МАГ 8 (возвращение) (СИ) - Белов Иннокентий Страница 39

Не смотря на укоризненные взгляды Клои и ее намеки, что дочка просила там в чем-то помочь.

— Успеется еще, никуда ее дело не денется, — отмахивается он и смотрит на меня, как пес на хозяина, когда хочет гулять.

— А почему бы и нет? — думаю я, тогда мы все втроем выспимся до обеда, который уже проведем в трактире. Охотники пойдут уведомлять начальство, что им надоело это блядство и забирать свои деньги, хранящиеся там же, в Сторожке.

Я махну на стоянку, и в ночи заберусь уже в горы, высплюсь в Храме, как и положено приличному магу. Тогда за ночь и утро проверюсь и высплюсь на Столе, днем доберусь до трактира и там душевно посижу с Троном и новыми сотрудниками.

Мы выходим, с, уже быстро собравшимся в поездку, Троном и идем к трактиру около дома Кроса, забираем Охотников, и я отправляю приятеля к Брону, начать и организовать разработку и последующее беспощадное усекновение голов Рыжей гидры.

Выдаю ему золотой на оплату мальчишек и прочие оперативные расходы, которые разойдутся на пиво и закуску, судя по широкой улыбке Кроса.

Он весело подбрасывает золотой и ловко ловит, на глазах своих друзей, со словами:

— Вот за что я так люблю эту работу.

Вскоре мы гульбой залезаем на телегу, закинув вещи, Трон принимает вожжи от Ятоша и весело кричит Крипу:

— Я с Ольгом, в служебную поездку, проверить работу телеги в походных условиях.

Мы все сразу же засыпаем на толстом слое сена, потом кто-то из Охотников просыпается, перебирается вперед к вознице и негромко разговаривает с ним, пока мы не доезжаем до поста у реки.

Опять приветствия соскучившихся гвардейцев и вскоре Трон тормозит около трактира, куда мы и перемещаемся, кроме нашего возницы, устраивающего лошадь на конюшне.

Потом обед, я поддерживаю решение Охотников, уже немного мандражирующих от того, что скоро их жизнь, размеренная и такая, где от них ничего не зависит, изменится. Успокаивает мужчин только то соображение, что в Гильдию они всегда могут вернуться обратно, чем бы сейчас не грозили им Альс с Турином.

Такими мастерами никто не может себе позволить разбрасываться, и они это знают.

Парни уходят в Сторожку, я спешу на знакомый мне берег реки и уже оттуда выдвигаюсь в направлении стоянки.

Через несколько часов, уже на подходе к самой стоянке, что-то сильно бьет меня по плечам и я теряю сознание, успев сделать натренированный жест пальцами.

Глава 19 ИЗЛЕЧЕНИЕ И НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ

От сильного удара я на мгновение потерял сознание.

Или можно сказать, что сознание милосердно покинуло меня и мое покалеченное тело.

Спасло только рефлексивное движение пальцами, поставившее защитный купол, только я услышал, как спружинили ветки наверху и что-то недоброе стремительно устремилось к моей спине. Поставить то я поставил, и он откинул Корта, про которого или которых я что-то подзабыл, но, Зверь успел долететь до меня своими двумястами килограммами и ударить когтистыми лапами по середине спины и плечу, мгновенно вплющив в землю.

Когти, конечно, в этот момент оказались втянуты в лапы и опоздай я на долю секунды, очутился бы вмятым в землю огромным весом и скоростью Зверя, с переломанными позвоночником и ребрами, помучился бы немного и успел бы почувствовать, или ничего не почувствовать, что такое оказаться первым блюдом на пиру высшего хищника.

Надеюсь, что очнулся бы в Храме и пору дней приходил бы в себя, потом искал бы местную одежду, чтобы появиться у Сохатого. Хотя, в этот ра, з я появился бы частично в гильдейских вещах.

Хорошо, что Зверь прыгнул сзади и в этот момент я немного нагнулся, переступая через какую-то ветку, то есть, вошел в лесную землю не стоя, а плашмя.

