Athanasy: История болезни - Мавликаев Михаил Страница 13

– И где этот Темпл сейчас? В Управлении?

– Нет. Умер, полагаю. Это же давно было, ещё в старом мире.

– А-а-а, – Полианна заинтересованно склонилась над столом; лапша доедена, но никто вставать не торопился. Наконец-то обед перешёл в более приятное русло.

– Но ведь тогда не было Машин, – внезапно сказала она.

– Не было?

– Ну да. Машины создали Город после катастрофы. До Фиолетовой Смерти ничего этого не было. Ни этой лапши, ни этих чёртовых стен.

– А кто тогда создал сами Машины?

– Люди.

Я застыл, бездумно глядя на площадь, расстилающуюся под ногами. Отсюда было ясно видно, что Столпы превращают площадь в огромный шестиугольник, словно растягивая её за углы. Знание очевидное, но не приходящее в голову, когда сам стоишь на поверхности этого гексагона.

Почему слова Полианны звучат как ересь? Она же говорит правду. До Города существовал старый мир. Это очевидно, и я всегда это знал. Но вот так, в открытую сказать, что Машины Любви и Благодати созданы людьми… Это звучит неправильно.

Душу грызла ещё и вторая неправильность. Если Машин тогда не было, кто послал Темплу откровение о ремедиации?

– Джо-о-оз, не перегрейся от размышлений, – Полианна снова улыбнулась и протянула руку через стол, положив свою ладонь поверх моей.

Титаническим усилием воли я удержал кисть на месте, не отдёрнув её с криком испуга.

– В-вся моя работа состоит из размышлений, – выдавил я.

– Ну сейчас-то ты не на работе! Хотя бы на свидании ты можешь расслабиться.

– На чём?

Она рассмеялась.

– Ты смешной. И немного занудный.

– Но это плохо…

– Вовсе нет. Кто тебе сказал такую глупость?

С этими словами она так же неожиданно убрала руку. Я выдохнул, с трудом проглатывая сердце обратно в район диафрагмы. Ещё одно прикосновение отпечаталось в памяти, почему-то не оставив багрового следа на коже.

– Конечно, это свидание, – продолжила она. – Я привела тебя в одно из самых любимых мест в Городе, а ты подумал, что это просто обед из благодарности за краску?

– Кстати, ты в тот раз забыла краску в…

– Забудь о чёртовой краске.

– Ладно.

– На самом деле в «Железном Темпле» редко бывают посетители. Эта станция совсем близко к Столпам. Чиновникам проще выйти из дверей своей башни, чем ехать одну остановку сюда.

На мгновение она прервалась и посмотрела на Столпы Министерств с отсутствующим выражением лица. После чего продолжила:

– В Городе много таких местечек. Пустых, как будто заброшенных. Словно неработающих. Какие-то из них действительно заброшены. Некоторые… Некоторые почему-то работают.

– Машины Любви и Благодати не испытывают лени или скуки, – произнёс я тоном исповедника. – Они поддерживают нас, словно неразумных детей, даже когда нам самим кажется, что в этом нет нужды.

– Ты действительно в это веришь?

– Да, конечно. А ты разве нет?

Она не ответила – только посмотрела на меня своим пронзительно ясным взглядом, острым и внимательным. Изучающим, как будто… как будто я действительно её интересую.

Никто и никогда не смотрел на меня так.

Молчание затянулось. Может быть, я что-то не то сказал?

– По крайней мере, меня так учили, – нервно добавил я.

– Нас всех так учили.

– Вот именно!

Я издал смешок, пытаясь разрядить обстановку. К моему облегчению, Полианна улыбнулась в ответ.

Внезапно она вскочила со своей табуретки:

– Обеденный перерыв окончен!

– Ох, чёрт, я и забыл…

– Мне кажется, ты нервничаешь на такой высоте. Как насчёт того, чтобы место для второго свидания выбрал ты?

– В-второго?..

– Ну, раз первое вышло таким напряжённым.

– Но я не знаю…

– У тебя есть любимое место в Городе?

«Мой дом», – чуть не брякнул я, но тут же пришёл в ужас от одной только мысли. Она может подумать, что я приглашаю её к себе!

– На следующей шестерице, в этот же день я снова зайду за тобой, – торопливо сказала Полианна. – Хорошенько подумай над тем, куда мы пойдём.

