Бункер. Смена - Хауи Хью Страница 16

— За пятнадцать лет с того дня, когда твой отец сделал ошибку, продлив тебе комендантский час.

Элен улыбнулась и чокнулась с мужем.

— И за следующие пятнадцать, — добавила она.

Они сделали по глотку.

— Если это заведение и дальше будет двигаться в том же направлении, то через пятнадцать лет нам будет не по карману здесь пообедать, — заметил Дональд.

Элен рассмеялась. С того первого свидания она почти не изменилась. Или, может быть, он так решил, потому что изменения оказались малозаметными. Совсем не то, что приходить в ресторан раз в пять лет и сразу видеть бросающиеся в глаза перемены. Так незаметно меняются с годами родные братья и сестры, а не двоюродные родственники.

— Утром ты улетаешь обратно? — спросила Элен.

— Да, но в Бостон. У меня встреча с сенатором.

— Почему в Бостоне?

Дональд махнул рукой:

— Ему там будут делать очередную нанопроцедуру. Кажется, во время процедур ему приходится оставаться в клинике около недели. Но от работы никуда не денешься…

— И он ее делает, заставляя своих фаворитов менять их планы…

— Мы не его фавориты, — рассмеялся Дональд.

— …чтобы они приезжали к нему, целовали кольцо и приносили в дар мирру.

— Да брось, все совершенно не так.

— Просто меня волнует, что ты перерабатываешь. И много своего свободного времени ты тратишь на его проект?

«Много», — хотелось ему ответить. И рассказать, насколько изнурительны эти часы, но он знал, как она отреагирует.

— Не так уж и много он отнимает времени, как тебе кажется.

— Правда? Потому что у меня создалось впечатление, что ты только о нем и говоришь. Я даже не знаю, чем еще ты занимаешься.

Их официант прошел мимо с полным подносом напитков и пообещал, что сейчас к ним подойдет. Элен раскрыла меню.

— Еще пара месяцев, и я завершу работу над своей долей планов, — сказал он. — И перестану утомлять тебя разговорами на эту тему.

— Ты меня не утомляешь, дорогой. Я лишь не хочу, чтобы он получал преимущество за твой счет. Ты ведь не на это подписывался. И сам решил не становиться архитектором. Не забыл? Если бы не твой сенатор, ты смог бы остаться дома.

— Детка, я хочу, чтобы ты знала… — Он понизил голос. — Проект, над которым мы работаем…

— Действительно важный. Знаю. Ты уже говорил, и я тебе верю. А потом, когда тебя охватывают сомнения, ты признаёшься, что твой вклад избыточен и все равно не пригодится.

Дональд успел забыть, что у них состоялся этот разговор.

— Я просто буду рада, когда он окажется завершен. И пусть возят эти топливные стержни хоть по нашей улице, мне все равно. Просто закопайте эту вашу конструкцию, разровняйте над ней землю и прекратите о ней говорить.

А это уже что-то новенькое. Дональд подумал, сколько звонков и писем по электронной почте он получает из своего округа, о заголовках газет и панике по поводу того, каким маршрутом повезут отработанные топливные стержни из порта, огибая Атланту. И всякий раз, когда Элен слышала что-то о проекте, она могла думать лишь о том, что он напрасно теряет время, занимаясь им вместо своей настоящей работы. Или о том, что он мог бы оставаться в Саванне и делать ту же работу.

Элен кашлянула.

— Скажи… Анна была сегодня на стройке?

Она взглянула на него поверх стакана, и в тот момент Дональд понял, о чем на самом деле думает его жена, при упоминании о проекте и топливных стержнях. О том, что он работает с ней, причем настолько далеко от дома.

— Нет. Мы вообще с ней не видимся. Просто отправляем друг другу планы и чертежи. На стройке были только мы с Миком. Он во многом координирует поставки материалов и контролирует строителей…

Подошел официант, достал из фартука черный блокнотик и щелкнул ручкой.

— Желаете для начала выпить?

Дональд заказал два бокала мерло. Элен не стала просить аперитив.

— Всякий раз, когда произношу ее имя, — сказала она, когда официант направился к бару, — ты упоминаешь Мика. Прекрати менять тему.

