Оазис (СИ) - Сагирова Елизавета Страница 21

– Это отель для самых богатых, – пояснила Яринка, когда мы валялись на шезлонге, глядя вверх – на отражающие синее небо окна Айсберга. – Лучшие номера, лучший ресторан, смотровая площадка с бассейном. Ну, ты видела. Ася и Вика работают там.

Асю и Вику Яринка упоминала постоянно. Ася и Вика то, Вика и Ася сё, Вика и Ася сказали… Совершенно не интересуясь этими девицами, я уже знала, что им по двадцать с хвостиком, здесь они больше пяти лет, на хорошем счету у Ирэн, что они уже отработали свой долг перед Оазисом и теперь зашибают кучу денег. И нам очень повезло, что нас поселили в один номер с ними, ведь, если мы будем брать пример со своих соседок, то станем такими же крутыми. Мне уже казалось, что я готова возненавидеть и Асю, и Вику, если Яринка не перестанет без конца повторять эти имена, и лишь нежелание обидеть подругу удерживало меня от едких замечаний в их адрес.

И сейчас я торопливо, чтобы Яринка не успела развить тему, сказала:

– Я отдохнула. Пойдём дальше?

Подруга приподнялась на локтях, посмотрела вдоль берега.

– А некуда больше идти.

Я проследила за её взглядом. Неподалёку от нас пляж обрывался. Песок там уступал место гальке, а потом и крупным камням. Ещё дальше виднелись целые глыбы, нагромождения глыб, разбиваясь о которые, волны вставали дыбом. И там не было уже ни шезлонгов, ни зонтиков, не было даже домов, лишь тянулся унылый бетонный забор, за которым виднелись металлические крыши, так отличающиеся от остальных крыш острова – уютных и черепичных, с мансардными окошками и башенками, к виду которых я уже привыкла.

– А что там?

– Доки вроде, катера стоят, ещё электростанция, и эти… где воду очищают. А дальше уже причал, поэтому нам придётся возвращаться тем же путём, каким пришли, там охрана не пропустит.

– Нет, я про те камни.

–А, – Яринка помялась, – там тоже нечего делать. Когда строили остров, то не стали в этом месте набережную или пляж устраивать, там сразу глубина начинается.

– Так мы же в воду не полезем, – мне хотелось посмотреть вблизи на то, как волны разбиваются о каменные валуны. – Давай подойдём?

– Не стоит, – Яринка старательно избегала моего взгляда. – Это нехорошее место.

– Почему нехорошее? – удивилась я. Мне, наоборот, вид скалистой береговой кромки с яростным прибоем нравился куда больше прилизанных пляжей.

– Потому что это Русалкина яма, – нехотя пояснила Яринка. – Туда не ходят.

Разумеется, такой ответ лишь разжёг моё любопытство. Тем более, я видела, что подруге не хочется говорить на эту тему.

– Мы же хотели обойти вокруг острова? Вот и пошли, не уйду, пока не посмотрю всё, и эту… Русалкину яму тоже. Почему это место так называют?

– Ну хорошо! – разозлилась Яринка. – Яма – это потому что дна нет. Ступишь с камней в воду и всё. А русалкина – потому что здесь девушки топились. А потом в лунные ночи видели их среди волн.

От неожиданности я не сразу нашлась, что ответить. Недоверчиво хмыкнула.

– Чушь. И ты в это веришь?

– Сама ты чушь, – огрызнулась Яринка, – Вика сама их видела, а Ася слышала смех.

Я скрипнула зубами.

– Вот как? Ну, раз Ася и Вика видели, пусть они и боятся. А я пойду и посмотрю.

Решительно поднявшись, я зашагала прочь, настолько быстро, насколько позволяли забинтованные ноги. Яринка догнала меня через несколько шагов.

– Дайка! Не надо туда. Я не боюсь русалок, но там ходить очень неудобно, камни же.

– Ничего, потихоньку, мы никуда не торопимся, – процедила я, глядя, как под ногами слой песка постепенно сходит на нет, уступая место крупной гальке.

Яринка больше не пыталась меня остановить, послушно шла рядом. А идти действительно оказалось тяжело. Плоские подошвы босоножек скользили по мокрым камням, круглые голыши так и норовили подвернуться под ногой в самый неудобный момент. Приходилось двигаться очень медленно, расставив в стороны руки для равновесия. Поэтому я подняла взгляд от земли, только когда шум прибоя стал оглушительным, а Яринка предупреждающе взяла меня за руку.