Она выскочила за дверь «Железного Темпла» и загрохотала ботинками по металлическим ступеням.

– …И не забудь заплатить за лапшу!.. – раздался с лестницы её голос.

– Но…

Я ошалело посмотрел ей вслед, после чего махнул рукой и пошёл к раздатчику, доставая из кармана идентификат. В конце концов, я могу нарисовать сабкойны на счёт и самому себе. Наверное.

Опять эта девушка налетела вихрем, взбаламутила душу и сердце, раскачала меня, вывела из равновесия и снова скрылась, как будто её и не было. Странная, непонятная и как будто совсем не романтичная. Впрочем, откуда мне знать что-то о романтике.

Непредсказуемая ситуация: никакого контроля, анализа и плана действий, никаких привычных паттернов, на рельсах которых может успокоиться мозг. Попади я в такую ситуацию раньше, то уже бы запаниковал. Но теперь, впервые в жизни, меня всё устраивает.

Пожалуй, мне это даже нравится.

Рабочее настроение совсем испарилось, как я и предсказывал. К счастью, есть уважительная причина, чтобы прогулять остаток дня: нужно сходить к исповеднику. Даже Министерства не смеют мешать такому важному делу, как исправление неполадок в душе и сердце. Накопившиеся в разуме ошибки могут привести человека в полную негодность. А человек-ошибка может привести в негодность весь Город.

Некоторое время я топтался на площади, раздумывая, к какому из Столпов пойти. Святое Триединство гормонов всё ещё бурлило в груди после встречи с Полианной. Впервые за долгое время я чувствовал в себе не просто смелость, но жажду вызова. Препятствия, которое я смогу преодолеть.

Уж к исповеднику я могу сходить и сам.

С другой стороны, я уже договорился с Бридж… Она может обидеться из-за нарушения планов.

Лучше не злить Бригитту.

Она вышагивала по тротуару, словно испытывала личную неприязнь к каждой плитке. Я едва поспевал следом, пытаясь не сорваться на ходьбу вприпрыжку. Как будто мы вернулись в детство и теперь идём к исповедальне на обязательный шестеричный разговор. Даже привычное чувство вины вернулось.

– Злишься? – осторожно спросил я на ходу.

– Нет, – буркнула Бридж, – думаю.

– О работе?

– Отчасти.

«Бух, бух, бух», – её тяжёлые строительные ботинки обрушили свою кару ещё на три несчастные плитки.

– Попросила Джейми подменить мою смену сегодня, там, под куполом.

– Разве это плохо? Тебе придётся отрабатывать?

– Нет-нет. Я не об этом думаю. Просто поддерживаю разговор. Я же знаю, что ты идёшь и губы грызёшь от тревоги.

– Вовсе нет!

– Вот и хорошо.

Дальнейший путь прошёл в полном молчании.

Будка исповедника как будто ссутулилась. Конечно, она стала меньше, ведь вырос я; когда-то я едва дотягивался до экрана, сейчас же смотрел на него сверху вниз. Но теперь будка выглядела ещё и обветшалой, потрёпанной. Как будто заброшенной.

Одно из тех маленьких странных мест, о которых говорила Полианна.

Впрочем, экран мерцал тусклым зеленоватым светом, а большего от будки и не требовалось.

Я оглянулся на сестру:

– Ты пойдёшь первая?

– Сейчас, разбежался. Я здесь только из-за тебя. Так что давай, развлекайся. Только без трёхчасовых посиделок с задушевными беседами.

– Да, я быстро.

Я повернулся к будке и вставил идентификат в ридер. Экран подёрнулся помехами; на нём возникло едва различимое лицо – застывший кадр видео или, может быть, фотография. Неважно. Лишние детали мне ни к чему. Я знаю своего исповедника, Старшего Исправителя Нойбурга, с детства.

Из решётки одинокого динамика раздался хриплый, надтреснутый голос:

– Приветствую тебя, Джосайя. Ты давно не посещал меня.

Я выдохнул, только сейчас почувствовав, насколько сильно были напряжены мышцы шеи. Нойбург, как обычно, прав, мне нужно было прийти сюда раньше.

– Я был очень занят после финальной сборки и переезда.

– В твоём возрасте это простительно. Вступление во взрослую жизнь – это пора испытаний и невзгод. Что привело тебя?