Андрей Круз - Я! Еду! Домой! Страница 4

Муж был старше ее на девять лет, раньше уже был женат, хоть не долго и бездетно. Познакомились они, когда ей было девятнадцать, и она заканчивала Институт иностранных языков, а ему было двадцать восемь и он недавно вернулся к гражданской жизни, потому как после института очутился в армии. И на тот момент он был начинающим бизнесменом, довольно успешным. Тогда он занимался производством сборных домов из дерева, отчего мотался на машине дважды в неделю в Костромскую область и обратно. В конце-концов он продал ту компанию, потому что устал от бесконечных поездок, и в результате с новой работой вообще угодил в Америку, откуда звонил ежедневно и жаловался на непроходимую тоску. В общем, не судьба была осесть на месте.

Между делом они выстроили себе очень неплохой дом в ближнем Подмосковье, хоть и не по самому престижному направлению, продали московскую квартиру и полностью переселились, как она выражалась, "на пленэр". Сначала жизнь почти на берегу Пироговского водохранилища в доме со своим бассейном, спортзалом, сауной и домашним кинотеатром показалась раем, но когда Юрка пошел в школу — стало сложнее. Из-за сумасшедших московских пробок приходилось будить его в шесть утра и везти до школы подчас чуть не два часа, а потом еще столько же обратно. Поэтому вся первая половина ее дня была занята доставкой Юрки в школу, а младшего Сашки, в расположенный рядом детский сад.

Она в свое время планировала не отдавать младшего в сад, но не получилось — оставить его одного дома было нельзя, а решить проблему с няней в дачной местности оказалось невозможно. Так что дети отдувались за промахи родителей в планировании места жительства.

Однако сейчас удаленность их жилья от города ее порадовала. За окном стояла тишина, только где-то неподалеку в поселке лаяла собака и слышались детские голоса. Юркины друзья гуляют. Поселок был большой, и детей в нем хватало. Его она не отпустила, хоть он и просился — сочла наглостью требование отпустить его гулять, раз он сумел не пойти в школу. Да и прохладно еще было, весна только началась.

Снизу послышалось громкое урчание и она опустила глаза. Барсик. Огромный персидский котяра, нахальный и очень ласковый. Муж обожал котов, и однажды ему подарили котенка. И уже по пути домой, когда они везли его в машине, Маша сама превратилась в «кошколюбительницу». А затем им подарили еще одного котенка, а еще через год Маша сама присмотрела третьего на кошачьей выставке и купила его. В результате они делили кров с тремя здоровенными и наглыми котярами. Два других сейчас где-то дрыхли, наверняка.

Она нагнулась, подхватила на руки довольно заурчавшего Барсика, и пошла наверх, в Юркину комнату, откуда доносились звуки компьютерной стрельбы. Как всегда старший рубился в какую-то игру, а младший сидел на стуле рядом и с восторгом наблюдал за происходящим.

— Что на дом задали, выяснил? — спросила она Юрку нарочито строгим голосом.

Учился он хорошо, но был рад любой возможности не учиться. Не напомни она ему о домашнем задании, он так бы и не стал выяснять, что же сегодня задали. А потом схватил бы двойку, такое уже случалось.

— Я сейчас! — подчеркнуто засуетился он, при этом вовсе не отрываясь от компьютера.

— Пять минут! — сказала она. — Я проверю!

— Я проверю! — заявил младший, словно передразнивая ее, толкнул старшего в бок, и она засмеялась.

Затем вышла из комнаты сына и пошла вниз, в цокольный этаж. Подумала, включила сауну на разогрев. Тоже привычка, которую она подхватила от мужа. Впервые он затащил ее в парилку чуть не силой. Она попыталась убежать, он ее задержал, а через пару минут она ощутила, что ей там очень нравится. И с тех пор наличие дома своей сауны считала самой удачной их покупкой. Даже недавно пристроенный к дому бассейн не приводил ее в такой восторг.

Барсик сауну недолюбливал, поэтому, стоило ей зайти в кабинку и нагнуться к печке, как он вырвался и с независимым видом удалился, задрав похожий на букет хвост и важно вышагивая лапами в пушистых «штанах».

— Ну и иди отсюда…со своими штанами. — сказала она ему вслед.

Она подошла к двери, ведущей в бассейн, отперла ее и открыла. Из-за того, что одна стена бассейна была стеклянной, она сама настояла на том, что могучая, почти что сейфовая дверь отделит его от сауны. И всегда следила за тем, чтобы она была заперта — так ей было спокойней. Раньше она была намного беспечней, но года три назад в соседнем поселке из-за такой беспечности погибла целая семья — грабители среди бела дня зашли в дом через открытую дверь, а никто из соседей даже не спохватился — все думали, что так и надо. А бандиты согнали всех жильцов в подвал — пожилого мужчину с женой и двумя гостившими у них внуками, и всех там убили, зарезав ножами.