Я потерял сознание на пару секунд, а когда очнулся, уткнувшись лицом в высокий мох, долго не мог ничего понять и как-то начать действовать из-за сильнейшей боли в спине, плечах и стороне тела, ударившейся о землю. В общем, дух из меня оказался выбит надолго, тело горело везде, и я только извивался от нестерпимой, все проникающей, боли, совсем не собираясь сопротивляться или биться за свою жизнь. Слезы лились градом из глаз, я стонал, вызывая, надеюсь, у Зверя неподдельную жалость, только подобраться поближе и прервать мои мучения он не мог, удерживаемый куполом.

Притом, Зверю и самому досталось еще как, когда мягкая, беззащитная спина человечишки, привлекшего его своим высоким магическим фоном, вдруг стала каменной и отбросила Зверя, как песчинку, в сторону. Только морда и грудь приложились о невидимую преграду с такой силой, что принять вертикальное положение хищник тоже не мог, валяясь рядом со мной.

Через пару минут пронзительная боль начала утихать, и я смог перевернуться на спину, ожидая рвущего мучения в сломанных ребрах или, еще ужаснее, того, что не буду чувствовать руки и ноги. Но, перевернуться удалось, ноги я смог подтянуть к себе, убрав их от широкой лапы с восьми сантиметровыми, острейшими когтями. С такими клинками на концах лап обычные животные не должны существовать, только, какие-нибудь Дракулы или всякие вервольфы из фильмов ужасов, но, у этого Корта оказались именно такие.

Похоже, этот самый Зверь, который атаковал меня и мою лошадь, в той жизни.

От боли я просидел в таком состоянии какое-то время и вывело меня из этого положения только то, что хищник тоже начал приходить в себя, поднялся на разъезжающиеся лапы и, пока, стоял напротив меня, соображая, что ему делать. Нападать дальше или уйти, только, похоже, передвигаться сейчас он, как и я, не способен совсем.

Отпускать эту сволочь я не собираюсь, за всю боль, полученную мной и ту, которую мне еще предстоит пережить, я хочу немедленно отомстить, похоже, перелеты через Храм сделали меня не только более черствым, но и более жестким и мстительным.

Хотя, о чем это я говорю, закинутые в костер Рыжие и женщины клана, это такая жестокость, которую в нашем мире никак не оправдать, но, совесть меня не мучает никак. Здесь, в этом мире — это необходимое условие выживания, такие массовые жертвоприношения, правда, не в пользу какого-то конкретного бога или демона, просто, потому что надо.

Или ты или тебя, вот и все, что требуется знать и действовать без долгих размышлений.

Поэтому, я поднял руку, ощутил небольшие болевые симптомы и кинул маной в голову зверюги, которого сбило с дрожащих лап и уперло с треском в ствол дерева. Теперь он откатился далековато для прицельного удара, ману тратить просто так я не хочу, сейчас бы мне проверить свое самочувствие, смогу ли я подняться и просто ходить.

Хорошо, что мешок с палантиром и артефактами висел в районе поясницы и не попал под удар Зверя, все эти предметы не вперлись мне в спину, нанеся дополнительные повреждения. Встать то я встал, только, мне так худо, что ни о каком Храме можно не вспоминать, как и о скорой поездке в Талак, пару недель постельного режима и хорошее питание, вот что ждет меня, если я смогу вернуться в трактир Сохатого.

Стою и понемногу проверяю свои оставшиеся способности, такие как, передвинуть ногу, сначала одну, потом другую, поднять руку снова и еще раз ударить по большой башке Зверя, удобно подставившейся под плюху, находясь перед стволом дерева. Башка глухо бумкнула и упала на землю, теперь ударить эффективно трудно, Зверь лежит без сознания, только вбивать башку в мягкую землю.

Перебирая ногами, как столетний старик, я ковыляю эти четыре метра, вытаскивая понемногу длинный клинок из ножен и, вытащив полностью, долго примечаюсь и левой рукой, которая лучше работает, рублю широкий нос Зверя поперек, в его нижней части. Лапа хищника инстинктивно пытается захватить мою ногу, натыкается на купол и замирает, я наношу еще один удар по покрывшемуся кровью носу и со стоном отхожу в сторону. Попасть с силой в ухо или глаз я не надеюсь, этот порыв и усилие исчерпали все запасы энергии, мне очень плохо, и я сползаю на высокую кочку.