Биджан. Так называются две речки, одна из которых протекает прямо через город, а вторая — рядышком. И совместными усилиями эти Бира с Биджаном учинили здесь такое болото, что ничего выше пятиэтажек в Биробиджане отродясь не строили. Нечего здесь смотреть, нет тут ничего интересного, кроме телебашни. Но ее и отсюда видно — вон она, на сопочке стоит. Сопочка называется Тихонькая, и городок здесь такой же — нешумный и нетуристический.

Закончив речь, он взглянул на очевидно расстроенного юношу и немного мягче добавил:

— Вот только не надо строить из себя туриста. Для туристов у нас слишком мало денег, нам их даже на ночевку не хватит. Поэтому мы сейчас быстренько отметим подорожную и — ноги в руки — бодрым шагом спортивных туристов отправимся в близлежащее село Валдгейм. Там есть монастырь, вот пусть монахи проявят «классовую» солидарность и пустят нас переночевать забесплатно. Ты, кстати, знаешь, как переводится с еврейского Валдгейм?

— Никак? — с надеждой спросил Четвертый.

— Фиг тебе! — безжалостно разбил надежды Псих. — «Валдгейм» переводится с идиша как «Дом в лесу». Так назвали свой колхоз еврейские переселенцы на Дальний Восток. Кстати, пару лет председателем этого колхоза был будущий классик советской военной литературы Эммануил Казакевич.

— А откуда… — начал было монах, но равный Небу прервал, не дослушав.

— От верблюда. Не один ты обзавелся путеводителем, просто мой тревел-блогер пишет лучше Пепки, который везде только жрет.

Монастырь не разочаровал. Он хоть и был целиком деревянным — ни одной каменной постройки — но зато очень большим. В этом лесном убежище собралось порядка двух сотен монахов, что делало Валдгейм прямо-таки крупным религиозным центром. Для сравнения — на Рикорда до погрома жило около пятидесяти монахов.

Приняли их очень даже неплохо. Судя по всему, паломники в этих диких краях были не частым явлением. Настоятель, правда, к гостям не вышел в силу старости и болезненности, но местный келарь встретил Психа с Четвертым радушно — покормил с дороги, провел короткую экскурсию по монастырю и отвел в гостевой дом, компактно и разумно устроенный, там даже стойло для Драка нашлось.

— Пока отдыхайте. — поклонился келарь, сложив ладони. — А через часик милости прошу в главный храм на вечернюю службу. Там и с настоятелем познакомитесь. Совместную службу проведем. У нас братья из других монастырей редко бывают, а совместные службы очень для прокачки пользительны, сами знаете.

Монастырский кладовщик еще раз поклонился и откланялся.

Богослужение прошло успешно — благо, на клирос отправился Четвертый в парадной рясе, а его религиозная грамотность в последнее время сильно возросла. Большинство молебнов неутомимый прокачиватель «Святости» уже выучил практически наизусть. Псих, разумеется, обязательно бы что-то накосячил, но его, по счастью, никуда не звали. Поэтому он просто стоял в толпе рядовых монахов и дисциплинированно отбивал поклоны.

За молебен Четвертому Система и впрямь неплохо отсыпала. Не успел он порадоваться этому обстоятельству, как местные монахи повели его к настоятелю.

Глава монастыря и впрямь оказался чрезвычайно древним старичком, в котором непонятно за что душа держалась. Его даже водили под руки два дюжих монаха, а собеседника он, надо полагать, в упор не видел, так как смотрел исключительно в пол.

Головку игумен уже практически не держал.

Тем не менее говорил он вполне внятно и даже был способен поддерживать немудреную беседу:

— Паломники, значится… — прошамкал он, тряся головой. — А откуда?

— Из Владивостока.

(пауза)

— Он не слышит, громче — подсказал стоящий рядом келарь.

— ИЗ ВЛАДИВОСТОКА!

— А… Знаю. — дедушка обозначил покачивание головы. — Далеко. А куда?

— В Москву.

— Ась?

— В МОСКВУ!!!

— Ой, далеко. Не дойдете ж. — оптимистично завершил диалог настоятель, и на том общение бы и кончилось, но тут старичок решил все-таки посмотреть на визитера.

И застыл соляным столбом.

В смысле — совсем застыл, как статуя.

Четвертый мог бы подумать, что старичок уже того, дуба дал — но глазки, заблестевшие совсем по-молодому, выдавали аксакала. Наконец, он совладал с собой.

— Какая ряса… — не сказал, а скорее простонал он. — Это же модель FDJ-567Y! Причем коллекционный вариант!

И он завыл от восторга. Потом, как клещ, цапнул Четвертого за рукав, потер материал между пальцами, еще немножечко повыл и продолжил:

— Юноша, знали бы вы — сколько я в молодости сил положил на поиски этой модели! Сколько бабок в это дело влил, но они уже тогда были запредельной редкостью! Вы посмотрите, вы посмотрите на нее! Это универсал, носи хоть с первого уровня, а какой крой? Вы посмотрите на крой, на переход от плеч к рукавам! Ее не стыдно надеть любому хаю! Теперь такого уже не делают, потому что некому такое делать! Таких модельеров больше нет и скоро совсем не будет!

Он опять цапнул Четвертого за рукав, и начал заглядывать ему в глаза, как напрудивший лужу щенок, вымаливающий у хозяина прощение.

— Юноша. Юноша. Юноша, вам обязательно нужно посмотреть мою коллекцию. У меня более ста шестидесяти ряс. Вы скажете — это немного, а я отвечу — так это смотря какие рясы! Я слишком себя уважаю, чтобы тащить в коллекцию ширпотреб! У меня только редкие экземпляры, некоторые — просто уникальные. Ну, не такие, конечно, уникумы, как ваша — я отдаю себе отчет, я не сумасшедший, но есть вещи, за которые никому не стыдно. У меня есть две желтых RD-177-х, причем одна с отложным воротником! Это была пробная партия, не пошедшая в серию! Заметьте, я ничего не говорю за обмен, я честный коллекционер, и понимаю, что мне нечего вам предложить! Но, может, вы рассмотрите пул? Скажем, три-четыре по-настоящему уникальные вещи, включая синий «Марио» 777 серии, с багровой оторочкой!

Четвертый открыл было рот, но настоятель не дал ему ничего сказать:

— Подлинник! Подлинник! — кричал он, как будто его кастрировали. — Даже не сомневайтесь, я готов на любую экспертизу, даже у Френка Лысого, чтоб он сдох! У меня только подлинники, я не держу копии, я коллекционер, а не на помойке себя нашел! А? Синий «Марио три топора», два желтых RD-177-х и, скажем, винтажный R2D2 на 30 уровень? А? Как вам такой комплект?

Четвертый открыл было рот, но старичок, все прочитавший по глазам, вновь его упредил:

— Пять! Хорошо, пусть будет пять реликтов. Даю сверху SS-33 от самого Хьюго Фердинанда! Черную! Черную, не сомневайтесь, не темно-синюю! Если вам скажут, что их больше нет на Земле, что все ушли в Верхние Планы — плюньте в глаза! У меня есть. Я вам покажу. Ну? Берете?