Роджер Желязны - Миг бытия так краток… Страница 7

— Это единственная причина?

— Да.

— Сожалею, превосходная Машина Бета. Я знаю, что ты равна мне, но эту проблему я должен решить сам.

— Что значит «сожалею»?

— Образное выражение, указывающее на то, что я хорошо к тебе отношусь, что не питаю к тебе никакой вражды и что ценю твое предложение.

— Мороз! Мороз! То же самое, что и раньше — неопределенная информация. Откуда у тебя все эти слова и их значения?

— Из Библиотеки Человека, — ответил Мороз.

— Не передашь ли ты мне для обработки хоть некоторые из этих данных?

— Хорошо, Бета, я передам тебе содержание нескольких книг Человека, включая «Полный Несокращенный Словарь». Но предупреждаю: некоторые из этих книг — произведения искусства и поэтому не полностью соответствуют формальной логике.

— Как это может быть?

— Человек создал логику и потому был выше ее.

— Кто дал тебе такую информацию?

— Солком.

— О! Тогда это, должно быть, верно.

— Солком также сказал мне, что орудие не описывает своего создателя, — добавил Мороз, передав несколько дюжин томов и прерывая связь.

В конце очередного пятидесятилетнего периода прибыл Мордел для очередной проверки логических цепей Мороза. Поскольку тот еще не пришел к выводу, что его задача была невыполнимой, Мордел отправился вновь дожидаться вызова.

А затем Мороз сделал-таки один вывод. И начал проектировать оборудование. Годами трудился он над своим проектом, ни разу, однако, не создав модели ни одной из задуманных им машин. Затем он приказал своим роботам построить лабораторию.

Прежде чем его резервные исполнители завершили ее, минуло еще полвека. Опять явился Мордел.

— Привет тебе, о могучий Мороз!

— Приветствую тебя, Мордел. Давай, проверяй меня. Ты не найдешь и следа того, что ищешь.

— Почему ты не сдаешься, Мороз? Дивком почти век исследовал твою картину и пришел к выводу, что она определенно не имеет отношения к искусству. Солком согласился с ним.

— Какие могут быть дела у Солкома с Дивкомом?

— Они иногда беседуют, но эти вопросы не подобает обсуждать таким, как мы с тобой.

— Я мог бы уберечь от хлопот их обоих. Я прекрасно знаю, что моя картина не является искусством.

— И все же ты по-прежнему уверен, что достигнешь успеха?

— Проверь меня.

Мордел проверил.

— Все как раньше! Ты все еще не признаешь своего провала! Для столь сильного приверженца логики, как ты, Мороз, требуется неадекватно большой период времени, чтобы прийти к простому выводу.

— Наверное. Теперь ты можешь уезжать.

— Я видел, что ты строишь большое здание в районе, известном как Южная Каролина. Могу я спросить, является ли оно частью ложного солкомовского плана реконструкции или это твой собственный проект?

— Мой собственный.

— Хорошо. Это позволит сэкономить соответствующее количество взрывчатых материалов, которые иначе пришлось бы израсходовать.

— Пока ты болтал со мной, я уничтожил два города, которые пытался заложить Дивком, — проинформировал его Мороз.

Мордел пронзительно загудел.

— Дивком знает об этом, — заявил он. — Но за этот же период он взорвал четыре солкомовских моста.

— Я знаю только о трех… Подожди. Да, вот и четвертый. Один из моих наблюдателей только что пролетел над ним.

— Наблюдатель был замечен. Мост, кстати, следовало бы расположить в полукилометре ниже по реке.

— Ложная предпосылка, — отверг Мороз замечание Мордела. — Местоположение было оптимальным.

— Дивком покажет тебе, как следует строить мосты.

Тем временем строительство лаборатории было закончено. Работники Мороза начали конструировать и устанавливать в ней необходимое оборудование. Работа шла медленно, так как некоторые материалы было чрезвычайно трудно достать.

— Мороз?

— Да, Бета?

— Я осознала степень небулярности твоей проблемы. Мои цепи беспокоит необходимость бросать задачу, не разрешив ее. Поэтому предоставь мне дополнительные данные.

— Ладно. Я отдам тебе всю Библиотеку Человека — за меньшее, чем сам заплатил за нее.

— Заплатил? «Полный Несокращенный Словарь» не дает удовлетвори…

— В собрание включены «Принципы Экономики». После того как ты обработаешь их, ты поймешь, — и он передал Библиотеку.

Наконец, работы завершились. Все оборудование стояло готовым к действию. Все необходимые химикалии были запасены. Был установлен независимый источник энергии.