— Элен, прошу тебя, мы можем о ней не говорить? — Дональд сложил руки на столе. — С того дня, как мы начали работать над проектом, я видел ее всего раз. Я все организовал так, что нам не нужно встречаться, — я ведь знал, что тебе это не понравится. У меня к ней нет никаких чувств, милая. Абсолютно никаких. Прошу тебя, не надо. Сегодня наш вечер.

— А работа с ней не вызвала у тебя желания пересмотреть или переоценить?

— Что именно? Согласие на эту работу? Или решение стать архитектором?

— Ну… что угодно. — Она взглянула на кабинку, которую он должен был зарезервировать.

— Нет. Боже упаси. Милая, почему ты вообще об этом заговорила?

Официант принес им вино, затем раскрыл блокнотик и уставился на них.

— Вы уже выбрали?

Элен перелистнула меню и перевела взгляд с официанта на Дональда.

— Я возьму как обычно, — решила она и указала на блюдо, которое некогда было простым сэндвичем с поджаренным на гриле сыром и картофелем фри, а теперь включало еще и поджаренные зеленые томаты, сыр грийе, глазировку из кленового сиропа и тонкие, как спички, палочки картофеля фри с соусом тартар.

— А вы, сэр?

Дональд пробежался взглядом по меню. Разговор его взволновал, но сейчас ему требовалось что-то выбрать и сделать это быстро.

— А я, пожалуй, попробую что-нибудь другое, — ответил он, неудачно подобрав слова.

2110 год

Бункер № 1

Двенадцатый бункер рушился, и к тому времени, когда подошли Трой и остальные, комнату связи наполняли переговоры по радио и резкий запах пота. Перед станцией связи, за которой обычно сидел один оператор, сейчас толпились четверо. Выглядели они точно так, как ощущал себя Трой: паникующие, не подготовленные к ситуации, готовые сжаться в комочек и где-нибудь спрятаться. Как ни странно, Троя это успокоило. Их паника стала его силой. Он сможет изобразить уверенность. Сумеет удержать ситуацию под контролем.

Двое были облачены в пижамные рубашки вместо оранжевых комбинезонов — значит, разбудили и вызвали операторов предыдущей смены. Трою захотелось узнать, сколько времени продолжались проблемы с двенадцатым бункером, прежде чем об этом наконец-то сообщили ему.

— Какие последние новости? — спросил Сол оператора постарше, который сидел, прижимая наушник к уху.

Тот обернулся. Его лысая голова блестела в свете потолочных ламп, в морщинках на лбу скопился пот, седые брови были озабоченно приподняты.

— Не могу связаться ни с кем в серверной, — ответил он.

— Выведите все переговоры из двенадцатого, — велел Трой, ткнув в одного из трех других операторов. Мужчина, которого он впервые увидел всего неделю назад, стянул с головы наушники и щелкнул переключателем. Из динамиков хлынули перекрывающиеся возгласы и приказы. Все бросили то, чем занимались, и стали слушать.

Другой оператор, лет тридцати с чем-то, по очереди выводил на экран изображения с десятков видеокамер. В двенадцатом повсюду царил хаос. Они увидели спиральную лестницу, забитую людьми, которые лихорадочно толкались. Исчезла голова, кто-то упал и, вероятно, был затоптан теми, кто двигался дальше. Распахнутые от страха глаза, стиснутые челюсти или разинутые в крике рты.

— Покажите серверную, — приказал Трой.

Оператор набрал что-то на клавиатуре. Давка на лестнице сменилась умиротворяющим видом неподвижных серверов. Корпуса серверов и решетку на полу заливал свет мигающих ламп неотвеченного вызова.

— Что там произошло? — спросил Трой, испытывая необычное спокойствие.

— Все еще пытаемся выяснить, сэр.

Ему сунули какую-то папку. В коридоре собралось несколько человек, они заглядывали внутрь. Новость распространялась, толпа в коридоре росла. Трой ощутил, как по затылку течет струйка пота, но его не покидало зловещее спокойствие, это признание статистической неизбежности.

В одном из радиоканалов пробился отчаянный голос, наполненный ощутимой паникой: