Февраль (СИ) - Николаев Коля Страница 2

- Дурак ты, что полез и девки дуры, что всем про свои дела болтает, такое по-тихому делается…- рассуждала Оксана.

Они встретились вечером у Юрия, заказали суши, и пытались забыться от работы.

- Как по-тихому? – Поинтересовался физик, орудуя палочками.

- Ну сделала гадость и молчи… - непринуждённо ответила Оксана.

- А ты так и делаешь? – Саркастично спросил физик.

- А чё трепаться…

- Страшный ты человек, - засмеялся он.

- Да нет, я миленькая, - пожала обнажёнными плечиками Оксана, поправляя полотенце и пытаясь ластиться к нему,

Оксана Юрьевна, учительница информатики; открыто нагловатая и усыпанная мелкими прыщиками, за что получила среди родителей вполне подходящую кличку «невеста» имела удивительные свойства - подобно вордовскому файлику подстраиваться под пишущего – любой шрифт, любой формат, поля, так и она, обладая артистичными нотками, лихо могла подстроиться под каждого, наверное, человека, направляя его мысли и выводы, в нужное русло. Сама невысоконькая, такая вся неказистая, пухленькая, с обесцвеченными волосиками, небрежно разбросанными по плечам, но с неизменно шикарными наращенными ресничками; и вроде бы с преподаванием в школе у неё не выходит, уже четвёртое место работы меняет, и в личной жизни как-то не складывается, а вот манипулировать окружающими, театрально пустить слезинку в нужную минуту у неё получалось получше там какого-нибудь заслуженного актёра. Она и директрису постоянно разводила, поплачется – поплачется, как ей тяжело, как ночами конструкты пишет, та и стимулирующих подкинет. И Юрий Алексеевич тоже поддался этому напору, завязались отношения.

- Давай о другом…- капризно сказала Оксана.

- О чём?

- Про высокое!

- Про высокое? – искренне удивился физик и не удержал суши, подцепленные две сразу, они грохнулась прямо в тарелочку с соусом.

Оксана непринуждённо и искренне засмеялась:

- Я вот знаешь, о чём думаю? - Так жеманно-обольстительно скривив вытянутые губки, с неестественной для неё ноткой мечтательности в голосе проговорила информатичка, - Вот в старину, все мужчины, там князья всякие, женились уже не девственниками. А дамы были такие скромные все. Вопрос? С кем они, мужчины, спали, если женились на тихонях непорочных?

«С такими, как ты», хотел съязвить физик, но не стал перегибать палку, спросил банально:

- Ты серьёзно об этом думаешь?

- Ну да, - ответила она, - а что? Интересно же…

- А внеклассные мероприятия на год в своём пятом ты уже прописала?

Оксана аж подавилась:

- С дуба рухнул? При чём тут мероприятия? Из инета скачаю и всё, чё о них думать?

- Ты хочешь сказать – с кем спали князья, тебе важнее? – Прицепился физик.

- Не важнее – интереснее.

Оксана помолчала, потом, закатывая к потолку глазки, проговорила со вздохом:

- Только бы вышку защитить и пофиг на князей…

- Зачем тебе вышка? – Спросил физик, уже настроившись на определённую волну беседы, незаметненько поддеть и подтрунить.

- Лишние пять тыщ!!! – Перебила его Оксана, округлив глазки, - не помешают…

- Дак у тебя наработок никаких нет, - мягко старался поддевать её учитель, прекрасно понимая, что она может ответить, и это ещё больше задорило его, - как защищаться будешь? С телефоном в руках? – Продолжал он, пытаясь вытащить суши из тарелки с соусом,

Оксана наигранно развела руками, демонстрирую насколько физик отстал от жизни:

- А интернет на что? Накачаю, что надо. Проблем то…

Оксана, почуяв, что разговор заходит далеко к ненужным темам, засобиралась домой:

- Вызови-ка мне такси. Поеду, Мишка там один…

- Как один? – Наморщился физик.

- Нормально, не первый раз. Он в телефон играет, наиграется, сам ляжет спать…

А на утро школу сотрясли интересные сплетни. Ксения Юрьевна, рыжеволосая биологичка, довольно полноватая, но с быстротой и грацией лани, не удержалась и, задав классу конспект по новой теме, не дожидаясь перемены, прямо на первом уроке сбегала сначала к Валентине Сергеевне в началку, тоже любившей порассуждать о делах насущных коллектива. Потом по некоторым коллегам на втором этаже пробежала, и заскочила к физику:

- Слушай, что скажу, - зашептала биологичка, приоткрыв дверь.

