Зло той же меры - Теверовский Михаил Григорьевич Страница 17

От мыслей о семье и наших планах на выходной день моё сознание тут же переключилось на воспоминания о проведённой с Лизой ночи. О нашем плане на второго ребёнка – как я, если честно, в глубине души надеялся, что это будет сын! Самый настоящий мальчик, с которым, я уверен, у нас наладится самое настоящее взаимопонимание. А оно просто обязано быть между родителем-отцом и его сыном. Я невольно улыбнулся.

Как вдруг мне в глаза бросилось на экране компьютера мерцающее уведомление с пометкой «Задача на сегодня, 20.04.2045 года». Не чувствуя никакого волнения или внутренних эмоциональных колебаний, я подтвердил получение электронного письма – чтобы это действие отобразилось у кого-то неизвестного там, являющегося нынче моим начальником, – и приступил к ознакомлению со своей суточной задачей. Но уже с первых строчек я осознал, что зря столь легкомысленно отнёсся к данному письму. К десяти часам утра я должен был явиться в комнату под номером «0175» и получить спецодежду для проведения патрулирования улиц Калининская, Вышекаменская и Пионерская.

Я недоумевал, как же так?.. Тот же набор улиц, что и вчера. Тот же треклятый сектор… Во главе с этой самой неспокойной в городе Калининской клоакой. Это штрафная санкция за что-то сделанное неверно при задержании или в принципе за создание опасной ситуации? Но тогда почему не поступало никакого выговора? Да и при первом же рассмотрении, в случае чего, все копья должны были полететь в сторону моего шизанутого сорвиголову-напарника. Я лишь действовал по создаваемым им обстоятельствам… Или же, скорее всего, всё дело было в моей чёртовой «везучести». Кто-то, кто должен был нести сегодня службу на Калининской, по какой-то причине не смог – так кто же будет вместо него? Разумеется, я. Перед моими глазами появился образ того психа, который клялся мне и божился, что клан этих татуированных лиц сделает всё, чтобы отыграться на сегодняшнем патруле. Такой тонкий и высокий, с обвисшими трясущимися щеками – теперь он не был мне смешон. Волнение, сжавшее моё сердце в первое же мгновение прочтения письма-задачи, охватило теперь и всего меня целиком. Тело пробила дрожь, дыхание сбилось, а руки стали словно не мои: такие тяжёлые, неказистые и непривычные. Казалось, что свело даже зубы и язык. Всё потому, что мне в этот момент было по-настоящему страшно.

Но приказ есть приказ.

Казалось, что с начала пятого урока прошла целая вечность. Бросив взгляд на часы, с грустью отметил, что их стрелки едва двигались. Я едва сдерживался от того, чтобы не облокотиться головой о руку – столь сильно меня убаюкивала непрекращающаяся болтовня нашей учительницы по истории. А ведь даже ещё год назад она вела предмет на самом деле бойко и захватывающе. Благодаря ней я заинтересовался историей Древней Греции, Рима, затем происходившими в Средневековье в Европе событиями. Даже откопал лежавшие у нас дома ещё из бабушкиной библиотеки советские издания художественно-исторической серии «Проклятые короли», написанные французским писателем Морисом Дрюоном. Разумеется, даты исторических событий в памяти подстирались, но вот их последовательность, причины и итоги – наиболее важные аспекты, которые просто-напросто необходимо черпать из истории, – кажется, осели в голове навсегда.

Историю России же слушать на её уроках было практически невозможно. Древней Руси ещё быть может, хотя и в этом времени она умудрялась выделять определённые события и сводить их к мыслям о том, что ещё вот тогда западный мир все силы бросал на то, чтобы задушить нас. А уж рассказывая о времени правления династии Романовых от Петра I до Николая II, совсем не экономила яда и не гнушалась оскорблять англичан, немцев, французов и, разумеется, американцев, которые, на её взгляд, вообще не имели права на существование и по сей день оставались не чем иным, как лишь придатком Англии. И самым её любимым всегда было проводить параллели с днём сегодняшним, что сейчас, дескать, они продолжают своё подлое дело. Непременно делая вывод о том, что мы выстоим и обязательно всем ещё покажем, ведь у нас свой, особенный путь, с которого нас не столкнуть. Сейчас же она с восторгом и безмерным почитанием рассказывала о приходе к власти Сталина в уже образованном СССР, в прошлом носившего прозвище Коба и фамилию Джугашвили.

От обожавшего читать книги по истории отца я многое знал о молодых годах Сталина и его революционной деятельности: беспощадный, беспринципный и всеми силами служивший своему «хозяину» Ленину. А также и о лишь на время затихавших репрессиях, пугающем до сих пор ГУЛАГе и всесильном НКВД с одинаково заканчивавшими жизнь его наркомами Ягодой, Ежовым и Берией. Все они подписывали смертный приговор за смертным приговором и, судя по всему, искренне верили, что сами неприкасаемые и бессмертные. Интересно, как каждый следующий не понимал, что его ждёт, зная то, что его предшественник, несмотря на идентичные заслуги, был объявлен предателем народа и расстрелян, как и его жертвы? Да и не просто зная, лично ведя дело того самого предшественника и подписывая приказ о его уничтожении. Никто ничему и никогда, к сожалению, не учится… Учительница истории с такой искренностью превозносила личность Сталина до уровня некоего Бога, что становилось страшно – ведь она должна была знать и многие неприятные и ужасающие факты его биографии. Стоили ли его великие исторические достижения тех тысяч, миллионов «маленьких счастий», которые были растоптаны и уничтожены вместе с неугодными людьми, целыми семьями… Так почему же она занимала такую позицию и пыталась вбить её в голову нам? Воистину, человеческая душа – потёмки. Ведь сегодня развивается тренд особой любви к СССР, и в том числе к Сталину, среди молодых людей. Можно понять ещё старшее поколение, чьё детство или лучшие годы жизни прошли в советские годы – когда здоровы и живы родители, да и ты сам полон сил. Но те, кто не жил, не видел… Почему нет стремления в светлое будущее? Вместо него, наоборот, лишь желание поглубже забиться в тёмную дыру прошлого, отвергая и понося что-то незнакомое, новое, даже если оно улучшает и облегчает жизнь. А зачастую и спасает, как те же лекарства и в принципе развитие медицины, но ведь существует целая каста тех же «антипрививочников».

По совместительству учительница истории была завучем школы, да ещё и вела у нас и обществознание, потому последний на сегодня урок, как раз по обществознанию, должен был пройти в том же самом совершенно бессмысленном и скучном ключе. Ведь, на удивление, процентов шестьдесят учебного времени она умудрялась уделить всё той же самой теме: как нас во всём мире не любят, не ценят, не уважают и хотят как можно скорее и сильнее растерзать. Всё это при том, что больше половины класса выбрали на сдачу ОГЭ экзамен по обществознанию. В том числе и мы с Лизой.

Экран блокировки телефона засветился – пришло уведомление из ВК: «Я сейчас умру от скуки». И печальный смайлик. Я повернул голову к сидевшей рядом со мной Лизе и ободряюще улыбнулся ей. И будто замер на несколько секунд – не мог оторвать глаз от её профиля. Маленький, чуть вздёрнутый носик, длинные ресницы, высокий лоб. Что-то внутри меня словно закружилось и завертелось огненным смерчем, обжигая кожу. Я почувствовал, как мои щёки буквально загорелись. Видимо, почувствовав мой взгляд, Лиза повернулась ко мне и улыбнулась в ответ. Я вмиг утонул в её бездонных серо-зелёных глазах и такой милой тёплой улыбке. Немного придя в себя, быстренько набрал ответ: «Я тоже. Предлагаю сбежать с общаги». И добавил следующим же сообщением: «Ты же знаешь, я всегда за». В ответ Лиза прислала вновь грустный смайлик. Отличница, староста нашего класса, она за всю свою жизнь, кажется, не пропустила ни одного урока. «Лан, но после уроков можно пойти в парк прогуляться, по дороге с меня кофе. А затем ко мне. Что скажешь?» – решил тогда так поднять ей настроение я. И в ответ мне пришёл стикер со значением «Да», на котором была изображена весело кивающая головой собачка.

– Левинский, не хочешь нам всем рассказать, что же там такое в телефоне у тебя интересное? – прервав свою монотонную речь, внезапно выпалила учительница.