13 сказок лесов и морей - Дейрдре Салливан

Дейрдре Салливан

13 Сказок лесов и морей

Сказки леса – для Кьяры Бэнкс, с листвой,

побегами и цветами.

Сказки моря – для Сюзанны.

Морская соль, вода, дом.

Я благодарна за вас обеих.

Мой избранный ковен.

С любовью.

Deirdre Sullivan

Tangleweed and Brine

* * *

This edition published by arrangement with Darley Anderson Children’s Book Agency and The Van Lear Agency LLC TANGLEWEED & BRINE:

Copyright © Deirdre Sullivan 2018

© Рябцова И. Ю., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

Сказки лесных чащоб

Маленькая туфелька – Золушка

Жена дровосека – Красная шапочка

Приди и будь любима – Рапунцель

Ты не будешь страдать… – Гензель и Гретель

Назови безымянного другом – Румпельштильцхен

Сестра Фэйр – Три сестры[1]

Бледнозолка – Белоснежка

Маленькая туфелька

Иногда любовь больше напоминает гнев. Она заставляет бороться.

В детстве ты была безупречна. Да, именно так. Безупречна. Даже если в доме царил беспорядок, а стены и ковры были все изрисованы, ты оставалась безупречной. Мать сажала тебя в ванну. Ты беззаботно болтала своими пухленькими ножками и наблюдала за тем, как они розовеют. Она купала тебя, и пела тебе, и рассказывала тебе коротенькие истории, всячески отвлекая, чтобы ты не пугалась, когда вода подступала к самому подбородку. Казалось, ты вот-вот начнешь тонуть, но всякий раз ты неизменно держалась на плаву. «Такие женщины, как мы, – говорила тебе мать, – имеют твердые убеждения, так повелось испокон веков. Ты должна полюбить и любить всем сердцем. Ненависть тебе не к лицу. Будь нежной, будь доброй, будь моей дочерью».

Теперь ты повторяешь эти слова про себя.

Часто.

Но слова – лишь слова, истина же часто вступает с ними в противоречия. Твой отец говорил, что любит тебя. Но не любил. Только не после того, как умерла твоя мама. И ты осталась одна в этом доме. Он уезжал по делам и запирал дверь. Ты научилась готовить. Убирать. Держать дом в порядке и справляться со всем самой до его возвращения.

Когда он возвращался и отпирал дверь, ты подходила к нему. Вначале охотно, с искренней улыбкой на губах. Потом медленно, осторожно, как побитая собака, которая уже выучила, что порой хозяйская нога может очень больно пнуть под ребра.

Отец смотрел сквозь тебя.

Ты готовила ему ужин, он молча ел.

И все смотрел сквозь тебя.

Ты шла спать и чувствовала себя так же, как и в тот день, когда твоя мать покинула вас. С тех пор ты одинока. Она любила тебя. И умерла. А чувства, которые испытывал к тебе отец, были лишь тихим отголоском его любви к ней. Когда она умерла, в нем тоже что-то погасло.

У тебя есть ее одежда. Ты хранишь ее на чердаке. Она такая красивая. Иногда ты улавливаешь мамин запах в воздухе. Мягкий и нежный аромат. И печаль поедает тебя, как моль старую шубу.

Прежде тебе было тяжело управляться с домом одной. Но все равно это было лучше, чем теперь. Тогда ты была почти счастлива. Когда отец возвращается домой с ней, ты закрываешь глаза. Он держит ее за руку. Они уже женаты. Ее дочери, две точные ее копии, сердито зыркают на тебя. На них она мало обращает внимания. А ты для нее и вовсе пустое место. Все равно что мебель. Стул. Ложка. Тарелка.

Им нужна твоя комната для одной из дочерей. Ты переезжаешь на чердак, поближе к маминой одежде. Устраиваешь там себе кровать из старых мешков и одеял, на которой можно спать. Маленькие птички вьют под крышей гнездышки. Ты тоже маленькая. Достаешь своим сводным сестрам до талии.

А ведь ты уже женщина. Женщина ростом с ребенка. Они обращаются с тобой как с вещью. Говорят о тебе в третьем лице, когда ты в комнате. Смотрят на тебя только сверху вниз. Должно быть сложно, говорят они, быть такой, как ты. Но ты всегда была такой. Ты всего лишь девочка, запертая в доме.

Твоя мать была такой же. И твой отец любил ее всем сердцем. Эти мысли поддерживают тебя. Твоя спина болит от постоянного мытья полов и шитья, когда приходится сидеть, согнувшись в три погибели. Твои сестры (хотя никакие они тебе не сестры) говорят о будущем: о замужестве, детях, платьях, балах и вещах, которые они купят, когда станут безумно богаты. Их мечты вертятся вокруг высоких богатых мужчин, исполняющих любые их пожелания. Денег у них столько, что, кажется, будто сами их руки отлиты из золота. Руки, которыми они будут обнимать своих жен за талии, которыми они станут защищать их от всех бед. Деньги все равно что крепкий доспех, если они у тебя, конечно, есть.

Ты моешь полы. Разжигаешь камины. Вскарабкиваешься на маленькие табуреточки, чтобы мешать еду в огромном котле. Иногда, когда они вспоминают о твоем существовании, они говорят о тебе. Твоя жизнь была загублена с самого начала, как только ты появилась на свет, говорят они. Наверное, ты была милашкой, когда была младенцем. Во всяком случае, тогда твой крошечный рост никого не смущал. «Наверное, твоей матери было легче легкого родить тебя, небось, снесла, как яйцо», – смеются они.

Ты забиваешь курицу на ужин, потрошишь ее. Начиняешь травами и приправами – восхитительная смесь. Кровь капает и исчезает меж перьев. Вязкое дрожание яиц без скорлупы. Каждая жизнь полна возможностей, думаешь ты. И на свете немало мест, куда ты можешь отправиться.

Угли тлеют в очаге. Ждут, когда их соберут и выбросят. Они не подкинули дров, пламя угасло. Тебя отчитали за это. Теперь ты служанка. Только ты не уходишь домой в деревню вечером. Не спишь в мягкой постели рядом со своим мужем. Не целуешь родных детей, не любуешься их милыми лицами. Лишь помнишь любовь своей матери и держишься за нее. Будь нежной, будь доброй, будь моей дочерью. Тебе больно от этого. Молитва, что постепенно обращается в проклятие.

Идут года, твоя фигура становится женственной. Ты очаровательна. У тебя большие глаза, нежная и гладкая кожа. Маленькие, но красивые руки и ноги. Тебе нравится думать, что ты можешь отправиться