- Урок идёт, - грозно махнул ей учитель.

Но Ксению Юрьевну не унять, если уж такие дела творятся в округе.

- Дай самостоятельную, проблем-то? Иди, говорю, что скажу…

- Ребята, тридцатый параграф открываем, начинаем читать, но вдумчиво, не торопясь, - дал физик задания классу и, не закрывая двери, чтобы видеть учеников, вышел в коридор, - что за срочность?

- Слышал уже? - Начала смаковать новости Ксения.

- Ксения, давай без предисловия…

- Ой, ладно, - затараторила она, - ночью Оксанка где-то шлялась, ребёнка дома закрыла. А мальчишка-то ночью проснулся, заревел, маленький ведь ещё. Ревел сильно, видимо, на балкон выбрался, соседи услышали. И через балкон его вытащили к себе, напугались, что, мол, маленький, да дома один. Да орёт на весь дом. Ну в полицию позвонили, чей чтоб узнать. Оксанка-то квартиры меняет, её никто не знает в подъезде. И ребёнка, видно, забрали. Она сегодня на работу не вышла. Директриса вон злющая ходит, ей тоже звонили из опеки… неприятно…

Ксения шептала, торопясь и сбиваясь, рассказывая всё в красках, убедительно и ярко. Отделавшись от Ксении, физик попытался позвонить Оксане, но телефон лишь сообщал, что абонент недоступен. Собравшись с силами, физик завершил урок и направился в учительскую, прояснить ситуацию. Там все открыто перешёптывались о случившемся, вперемежку с осуждениями и иногда с жалостью к судьбе и к ребёнку.

- Всё-таки детство определяет всю дальнейшую жизнь человека, - подошла к учителю музыкантша Регина Станиславовна, высокая интеллигентная женщина, жена бывшего военного. Она шла несколько вразрез с прочим коллективом своим добродушно-бескорыстными взглядами и поступками, то помочь кому, то лишний час с ребятишками позаниматься на своем энтузиазме.

Физик не нашёлся, что ответить.

- Вот Оксанка по слухам сама по себе росла, детского счастья не видала, - продолжала тихонько беседовать с ним музыкантша на фоне всеобщей шумной дискуссии, - с одной стороны, оно и понятно – не знала детства и к своему ребёнку так относится. А с другой стороны, раз ты не знала, так своего дитё любовью окружи. Ох, что творится…

Регина Станиславовна вздохнула и ушла готовиться к уроку. В учительской шумели. Громче всех прорезался звонкий, не позволяющий прикословства, голосок Алены Михайловны:

- Ой да, знаю я их, мои соседи на старой квартире. Парнишка всё время голодный; у нее дома только чайник один; тут во дворе его встретила, дак прижался ко мне, ласки-то не получает, - она как обычно манерно сжала губки, самолюбуясь своим знанием сплетен и рассуждением.

А мыслям и душе физика было как никогда не уютно.

После второго урока на работу заявилась Оксана, как ни в чём не бывало. Оказывается, утром её вызывали в органы опеки. Там рыдая и распинаясь, всеми доступными ей театральными приёмами, она выскоблила к себе жалость, божилась, что подобного больше не случится. Потом то же самое повторилось в кабинете директора. Вообщем, скоро всё утряслось.

- Соображаешь, что творишь? – Напустился на неё Юрий Алексеевич, задыхаясь и краснея.

- Ну всё ведь обошлось, - хмурилась Оксана, отмахиваясь, - лишь бы стимулирки не лишили да заявление на вышку подписали…

- Ты дура что ли??? – Не удержался Юрий Алексеевич, - у тебя ребёнка хотели забрать, а ты про стимулирку…Конечно, она тебя лишит стимулирки, позор такой, к педагогу из её коллектива опека приходила.

- А жить на что я буду? – Скуксилась Оксана.

Физик смягчился:

- Не ной, помогу. Как Мишка себя чувствует?

- Всё окей, не парься. Успокоился. Разъяснительная работа тоже проведена, - лениво отозвалась она, - может зайду сегодня? У меня Мишку свекровка заберёт…

Юрий Алескеевич не ответил, взглядом дав Оксане понять, что идея так себе…