Еще один реальный способ улучшить нашу жизнь (СИ) - Коткин Андрей Страница 15

— Не могу я так жить! — с чувством выдохнул мужик, хотя, какой мужик, парень чуть постарше, может быть, самого Андрея.

— Ну, прыгай тогда. — Почти равнодушно согласился Васильев. — Только ты хоть глубину то под мостом померил? Жара же. Там, поди, и полметра глубины не осталось. Долбанешься об дно копчиком, позвоночник в трусы ссыплется. Будешь потом парализованный в травматологии лежать, гадить под себя. А какая-нибудь симпатичная санитарочка это все твое дерьмо вытирать с тебя станет, морщась от вони.

Чувство самосохранения, подкрепленное, очевидно, зрительными образами описанного Андреем вонючего действа, пусть и с замедлением, но победило. Несостоявшийся самоубийца принялся расстегивать обратно ремень на своей шее.

— Тоже правильно. — Согласился Васильев с появившимся энтузиазмом в голосе. — Пойдем лучше возьмем пивка холодненького, самое то по такой жаре, заодно и расскажешь мне, как ты, брат, до такой жизни докатился. Тем более, подруга у меня только через час с работы домой возвращается, а когда еще пиво пить, если не в такую жару.

Глава 7

Пива в ларьке Андрей каждому по полуторалитровой титьке купил. Благо, в холодильнике ларька отыскалось холодненькое. И еще по огромной упаковке чипсов. Только Олег, так представился временно раздумавший топиться, сказал, что предпочитает темное. Разумеется, по известному закону подлости, темного в этом ларьке в наличии то как раз и не оказалось. Но спутник Андрея и без всякого пива уже пьяный от нахлынувшей эйфории, что смерть прошла стороной, твердо решил доказать своему спасителю, что темное пиво лучше. Соответственно, пришлось идти в супермаркет. Темное пиво там отыскалось. Сразу упаковка из восьми банок. Гиннесс! А к пиву сосиски. Олег в качестве сопровождения пенного напитка предпочитал именно их.

Когда же зашла речь, что сосиски, в идеале, должны быть нарезаны вдоль и пожарены на сковородке, идея пригласить спасенного к ним с Ириной домой уже окончательно оформилась.

Вернувшаяся с работы Ирина еще в прихожей учуяла аромат жареных сосисок. А на кухне, плюсом к сосискам, ей еще и пивка прямо из холодильника предложили. Самое то после суматошного, бестолкового дня, когда их шеф кинул весь процесс распределения заказов по конкретным исполнителям на этих самых исполнителей. Соответственно, без начальственного ока все просто-напросто вдрызг переругались.

Впрочем, сосиски дама предпосла оставить мужчинам, сама же с удовольствием захрустела чипсами. Чипсы, пиво и рассказ о несчастье других… что еще нужно хорошему человеку, чтобы хотя бы на время забыть о своих собственных сиюминутных невзгодах.

Чипсы еще оставались в наличии, когда рассказ Олега подошел к своему логическому завершению, а вот пиво, как и многое другое хорошее в этой жизни, закончилось.

— То есть как это, ты здесь, а твоя молодая жена с любовником у вас дома? — Возмутилась подруга Андрея такой жизненной несправедливостью.

— Ну, так вот, как-то получилось. Или я, по-твоему, должен, как в плохом анекдоте о внезапно вернувшемся домой муже, бегать по комнатам с криком «зарэжу»? Он начальник на работе, которую моя Светлана так долго добивалась. — За пивком собеседники очень быстро на «Ты» перешли. — А свою жену я по-прежнему люблю, несмотря ни на что….

— А давай мы с Андреем тебе поможем? — Много ли женщине надо выпить, чтобы ее на подвиги потянуло?

Васильев хотел было возразить на ее такое предложение, но не смог. Его женщина на него с такой верой во взгляде взирала….

Все же решили так уж прямо не ломиться подобно лосям во время гона, Андрею еще некстати припомнилась тема его студенческого реферата. С точки зрения той же полиции, их действия вовсе могли и не восприниматься образцом законности, несмотря ни на какую справедливость воздаяния.

— А я знаю! — Захлопала в ладоши пьяненькая Иринка. — Нам нужно замаскироваться! Предлагаю под хачиков, у нас в доме и пара кепок найдется, а у меня еще грим и накладные бороды с усами после занятий в школьном театральной кружке сохранились.