Зрелище не разочаровало. Тёмные угрожающие каменные глыбы блестели мокрыми боками, волны, ударяясь о них, рассыпались в воздухе мириадами крошечных искр, в которых на миг повисали и тут же исчезали радуги. Ветер швырял на гальку клочья пены.

– Вот если с этих валунов! – Яринка наклонилась к моему уху, перекрикивая шум прибоя. – Прыгнуть в воду, то там уже нет дна! А если не утонешь сразу, то волны разобьют тебя о камни!

Здесь, в угрожающей близости от беснующейся воды, в такое легко верилось. Непонятно было другое.

– Почему те девушки утопились?

Яринка пожала плечами, но я видела, что ей что-то известно. Только разговаривать здесь было слишком неудобно, и я решила отложить этот вопрос на потом. Сейчас казалось куда интереснее рассмотреть Русалкину яму вблизи. Я сделала несколько шагов вперед, и лицо стало влажным от висевшей в воздухе водяной пыли.

– Хватит, пойдём отсюда! – крикнула сзади Яринка, и я с удивлением услышала в её голосе неподдельный страх. Но ведь не может быть, чтобы моя дерзкая подруга всерьёз опасалась местных баек о русалках! Тем более, что вокруг ясный день, а не лунная ночь. Хотя под водой, наверное, всегда темно… Под такой сверкающей и шумной водой, там, в глубине, куда уже не попадает солнечный свет, куда не доносится шум волн, где на илистом дне неподвижные глаза утопленников никогда не закрываются…

Я вдруг поняла, что стою, обхватив себя за плечи, и как заворожённая смотрю в пену прибоя, словно пытаясь проникнуть взглядом под неё, в загадочную глубину Русалкиной ямы.

Холодная рука взяла меня за локоть, и я чуть не вскрикнула.

– Пойдём! – Яринка тянула меня назад слишком сильно, чтобы это можно было списать на шутку, мои ступни заскользили по мокрым камням, под повязками толкнулась боль. – Пора возвращаться!

Я послушалась. Подруга выглядела по-настоящему рассерженной, и мне не хотелось ссориться. А ещё не хотелось здесь оставаться. Первое впечатление от этого места оказалось обманчивым, и Русалкина яма больше не выглядела красивой. Тем более, что солнце скрылось за очередным облаком, и угрюмые валуны, перестав блестеть, стали почти чёрными, а море поменяло зелёный цвет на угрожающе-свинцовый.

Неуклюже ковыляя по скользким камням, мы торопливо вернулись на пляж, к его легкомысленным разноцветным зонтикам, и только тогда остановились, одновременно повернувшись лицом к оставшейся позади Русалкиной яме. Я покосилась на Яринку – её грудь тяжело вздымалась, рот жалобно приоткрылся.

– Ну ты чего? – я устало опустилась на ближайший шезлонг. – Не бывает же никаких русалок.

Подруга оглянулась на меня, шмыгнула носом.

– Русалок, может быть, и не бывает, но… Дайка, неужели ты не почувствовала?

Мне не нужно было спрашивать, что она имеет в виду. Потому что я действительно почувствовала. И узнала это чувство. Нам, "дикарям", тем, кто привык находиться вдали от цивилизации, посреди территорий, на которых человек вовсе не является самым сильным и всеведущим, было хорошо известно о существовании в мере чего-то, пока совершенно не изведанного, но грозного, с чем поневоле приходится считаться.

В нашей тайге имелись места, куда не заходили даже самые отчаянные охотники. Не из-за живущих там хищников или непроходимых топей, а именно из-за того, о чём сейчас говорила Яринка. В этих местах было нехорошо. К счастью, все они находились в нескольких днях ходьбы от Маслят, но о них помнили, а мы, дети, иногда, сбившись в кружок в чьём-нибудь дворе, обмирая от жути, пересказывали друг другу страшные истории, якобы когда-то там случавшиеся.

И сейчас, похожей жутью, только более ощутимой, веяло от мрачных каменных глыб, возвышавшихся над Русалкиной ямой.

Так что я отлично поняла, что имела в виду Яринка, и не стала этого скрывать.

– Почувствовала. А там правда… по ночам кого-то видят?

– Ася и Вика говорят, что да, – Яринка присела рядом со мной, обхватив руками голые колени. – Но чаще слышат. Это сейчас волны и прибой, а когда ветра нет, тут тихо. И по ночам слышно, как будто девушки смеются. А ещё…