Убийц вскоре поймали — это оказалась бригада строителей то ли из Молдавии, то ли с Западной Украины, которые до этого перекладывали крышу на этом самом доме. Но убитым старикам и двум детям было уже все равно. Но ровно с той поры она стала относиться к вопросу запертых дверей намного серьезней, к немалому облегчению мужа. До этого она считала его чуть не параноиком, а он всегда говорил, что двери существуют для того, чтобы их закрывать, в противном случае их бы не устанавливали.

Воспоминания о погибшей семье ее немного встревожили. Беспорядки в городе, теперь еще это… Андрей позвонил с какими-то непонятными страхами. Она прошла через спортзал к двери, ведущей в подвал, решительно открыла ее. Стало почему-то страшновато, когда она глянула на темную лестницу. Такого за ней раньше не водилось. Она мотнула головой, словно отгоняя страх, щелкнула выключателем. Свет упал на покрытые красноватой, искусственно состаренной плиткой ступени и нарочито грубую отделку стен. В подвале кроме кладовок и гардеробной для несезонных вещей был еще домашний кинотеатр с проектором и экраном во всю стену, и даже небольшой бар. Они заранее определили подвал как продолжение жилой территории.

Она решительно прошла в гардеробную, встала на полку для обуви и пошарила рукой вверху. Так и есть, вот он… Она вытащила ключ от высокого сейфа, упрятанного в один из шкафов. Щелкнула замком, открыла массивную дверь. В глубине шкафа маслянисто поблескивали вороненой сталью два ружья. Еще когда только начали давать разрешения на владение гладкоствольным оружием, муж сразу же сделал себе такое, после чего поехал в магазин и вернулся из него с двумя длинными футлярами. Затем они несколько раз стреляли из ружей на природе, а муж постоянно подкупал патроны. Понемногу, по паре пачек в месяц, но в течение нескольких лет. И теперь весь нижний отсек шкафа был забит небольшими картонными коробками.

В ружьях она ничего не понимала, но знала, что одно именуется «помповиком», и у него надо постоянно передергивать такую штуку под стволом, а второе этого не требовало — надо было лишь жать на спуск раз за разом. На одном из них, этом самом «помповике», стояло овальное клеймо с большим крестом, тремя коронами и надписью «Моссберг». Как называлось второе, она забыла, а искать клейма ей было лень.

Она умела заряжать их и даже стрелять. Сначала Андрей буквально заставил ее, а потом, после первых попаданий в банки из-под кока-колы, выстроенные на поваленном бревне, ей даже понравилось. В ушах звенело, болело плечо, но было интересно и весело. С этих выездов на природу ее отношение к оружию исключительно как к орудию убийства испарилось. А сейчас вид двух тяжелых ружей в сейфе ее даже успокоил.

Она протянула руку, достала то из них, которое было самозарядным. С «помповиком» у нее получалось хуже, когда спешила, то подчас патроны застревали при перезарядке. Ружье приятно легло в ладонь, надежно, увесисто, словно намекая, что она не беззащитна. Затем она снова поставила его в сейф, взяла одну из коробочек, открыла. Внутри бок к боку лежали толстые пластиковые патроны. Десять штук в упаковке. Она быстро пересчитала коробки в шкафу. Выходило, что там не меньше пяти сотен патронов. Она даже удивилась, как их много. Затем захлопнула сейфа и пошла из подвала наверх, немного успокоенная.

— Ты узнал, что на дом задали? — крикнула она снизу.

— Да! — ответил Юрка.

— Когда займешься?

— Когда Сашку отсюда уведешь! — слегка злорадно крикнул он.

— Начнешь делать — он сам уйдет! — крикнула Маша.

— Не уйдет! — крикнул Сашка.

Младший был упрямым как осел и готов был действовать даже себе в ущерб, лишь бы наперекор тому, что от него требовали. Но никто такому характеру не удивлялся, потому что сама Маша в детстве была, со слов всех родственников, точно такой же. Гены.

Зазвенел домашний телефон. Она поискала глазами трубку и обнаружила ее на кухне, на барной стойке.

— Алло?

— Дорогая, это я! — как всегда ерническим тоном объявил брат.

Брат, которого звали Володей, был младше ее на пару лет, здоров как медведь, неумеренно болтлив, обладал талантом копировать и передразнивать людей, а вот недавно женился, когда от него уже никто этого не ожидал. На хорошей девушке Насте, двадцати пяти лет девушке, работавшей косметологом в каком-то модном московском салоне, и которая сейчас была уже беременна.