— О! Твое величество! — Внезапно поднял голову Пак, хоть и находился в это время практически на другом конце города от раздухарившейся парочки. — Едва сутки прошли, а наши неофиты уже пытаются переданные мной способности к преображению применить.

— Да, я тоже почувствовал. Справедливость решили восстановить. Что ж, по своему изящное решение, одним выстрелом двух зайцев: и своих обидчиков накажут, и новому приятелю помогут. — Согласился Эркин. — Ты помоги им там потихонечку, чтоб «зайцы» не сбежали. Только не переусердствуй, основное воздаяние пусть уж сами ребята осуществляют.

Может просто, случайно получилось, а может былое посещение театрального кружка помогло, но двое парней, после Ирининой деятельности над ними, было не отличить от тех двух джигитов, что в гостинице на них напали. Эти лица как живые перед глазами Ирины стояли. Одного-то Пак с Эркиным безумием наказали, а двое остальных пока, вроде как, совсем без воздаяния оставались.

Еще четверть часа спустя троица типичнейших выходцев с гор уже стояла перед дверью квартиры Олега, где его неверная жена любовным утехам со своим начальником предавалась. Ключи у Олега свои были, замок очень негромко щелкнул, двое любовников, как раз, на постели валялись, после очередного любовного раунда отдыхали, когда к ним с топотом и криками двое бородатых смуглых мужиков, размахивающих огромными кинжалами, ввалились (вообще-то кинжал, точнее сувенирный японский вакидзаси, был всего один, но у страха глаза велики…).

Строительные пластиковые хомуты вполне вместо наручников сгодились, начавшему было громко возмущаться мужчине, в рот скомканные женские трусы засунули, после чего вошедшая в комнату горянка в черном платке, из-под которого один кончик носа выглядывал, командовать начала:

— Соколов? — Такая фамилия у Олега была. — Ты просрочил нам выплату долга. За это твою женщину мои джигиты зарэжут, а тэбя на пэрвый раз изнасилуют. — Обездвиженный любовник испуганно замычал и отчаянно замотал головой, пытаясь сквозь трусы объяснить новоявленным кредиторам, что никакой он не Соколов. Мычание заметно усилилось, когда его начали на живот переворачивать, да еще расшалившийся Олег по голому заду смачный шлепок отвесил.

— Как же это? — Зачастила неверная супруга, не признавшая за качественной Ирининой маскировкой собственного мужа. — Его, его режьте…. Это женщин полагается насиловать. — Впрочем, свое возмущение таким жизненным несоответствием она выражала не долго, Олег, до глубины души возмущенный речью благоверной, так запросто предававшей теперь еще и своего любовника, засунул ей в рот валявшиеся возле их супружеской кровати мужские трусы.

— Ты это, ее пока, Мехмед, на кухню тащи, ночью тело в лес вывезем, а за нашим должником я сама с братом пригляжу. — Так и сыпала импровизациями Ирина.

— А может, сэстра, просто отрэжем ему яйца? Дэнэг у нэго все равно нэт.

— М-м-м! — Завизжал связанный Казанова, когда к его яичкам Андрей свой сувенирный кинжал приложил. И как был, из положения лежа, головой в окно стартовал. Звон стекла, глухой «бум!» на клумбе под окном. Хорошо еще, что квартира на первом этаже располагалась, никакого смертоубийства не произошло, и даже переломов костей и повреждения связок не случилось, лишь несколько порезов от разбитого стекла. Во всяком случае несчастный герой-любовник такую скорость развил, даром что связанный, что, когда Ирина в окно выглянула, ни на клумбе, ни в ближайших ее окрестностях, уже никого не было. Правда, догадаться в какую сторону он рванул, большого труда не составило: голый мужик с вытаращенными глазами, связанными руками и чем-то кружевным, торчащим из его рта, явно вознамерившийся поставить новый мировой рекорд по бегу по пересеченной местности, определенно вызвал нездоровое оживление на улице, что сопровождалось женскими визгами, мужскими матами и радостным собачьим лаем.

Когда в квартиру ввалилась вызванная бдительными соседями полиция, в квартире уже никого, кроме связанной хозяйки не наблюдалось. На вопрос, кто же были эти злоумышленники, молодая женщина, кутающая в простыню свое ухоженное загорелое тело, разрыдалась: