Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей Страница 45

— Попадётся оно мне — уж я ему…  Ух…  — ничуть не смутился Зуб. Но и выказывать привычную реакцию не стал — смеяться.

Кровь от одного вида следа стыла в жилах, пробивая на дрожь, а что будет, если и впрямь столкнуться нос к носу с его обладателем?

— Не разбредаться! Держаться всем вместе, чего бы ни случилось! — напомнил Варвар.

Вовремя. Новоявленные практикантропы при малейшем треске ветке или шорохе готовы были разбежаться без оглядки в разные стороны, лишь бы уйти подальше от этого опасного места — тропы неведомого противника.

И снова это чувство взгляда из-за спины, когда кто-то пристально сверит тебя им, стараясь протереть дырку на затылке.

Мих переглянулся с Зубом, и оба покосились на зверюгу. Та не переставала дичиться, была сама не своя.

— В круг! — озвучил новое построение Варвар.

Замашки лидера и раньше были присущи Ясюлюнцу, а теперь проявились в полной мере. Ряды практикантропов сомкнулись. За кругом остались только два лидера, решивших действовать не столько обособленно от них, сколько как наживка — стремились выманить нечто, продолжавшее наблюдать скрытно за ними.

— Где ж ты, тварь такая, а? Покажись! Хотя бы выгляни, уж я не промажу…  — скрипел не только зубами Зуб, но ещё и натянутой тетивой со стрелой, держа лук наготове. Взгляд скользил по земле, кустам и деревья, стараясь разглядеть что-нибудь необычное среди зарослей дебрей. И нигде ничего и никого подозрительного. Всё естественно, а не противоестественно. — Что за чёрт…

Мих также ничего не видел и не замечал. Впрочем, не он один, а и все, кто расположился рядом с Варваром. И только ручная зверюга, полагаясь на своё чутьё, ощущало реальную угрозу их жизням.

Практикантропы уже были не рады, что намерились поохотиться с утра пораньше на то, с чем пока явно не готовы совладать, а и справиться с собственными страхами оказались не в силах.

Новобранцы дрогнули и попятились, благо не порознь, а толпой, оставив Варвара одного — снова сомкнули строй.

— Что! Вы что, а себе позволяете? А ну назад! Стоять — я сказал!..

Он отвлёкся, а заодно на себя ещё и Михея с Зубом. Вот тут Вый-Лох и прорычал так, как никогда до этого. Похоже, что зверюга чётко уловила наличие заклятого врага, и даже мельком приметила его. Поэтому когда все снова закрутили по сторонам головами, ничего не нашли, за исключением нового следа и на этот раз выбитого в слое мха и лишайника.

Рытвина была свежей. И не только, а кое-что ещё, что удалось обнаружить за кустами.

— Дерьмо! — сморщились новобранцы.

— Оно-оно…  — утвердительно кивнул тем, пока было чем Зуб. Хмыкнул — и только-то. Смеяться не хотелось, даже скалиться. Можно и зубов ненароком лишиться. Хотя и тут уел. — Ну чё, Мих, будем копаться в говне лазутчика каких-то иродов?

Кал не походил на человеческий по своему составу и происхождению — напоминал катышки, какие оставляли травоядные животные.

— Знать не хищник…  — выдал Варвар.

— Тогда почему наш зверь озверел в конец? — напомнил Мих. — Ох, не нравится мне всё это! Ну не нравится! Что-то здесь не то, а явно не стыкуется!

И снова след от лапы и на этот раз несколько иной и более мощной, а целая дорожка из них и расстояние меж ними измерялось несколькими человеческими шагами.

— Да хищник какой-то типа раптора — край-то дикий — доисторический, если вспомнить дикарей-людоедов с их когтями и костями в качестве украшений на чудовищных физиономиях! — снова вставился Зуб.

— Ну не знаю, не знаю…  и что думать посему поводу!

— Да расслабься ты, Мих, — присовокупил Ясюлюнец. — Всё ж уже позади! Раз наткнулись на эти как их…

— Экскременты…  — подсказал Ишак.

— Вот-вот, знать также нас испугалось и подалось в бега!

Зуб по-прежнему не смеялся. Сильно изменился и за последние два дня, хотя и не сказать: в худшую сторону. Но его весёлого и искромётно-заводного задора явно не хватало в коллективе практикантропам.

— Бодрей, Андрей! Будь веселей…

Тот состроил нечто вроде убийственного оскала на заявление Михея — и только.

— Всё, — решил Мих. — Возвращаемся в лагерь! Хватить сходить с ума! Пора настоящим делом заняться — обустройством лагеря! Без укреплений нам — край! Да и тушу хренозавра разделывать надо и хранилище под неё рыть, пока оно не испортилось…

По возвращении в лагерь практикантропов ожидало несколько сюрпризов — и не сказать, что плохих, но и хорошими новостями с большой натяжкой обозвать сложно, если вообще возможно и выразиться так. А что хотелось — выражаться и без меры нецензурной бранью.

Никто ничего толком не сделал. Всё как было по их уходу из лагеря, так и осталось на том же месте по возвращении — не считая брёвен. Всё-таки кое-что сокурсники уяснили: без частокола им не жить.

И дикари больше не появлялись. То ли их что-то напугало, то ли они собирались с силами, перед решающей схваткой с чужаками, однако носу больше не казали. И со вчерашнего дня ни одного инцидента. То ли постарались практикантропы тогда на острове, то ли кто-то ещё и распугал их.

У Михея были свои мысли на этот счёт, но делиться ими даже с Зубом не спешил. Хотя и тот кумекал, анализируя сложившуюся ситуацию.

— Варвар…  — окликнул его Мих. — Разберись тут с…

— Паштетом?

— … хренозавром! А я…

— С тобой…  — мгновенно подал голос Зуб.

— … да! Мы с Зубом и зверем глянем, что там откопали в лесу класуки.

Ни Тушёнка, ни Валенок не желали больше отправляться в дебри, и обе стояли как на своём, как партизаны на допросе: дескать, в лагере от них больше пользы — даже предлагали назначить их главными стряпухами.

С одной стороны правы по-своему, но по своему: толку от девок, да и работать не особо любили, а уж стоять у плиты, а в данном случае у костра — им не с руки. Никто не хотел быть закопченным, и тем более расхаживать по лагерю с чёрным чумазым лицом. Потом ещё попробуй, отмойся, и кожа покоробиться, а сморщиться под воздействием высоких температур. Так что не дуры. Просто бабы — наши. А это у них в крови. И вида её до сих пор некоторые побаивались — визжали. Многие ж городские, а столичные девахи. Из деревни, а точнее периферии две — Тихоня да Сластёна. Но тоже при деле на лесоповале.

А с другой стороны с класуками было что-то нечисто. Они явно чего-то не договаривали.

— Да Чёрт со студентами вам всё и пояснят, как было, — заверила Тушёнка, указав приблизительное направление движения практикантропам, где искать их наверняка.

— Лады, сами, Зуб, во всём разберёмся — не впервой!

— Зря ты, Серый, уступил им. Они только и мечтали всё это время оказаться при жрачке! Особенно Тушёнка. Как пить дать, будет жировать, а в три горла жрать! Тогда хана нашим припасам! За неделю спустит в толчок!

— Не спустит — спуску не дадим! Будем строго выделять съестные припасы, и контролировать их раздачу!

— Вопрос — кто? И когда? А у нас времени нет! Да и не будет никогда уж…

— Да и…  Чё пристал, как банный лист к заднице? Мало мне проблем без тебя, ты тут ещё начинаешь хорохориться! Как будет, так и будет! Мы и так с тобой делаем больше, чем можем!

— Думаешь?

— Уверен!

— Хотелось бы верить тебе на слово, но что-то сомневаюсь я…  — пояснил Зуб, развивая далее собственную мысль вслух: — Берёмся за всё, а на всё рук не хватает! Надо решить, что на данный момент важнее, на то и бросить основные силы всех сокурсников без разбора!

— Я понимаю тебя, но и ты пойми меня: не угадаешь, что правильно, а что нет! Время покажет, оно же нас и рассудит — кто прав, а кто виноват!

— Да поздно будет!

— А это уже в наших лучших славянских традициях — создавать себе проблемы, а затем их решать с титаническим усилиями и завидным упорством!

Так и брели они, а их зверь за ними, прикрывая со спины, и больше не выказывал признаков неприязни на тех, кто мог подкарауливать их близ лагеря, пока не наткнулись на трёх собутыльников, окопавшихся в яме и явно переборщивших с дурманящими плодами.