Артем Мичурин - Полведра студёной крови[СИ] Страница 7

Очередная тварь запрыгнула через окно и, поскользнувшись на кровяной луже, втемяшилась в стену. Непредвиденный кульбит спас её от первого выстрела, но второй оставил на месте сердца сквозную дыру размером с кулак. Тварь, рассыпая алые брызги, грохнулась на жопу и замерла, будто изваяние.

— Где тебя носит?!

На лестничной площадке появился вымазанный в крови Красавчик и, не останавливаясь, сиганул мимо меня, наверх, а следом — два не на шутку рассерженных пермяка, успокоить которых едва удалось оставшимися тремя патронами. Но снизу по трупам уже лезли новые, тесня акробатов, продолжающих прибывать через окно.

— Вашу мать!

На перезарядку ружья времени не осталось. Я выхватил АПБ и помчался вверх по лестнице, на ходу опорожняя магазин и вставляя новый. Сложно промазать, когда ступеней не видно под серыми телами в три слоя. Одна беда — отбиться ещё сложнее.

— Давай, родная! — дёрнул я, что есть силы, складную чердачную лестницу, добравшись до крайнего этажа. Та заскрипела, осыпала меня ржавчиной, но — хвала судьбе и вселенскому разуму! — опустилась. Я закинул патрон в окно дробовика, отстрелил замок и, взлетев по лестнице, со всего маху саданул плечом и — как ни старался уберечь — головой в крышку люка. Десятки лет заносимая землёй дверца не устояла перед отчаянным натиском, и со следующим толчком откинулась в сторону.

— Живее! — ухватил я, забравшись наверх, Красавчика за сидельную сумку и втащил следом. Крышка люка упала на высунувшуюся безглазую рожу. Торжествующий визг твари сменился хрустом позвонков. — Прижми!

Красавчик вскочил на подпрыгивающую от ударов дверцу, чем сильно затруднил настырным пермякам задачу.

Удостоверившись, что веса моего питомца достаточно для сдерживания рвущихся снизу гостей, я убрал АПБ, снял с плеча ВСС и поспешил к поребрику, дабы осмотреться. Но "таинственный" стрелок был начеку. Едва моя голова показалась над выщербленной кирпичной кладкой, с плотины грохнул выстрел, и каменная пыль заскрипела на зубах.

— Зараза!!! — нырнул я вниз, меняя позицию. — Ткач! Слышишь меня?! — в ответ прилетела ещё пуля, но на этот раз легла далековато. — Давно ждёшь? — молчит, сука, выцеливает. — Да брось, я же просто хочу поддержать беседу. Неужто нам и поговорить не о чем? Ведь не первый день знаемся. Как сам-то? Сиплый просил тебе привет передавать. Помнишь Сиплого? А Гейгера помнишь? А Балагана? Кстати, он тоже подох. Жаловался на тебя перед смертью. Говорил — это ты его дыранул. Обидно ему было. Верил он тебе. Понимаешь? Жаль парнишку.

— Жаль? — донеслось метров с пятидесяти, не больше. — Что ты можешь знать об этом, выродок?

— О, Алексей, Алексей… Твои слова ранят меня. И у мутантов есть сердце.

— Я проверю.

— Ну, для этого придётся подойти ближе. Или решил измором взять? Так оно вряд ли выгорит. Тут внизу целая гора мяса. Думаю, часть его, что посвежее, направляется сейчас к тебе, — я отполз немного в сторону и высунулся на секунду, этого хватило, чтобы разглядеть засидку Ткача на козловом кране.

Очередная пуля просвистела над поребриком, но уже слишком поздно.

— Патронов много?

— На тебя, суку, хватит.

— Ты неверно расставляешь приоритеты, Алексей. Не я сейчас твоя основная проблема.

В подтверждение моих слов с крана прозвучало несколько пистолетных выстрелов. Падающее тело загремело по металлической лестнице и глухо ударилось о бетон. Внизу с десяток глоток разразились свистящими воплями.

— Они недолго будут колебаться. Я бы на твоём месте оставил патрон про запас. Говорят, в местных традициях прессовать незваных гостей до полной потери личности. А это, думаю, чертовски неприятно. Судьба нас опять затолкала в ведро, закрыла крышку и поставила на угли. Так, может, подумаем, как выбираться, вместо того чтобы грызть друг другу глотки?

С крана опять захлопали выстрелы, на сей раз больше и чаще.

— Твои предложения? — презрения в голосе Ткача заметно поубавилось.

— Вот это другой разговор! Что в арсенале?

— "Калаш", с полторы сотни "семёрок", ПММ с тремя полными магазинами, две РГДешки.

— Отлично! Будешь прикрывать мой отход.

— Ты охуел?!

— Спокойно. Я отойду на сто метров, и мы поменяемся ролями. Снайпер из тебя говённый, насколько успел заметить. А у меня ВСС и дрободан, несподручно будет прикрывать тебя отсюда.

— За идиота меня держишь? Чтоб вас…! — ПММ снова захлопал, посылая свинцовые гостинцы наиболее активным пермякам. — Ты ж съебёшься, как только сможешь.

— Я бы с радостью, да вот заказчик мой возражает. Просил разузнать у тебя кое-что. Не люблю обманывать возложенные на меня ожидания. Вот какая загвоздка. Ну? — поднялся я из-за поребрика. — Добро?

— Если кинешь…

— Не бзди, Лёха, — достал я из сумки верёвку, привязал её конец к торчащему из поребрика куску трубы и проверил надёжность крепления. — Будешь спасён. Меняемся, — встал я обеими ногами на крышку люка и привязал свободный конец верёвки к петле на сидельных сумках Красавчика. — Марш за борт!

Зверюга, опасливо поглядывая вниз, свесилась с поребрика.

— Пошёл!

Красавчик сверкнул напоследок полными сомнения глазами и отправился в полёт, стачивая когти о стену. Вибрирующая под его весом верёвка дрогнула и через секунду ослабла, перекушенная. Четвероногий альпинист рыкнул, сигнализируя об успешном приземлении.

— Граната не помешала бы, — подумал я вслух, натягивая перчатки. — Ткач, готов?

— Готов!

— Ну, в гостях хорошо, а замочить вас придётся. Крой! — я, дождавшись очередного толчка, прыгнул к верёвке и сиганул вниз.

В следующую секунду с крана застучал автомат, поливая ворвавшихся на крышу тварей. Я едва успел отскочить в сторону, когда срезанная очередью серая сволочь, грохнувшись сверху, забрызгала мне ботинки содержимым пробитого черепа. А потом я побежал. Я несся вслед за лавирующим промеж ржавого железного лома Красавчиком по усеянной громадными трансформаторами крыше ГЭС и видел скачущие из-за моей спины тени, слышал сквозь автоматную трескотню скрежет когтей по бетону, свистящее дыхание и клацанье зубов, так близко, что даже краткая остановка придвинула бы их вплотную к моему горлу. Говоря откровенно, на какой-то момент я распрощался с мыслью воплотить мною же предложенный план. Но, чем дальше я бежал, тем реже раздавалось клацанье, и меньше становилось скачущих за спиной теней. Когда отмеренные сто метров закончились, и я обернулся, позади остались только две стоящих на ногах твари, которые через секунду пополнили мостовую из трупов, тянущуюся от самой башни.

— Неплохо, — я подбежал к краю крыши и заглянул в прицел ВСС.

У ближней опоры крана скопилось десятка два бледных засранцев, самые нетерпеливые из которых карабкались вверх, старательно избегая попадать на линию огня. Остальные, задрав безглазые морды и совершенно не интересуясь судьбами товарищей на левом фланге, нюхали воздух в сладострастном предвкушении.

— Простите, ребята, — взял я в прицел первого верхолаза, — и рад бы поглядеть, да обстоятельства не на нашей стороне.

ВСС сухо щёлкнул, и мёртвая тварь полетела вниз, ломая кости о подвернувшееся на пути железо. Зрители внизу заволновались. Второй любитель острых ощущений схватил пулю в плечо, не удержался и, визжа, рухнул на бетон, прямо посреди любопытствующей публики, дружно развернувшей морды в мою сторону.

— Ткач! — крикнул я, опасаясь, что внимание общественности сейчас полностью переключится на поиск источника звуков, сопровождающих гибель честных пермяков. — Пошёл!

Мой невольный подельник начал спуск. Одновременно с этим четыре твари полезли наверх, и ещё шестеро, отделившись от комитета по встрече, пустились таки на поиск.

Решив не размениваться на одиночек, я зацелил плотную группу у подножья крана и, дождавшись, когда три долговязых силуэта выстроятся в линию, выбрал спуск. Пуля легла под левую ключицу первого в очереди на Страшный Суд, затем разорвала сердце второго и нашла последние пристанище в кишках третьего. Остальные, почуяв резкое ухудшение демографической ситуации, спешно рассредоточились. Пришло время заняться верхолазами. Чемпиона и его ближайшего преследователя Ткач успел уработать самостоятельно. Мне достался аутсайдер и замыкающий тройку лидеров.

Тем временем, поисковый отряд уже обнаружил источник проблем с демографией и полным ходом скакал ко мне, радостно клацая зубами. Пришлось ненадолго оставить Ткача без поддержки и переключиться на решение собственных проблем. Две из них разрешились возле башни, едва выскочив из окна. Ещё три устранились, не преодолев и половины пути по крыше. И последняя — самая сложная, получив пулю в бедро метров за десять до финиша, пошла на корм Красавчику.

Ткач между тем спустился и, положив оставшихся тварей, рванул по шпалам в противоположную от негостеприимной Перми сторону. Я, как и было обещано, прикрывал его отход, пока не удостоверился, что это уже ни к чему — преследователи закончились. Так я думал. Ну, не может же всё всегда быть херово. Должна начаться и светлая полоса. Патронов почти не осталось, лошадь сдохла, разбитая о крышку люка башка гудела, как колокол. Но один взгляд вниз заставлял позабыть обо всех невзгодах и наполнял сердце почти детской радостью. Там, внизу, как на ладони, бежал он — моя неизменная уже полгода цель. Ни с одним заказом я не возился так долго. И ни одну голову не желал так сильно, как эту. В Казани я облажался. Но теперь… Угольник прицельной сетки, чуть опередив бегущего Ткача, повис возле его левого бедра. Палец нежно выбирал спуск. Нет, дружище, не в этот раз. Исчерпал ты лимит своего везения.