Грибификация: Легенды Ледовласого (СИ) - Беренцев Альберт Страница 87

— Остальные будут позже, товарищ Защемилов, — попыталась успокоить Русского шаманка, но Русский заподозрил неладное:

— Ага. Я знать ваши уловки. Шаманка совсем хитрый. Думает обмануть глупый товарищ Защемилов. А не выйдет. Я забирать трех. А если вы не давать трех — мы вас всех организовывать «колхоз». Мы вам создавать «партийная ячейка» и начинать «борьба с пережитками». Шаманка выгонять, школа открывать.

— Школу? — ужаснулась шаманка, — Ну уж нет, этого нам не надо. Я видела ваши школы, там мальчиков учат писать тайные знаки. Это большой грех и это запрещено. Писать тайные знаки может только женщина, вы хотите разложить наших мальчиков, оторвать их от охоты и традиций отцов. Мальчику не позволено писать тайные знаки или толковать их.

— Какой тайные знаки, — махнул рукой Русский, — Письменность — это не тайные знаки. Письменность есть величайший «хозяйственно-экономический» изобретение человек. Так говорил Карл Маркс, великий шаман и старейшина. Письменность не для тайн нужен. Она нужен, чтобы писать «письма», «сочинения», «диктанты», составлять «план-пятилетку», считать уголь, нефть, уран, молоко, рога, шкуры. Вот как твои неграмотные охотники добытые шкуры считать, а?

— Охотники считают в уме, без всяких письменных знаков. И никакие ваши школы им не нужны, — заспорила шаманка.

— Охотники-то считать в уме, а вот ты не уметь, — вознегодовал Русский, — Ты мне трех охотников обещать. А привести одного. Так не пойдет. Я на тебя докладная в «республиканский ЦК» писать, товарищ шаманка. Еще и пропагандировать тут отсталость и пережитки, мальчикам не давать писать учиться.

— Да придут еще двое, не переживайте. Попозже, — мягко сказала шаманка, — Вы пока сядьте, покушайте. Наши традиции требуют угостить гостя, особенно такого важного, как вы, товарищ Защемилов.

Русский хмыкнул:

— Покушать можно. Спасибо. Только с условием, никакой огненной воды. А то я знать вас, хитрый шаманка.

— Ну конечно. Мы же вообще огненную воду не пьем, сами знаете. Садитесь, пожалуйста. И ты садись, степняк.

Шаманка быстро выставила на расстеленное на полу юрты расшитое полотнище глиняные тарелки с яствами. Хозяйка и двое ее гостей уселись ужинать.

Ужин был богатым — жареное мясо тура, сметана, печеные семенники козла, квашеный батат, скисшие озерные гусеницы в айране, лепешки. Русский тут же набил рот мясом тура, но Сыну Вождя есть совсем не хотелось, несмотря на то, что он в последний раз ел еще прошлой ночью. Он вяло пожевал лепешку, зная, что, несмотря на эту трапезу, законы гостеприимства его не спасут. Дело в том, что на мужчин-чужаков, зашедших в юрту шаманки, эти законы не распространялись.

— Мясо есть дико вкусный, но сильно острый и люто соленый, — прожевав, заметил Русский.

— А вы запейте, товарищ Защемилов, — шаманка извлекла из расшитого мешка огромную бутыль с зеленой жидкостью внутри и щедро плеснула жидкости в глиняную чашку. Чашку она протянула Русскому. Гость осторожно понюхал предложенное питье.

— Хм... — неуверенно протянул Русский, его бородатое лицо свела мучительная гримаса, — Ну я не знать. Чаю бы лучше.

— Да, да, конечно. Чай вот в этом кувшине, угощайтесь. Но только и зеленый напиток попробуйте. Специально для вас делала.

В Русском происходила жестокая внутренняя борьба, он нахмурился, лоб Русского перерезали напряженные морщины. Сын Вождя в последний раз видел такие тяжелые раздумья на лице у человека, когда его отец решал, начинать войну с Речными кланами или нет.

— На лунной полыни что ли? — спросил Русский.

— Да. Лунная полынь. И мята — для цвета и аромата, — проворковала шаманка.

— Ага. И огненная вода, — мрачно заметил Русский.

— Нет, там другое. Это этот... «Этанол». Так вы его называете. Я разбавила ключевой водой, семь частей «этанол» на три части воды.

— Да ну? Семьдесят градусов что ли? Бля, и ведь не попробуешь — не узнаешь, — сказал сильно разволновавшийся Русский на своем родном языке, так что шаманка и Сын Вождя ничего не поняли. Русский боролся с собой еще несколько мгновений, но потом произнес на языке Горных кланов:

— Я попробовать. Только попробовать. Самая чуточка.

С этими словами Русский отхлебнул половину чашки, и тут же заел напиток жареным мясом.

— Хм... Неплохо. Чуточка можно. Я сильный охотник, никогда не безумствовать от такой напиток, как другие русские, — заявил Русский, рожа у него раскраснелась, — Но больше не буду. Точно говорю, больше не капли. Спасибо, товарищ шаманка.

Минуло то время, которое необходимо быстрому коню, чтобы оббежать озеро Амайтынби. Бутылка опустела, Русский теперь был весь зеленым и с наслаждением поедал печеный семенник козла:

— ... нужно право человека соблюдать, товарищ шаманка. Вот ты говоришь, что мальчики не мочь ходить школа. А если мальчик иметь право ходить школа и хотеть учиться писать? А ты запрещать. Это есть пережитки темный средний век, товарищ шаманка. Вот что важнее — традиция или право человек? А что если традиция против права человек и советский гражданин? Отвечай, товарищ шаманка. Я тебе иметь разъяснять «материалистический» позиция «марксизм-ленинизм». Так что еще налей, а потом я тебе разъяснять «партийный» позиция.

— Закончилось, товарищ Защемилов, — мягко сказал шаманка и показала Русскому пустую бутылку, — Но вы не переживайте, в следующий раз приедете — я вас еще угощу. Обещаю.

— Как закончилось? — переполошился Русский, у него теперь позеленели даже белки глаз, — Плохо. Ну да ладно. Но плохо это есть являться. Но напиток — хорошо. Тебе надо работать «главный технолог» на «ликеро-водочный завод», товарищ шаманка.

Русский, пошатываясь, тяжело поднялся на ноги и двинулся к выходу из юрты:

— Ладно, огромное спасибо за угощение, товарищ шаманка. Юрта вашему миру, охотник вашему бою, девушек вашему мальчику или как там... В общем, мне пора. Я вам ружей привезу, и патронов, и табаку. В следующем лунном месяце все привезу. «В рамках государственной помощи» народам отсталого «родо-племенной строй». Только вы мне шкурок барсов за это дайте, фирштейн? Бля, фирштейн это вообще уже по-немецки....

Русский понес какую-то тарабарщину, ни шаманка, ни Сын Вождя его уже не понимали. Русский все раскланивался перед выходом из юрты, у Фаргнорта даже появилась надежда, что Русский забыл про него и не будет никого забирать. Но шаманка не дала Русскому просто уйти:

— Товарищ Защемилов, а мальчика-то заберите.

— Какой мальчик? Да зачем он мне нужен?

— Ну, вы же за ним приехали, — осторожно напомнила шаманка.

— А, точно. Он здоров хоть?

— Здоровее некуда, — ответила шаманка, — У нас все мужчины здоровы. Они же ходят на охоту, а не в школах сидят.

— Беру! Тогда беру! — решительно заявил Русский, но в следующее же мгновение забыл про Фаргнорта и двинулся к выходу.

— Подождите, товарищ Защемилов. Вы мне эту дайте... — шаманка запнулась, — Ну вы знаете. Клочок странной ткани со значками.

Русский нахмурился, но потом сообразил и сказал на своем родном языке:

— Расписку что ли? Это всегда пожалуйста.

Он вручил шаманке какой-то мягкий прямоугольный предмет с письменами и круглыми рисунками, а потом, схватив Фаргнорта и в очередной раз попрощавшись с хозяйкой, вышел наконец из юрты.

Над аулом была уже глубокая ночь, в небе горели яркие звезды, стрекотали кузнечики. Сыну Вождя ничего не оставалось, как сесть в телегу к Русскому.

Фаргнорт понимал, что если он останется, воспользовавшись тем, что Русский обезумел от зеленого напитка, Горные жители его просто убьют, может быть, даже опять потащат к Рхо. Уж лучше уехать с этим странным Русским, он вроде не злой.

Русский, покачиваясь, положил себе на колени карабин, махнул шаманке на прощание рукой, и телега тронулась. Сын Вождя Фаргнорт вздохнул с облегчением, глядя, как растворяется в темноте поселение Горных жителей. Он не знал, что его злоключения еще только начинаются.

Сын Вождя III

Всю ночь Сын Вождя Фаргнорт и Русский ехали на телеге по крутым каменистым тропам.