Башни Анисана (СИ) - Каверина Ольга Страница 17

Вскоре он ощутил приближение и, обдумывая, как изложить свои мысли, поднялся на ноги. Аба Альтас вышел за врата сада и остановился, поворачиваясь к нему. В глазах его застыло выражение печальной безнадёжности, которое очень встревожило Гиб Аянфаля. Но вот как толково спросить об этом, он не знал. Да и нужно ли было тревожить абу расспросами? Потому строитель подошёл ближе и спросил о совершенно иной вещи:

– Мастер, я могу сегодня приступать к труду у Сэле?

– Да, – как ни в чём ни бывало ответил аба, – я пойду к нему, хотя разговор наш будет по большей части о беде, случившейся с Росер, а ты тем временем займёшься подготовительным трудом: созовёшь команду, откроешь канал и приведёшь пустошь в состояние, пригодное для начала строительства. Одного дня тебе вполне должно хватить на всё это. Не забудь, как я учил тебя обращаться к глубинным. Думаю, возле обители Сэле они быстро ответят тебе.

Гиб Аянфаль уверенно кивнул.

– Скольких строителей призвать?

– Тридцать. Пока такого числа должно быть довольно.

После этих слов аба Альтас направился к замку консула. Гиб Аянфаль поспешил за ним, интуитивно чувствуя, что не стоит сейчас делиться с ним мыслями, которые его обуревают. Но удержаться было сложно, и когда они были почти на подходе, он решился спросить, шагая с абой в ногу:

– Росер ведь вернётся?

Аба Альтас повернул к нему голову, и ответил, глядя с нескрываемой печалью:

– Как тебе сказать…Я не знаю, Янфо. Действительно, не знаю. Тяжёлое событие. Никто не может ничего сказать точно.

Гиб Аянфалю не понравился мрачный настрой абы.

– Но ведь Голос призвал даже чёрных стражей! – возразил он, – неужели они ничего не найдут?

Аба помедлил с ответом.

– Они искусны в своём деле, я не сомневаюсь, – проговорил он, – Асайи и раньше пропадали из общих волн, Янфо. Но причина в тех случаях была ясна. Они оставляли за собой следы, по которым в некоторых случаях их можно было разыскать. Я разговаривал с теми техникам, возле которых ты крутился. Они сказали, что Росер как будто выбросило за границы волн Онсарры совершенно бесследно, как бы абсурдно это ни казалось. Даже для них это явление оказалось необъяснимым, а ведь на наш зов о помощи пришли лучшие мастера пространства и волн!

Аба смолк, немного ускоряя шаг. Гиб Аянфаль с любопытством взглянул на него.

– А отчего пропадали другие асайи? – спросил он, – я ни разу не слышал ни о чём подобном. Это делали искажённые, верно?

Аба в ответ одарил его не самым мягким взглядом.

– Да. Однако, эти истории не очень-то приятны для слушания. А раз Голос пока находит нужным тебя от них поберечь, то я склонен с ним согласиться.

На этом их разговор завершился – аба Альтас свернул к замку, а Гиб Аянфаль пошёл прямо к пустоши. Он был несколько разочарован, что узнал так мало. Но тут уж ничего не поделаешь.

Придя на место, он увидел, что пустошь уже обнесена волновым барьером, пока лёгким, чтобы призванные асайи без труда прошли сквозь него. Очевидно, это постарались замковые техники срединных волн. Гиб Аянфалю нужно было созвать команду – кинуть громогласное сообщение по волнам Пятой твердыни, дабы строители услышали его и пришли. Но прежде этого он решил, как и аба, осмотреть пустошь, привыкнуть к её пространству и понять, как с ней лучше трудиться.

Пустошь начиналась за северными стенами обители, которые высились над ней неприступной стеной. Стеблевая структура их была выровнена и представляла собой гладкую белую поверхность. Жилых комнат на этой стороне не было, и, как предположил Гиб Аянфаль, стены таили за собой залы тайного дворца. Ровную гладь, стелившуюся от стен до садов соседних обителей покрывал безжизненный песок, в который рассыпались некогда стоявшие тут строения. Об их присутствии так же напоминали торчавшие там и тут из поверхности твердыни застывшие каменные стебли, свёрнутые плотными спиралями и постепенно разрушавшиеся под светом Онсарры. Всё это производило очень тягостное впечатление. Пока Гиб Аянфаль обходил свои новые угодья, его не оставляли воспоминания о вчерашнем разговоре с консулом, а именно слова о том, что если бы не его собственное близкое соседство, то пустошь непременно стала бы одним из гиблых мест Рутты. О гиблых местах он слышал из очень редких и осторожных разговоров асайев, повидавших жизнь поболее его. Они стелились в некоем скрытом пространстве, незримом не только для простых, но и для многих патрициев, и нередко становились убежищем искажённых. Вот только до сего дня гиблые места казались Гиб Аянфалю пугающей легендой, не более того.

Наконец закончив обход, он вышел на середину пустоши, выбранную им как подходящее место для начала деятельности. Гиб Аянфаль мысленно составил свою просьбу, сконцентрировался и глубоко нырнул в волны Анисана – мятущиеся, жужжащие тучи информации в воздухе и внутри него самого. Нужно двадцать девять простых городских строителей и второй управляющий, его помощник. Поток призывных слов вырвался из головы и полетел по волнам во все стороны. Гиб Аянфаль одиноко стоял посреди пустоши, широко расставив ноги и подняв руки ладонями к верху. Красные волосы – в воздухе, жёлтые глаза горят ровным огнём.

Сообщение разнеслось довольно далеко – одна волна даже достигла соседнего города. Гиб Аянфаль вынырнул и, собрав разметавшиеся волосы в хвост, приготовился ждать. Впрочем, асайи откликнулись на зов довольно скоро. Их пришло тридцать – ровно столько, сколько звал Гиб Аянфаль. Он спросил, действительно ли они свободны и не участвуют в других трудах. Оказалось, свободны все.

Гиб Аянфаль окинул прибывших внимательным взглядом и приступил к знакомству. Голос Ганагура учтиво подсказывал, в чём каждый из пришедших успел как-то проявить себя. Гиб Аянфаль молча подходил асайю, вглядывался в приоткрытую специально для него часть внутреннего поля, считывая имя, после чего пожимал обе его руки. Этот жест имел важное значение: вся искусность городского строителя заключается в его руках, и, прикасаясь к ним, Гиб Аянфаль чувствовал, насколько она велика. Строители тем временем с интересом рассматривали и изучали через волны его, привыкая контактировать без произносимых слов.

Он уверенно скользил взглядом погашенных глаз по чужим именам и волновым отражениям, пока взор не натолкнулся на полностью закрытое внутреннее поле. Гиб Аянфаль вынырнул и смерил живым взглядом рослого черноволосого незнакомца. Строители городов Онсарры, за исключением архитекторов, преимущественно невысокие асайи с плотными телами, и на их фоне широкоплечий асай со статной осанкой заметно выделялся. У Гиб Аянфаля тут же закралось подозрение, что строительная рабочая точка для него не изначальная. В его фигуре он видел ту же лёгкость и гибкость, что и у Лийта, сочетавшуюся с немалой силой. Кроме того, ему бросилось в глаза, что этот асай был одет только в строительный комбинезон синего цвета. Всякий строитель почитал за честь носить ещё и передник. У простых они были скромного вида с прямоугольным концом, подпоясанные тонким в одну ленту поясом. У управляющих, как у Гиб Аянфаля – треугольные с поясом в три-четыре ленты. Этот же субъект, судя по всему, считал себя выше этих порядков.

– Как твоё имя? – тем не менее спокойно спросил его Гиб Аянфаль.

– Я – Багровый Ветер. Второй управляющий.

Гиб Аянфаль нахмурился.

– Вообще-то, я здесь выбираю, кто будет вторым после меня.

Багровый Ветер усмехнулся, встряхивая черноволосой головой:

– Облегчу твою задачу: либо я здесь второй управляющий, либо я иду к другим строителям, и тогда ты выбираешь.

Гиб Аянфаль оторопел от такого заявления. Все строители, прежде им призываемые, предоставляли ему право распоряжаться собой во время труда и слушались его слов. Он впервые столкнулся с тем, что это правило нарушалось.

– Ну так что? – Багровый Ветер наклонил голову, заглядывая ему в глаза.

Гиб Аянфаль сурово нахмурился. Голос учтиво подсказывал, что среди всех пришедших этот асай действительно самый лучший кандидат в помощники – он опытен и имеет достаточно сильную рабочую точку. Глупо отказывать ему из-за одних лишь резких слов.