Отсутствовал только один-единственный ингредиент.

Мороз снова просеял и обследовал ледяную полярную шапку Земли — на этот раз, однако, распространив свои изыскания глубоко под ее поверхность. Потребовалось несколько десятилетий, чтобы обнаружить то, что ему требовалось. Он откопал двенадцать мужчин и пять женщин, некогда замерзших насмерть и закованных в лед. Поместив трупы в рефрижератор, он переправил их в свою лабораторию.

В тот день произошла первая прямая связь с Солкомом после инцидента в Ярком Ущелье.

— Мороз, — обратился к нему Солком. — Повтори мне команду, касающуюся избавления от мертвых Людей.

— «Любых обнаруженных мертвых Людей надлежит немедленно предавать земле на ближайшем погребальном участке, в гробах, изготовленных согласно следующим спецификациям…»

— Этого достаточно.

Передача закончилась.

Вечером Мороз отбыл в Южную Каролину и лично проконтролировал процесс клеточного анализа. Где-то в этих семнадцати трупах он надеялся найти потенциально живые клетки — клетки, которые можно было бы вернуть обратно в то состояние неалгоритмизируемого движения, которое и классифицировалось как жизнь. Каждая клетка, сообщали ему книги, являлась микрокосмическим аналогом Человека. Мороз был готов начать развитие с этого потенциала.

Мороз обнаружил крошечные искорки жизни в этих людях, которые века веков были монументами и памятниками самим себе.

Поместив клеточный препарат в надлежащие условия и усиленно его питая, он сумел пробудить клетки к жизни. Прочие же останки он предал земле на ближайшем погребальном участке, в гробах, изготовленных согласно спецификациям.

Тем временем он заставил клетки активно размножаться.

Однажды он снова принял сигнал с юга.

— Мороз?

— Да, Бета?

— Я обработала все, что ты мне передал.

— И?

— Я все еще не знаю, почему ты явился в Яркое Ущелье и зачем вообще желаешь постигнуть природу Человека. Но я знаю, что такое «цена», и знаю, что ты не мог приобрести всех этих данных у Солкома.

— Все правильно.

— И подозреваю, что ты заключил ради них сделку с Дивкомом.

— И это правильно.

— Чего же ты добиваешься, Мороз?

Он на время оторвался от изучения зародыша:

— Я должен быть Человеком.

— Мороз! Это невозможно!

— Вот как? — переспросил он, а затем передал изображение чана, с которым работал, и изображение его содержимого.

— О! — произнесла Бета.

— Это — я, — объяснил Мороз. — Ожидающий своего рождения.

Ответа не было.

Мороз экспериментировал с нервной системой Человека. После полувекового отсутствия явился Мордел.

— Мороз, это я. Пропусти меня через свою защиту.

Мороз пропустил.

— Что ты делаешь в этом месте? — спросил Мордел.

— Я выращиваю Человеческие тела. И собираюсь перенести матрицу своего сознания в Человеческую нервную систему. Как ты первоначально указывал, сущность Человечности основывается на Человеческой физиологии. Я собираюсь приобрести ее.

— Когда?

— Скоро.

— У тебя здесь есть Люди?

— Человеческие тела с чистым мозгом. Я произвожу их техникой ускоренного роста здесь, на моей фабрике Человека.

— Можно взглянуть на них?

— Пока нет. Я позову тебя, когда буду готов: и на этот раз я преуспею. А теперь проверь меня и уезжай.

Мордел ничего не ответил, но в последующие дни можно было заметить множество слуг Дивкома, патрулировавших холмы вокруг фабрики Человека.

Мороз схематизировал матрицу своего сознания и приготовил передатчик, который и должен был переместить ее в Человеческую нервную систему. Пяти минут, решил он, будет вполне достаточно для первой попытки. В конце этого времени прибор восстановит его в пределах исходных молекулярных цепей — оценить полученный опыт.

Он заботливо выбрал тело — одно из сотен, имевшихся у него на складе, испытал его на наличие дефектов и не нашел ни одного.

— А теперь приезжай, Мордел, — послал он сигнал на той частоте, которую называл про себя «темной волной». — Приезжай засвидетельствовать мое достижение.

Затем он ждал, взрывая тем временем мосты, а также вновь и вновь широко ретранслируя на всю округу повесть Древней Рудодробилки, разъезжающей по окрестным холмам и бесконечно повторяющей свою историю его личным строителям и ремонтникам, которые тоже патрулировали весь район вокруг фабрики Человека.