Жизнь №2 (СИ) - Dar Anne Страница 26

– Теперь тебя зовут не Мирабелла, – ухватившись руками за широкие лямки рюкзака, удобно висящего за моей спиной, вслух заговорила я, таким образом стараясь привыкнуть к новому звучанию собственного голоса. – Теперь ты Рашель. Запомни это… Не так уж и сложно: не Мирабелла Рашель Армитидж, а просто Рашель, – сдвинув брови, я подумала над тем, не стоит ли мне сменить и фамилию тоже, но она всё ещё оставалась для меня слишком дорога – под этой фамилией я родилась и прожила всю свою жизнь, эту фамилию носили самые дорогие мне мужчины: мой отец, мой муж и мой сын. Всё-таки греющую душу фамилию менять не хочется. Мало ли Армитиджей в США? Однофамильцы не редкость в нашей стране. – Ну что ж, поздравляю тебя с твоим первым днём рождения, Рашель Армитидж. Восемьдесят лет минус шесть кубиков вакцины доброго гения Боффорта… Похоже, тебе двадцать лет. – Желудок отозвался на мои слова непрошенным, режущим слух рёвом, от силы которого я даже закусила нижнюю губу. – Главное, новорождённая, не вздумай умереть с голода, имея в своих карманах восемьдесят миллиардов.

Затёртая пиццерия с обшарпанными стенами неопределённого цвета и покосившимся логотипом над стеклянной дверью стояла сбоку от торгового центра и была первым заведением, попавшимся мне на глаза, в котором я могла утолить свой голод. Внутри оказалось всего пять откровенно старых столиков, каждый на четыре персоны, из посетителей была только я и двое небритых мужчин, занявших один из крайних столов. Я заняла дальний от них столик у стены и сразу же озвучила заказ подошедшему ко мне официанту: большая пицца “Микс сыров” и большая порция малинового лимонада. В итоге уже спустя двадцать минут я съела огромную пиццу – всю целиком! – выпила две большие порции малинового лимонада и ещё купила себе три полулитровые бутылки негазированной воды, одну из которых влила в себя сразу же. Сразу после выпитой бутылки пришлось отлучиться в туалет, в котором я мочилась, по ощущениям, целую минуту.

Сидя на толчке, перед этим предусмотрительно облепленным мной слоями туалетной бумаги, я думала о том, что я не только цвета стала ощущать ярче, а звуки чётче, но и на ощупь всё стало как будто чувствительнее, а что касается вкусов – я едва не прослезилась от обыкновенной пиццы и лимонада! Первые куски и глотки я старалась делать сдержанно, но едва ли у меня удавалось… Наелась ли я? Как будто да, но точно не переела. А ведь это была большая сырная пицца – калорий, должно быть, миллион. Прежде я наедалась двумя кусочками…

Вымыв руки при помощи жидкого мыла, которое невообразимо ярко пахло лавандой, я вернулась в зал и увидела парня-официанта стоящим напротив моего столика с растерянным взглядом. Мужчины с устрашающим видом уже ушли…

– Что такое? – сев назад за столик, решила поинтересоваться я.

– Думал, что ты ушла не расплатившись.

– Я ведь еще не допила лимонад, – мой взгляд зацепился за бейдж собеседника, гласящий о том, что я веду диалог с Олдином Флейтвуллом. На первый взгляд парню могло быть около двадцати пяти лет – растрепанные, хотя и не слишком длинные каштановые волосы, лёгкие тени под глазами, указывающие на некоторую усталость, среднего телосложения, однако высоковат. Он начал протирать мой стол, на котором остался только пластмассовый стаканчик с недопитым лимонадом.

– Я-то думал, что находящаяся на седьмом месяце беременности Холли много ест, но, видимо, я ошибался, – ухмыльнулся парень, намекая на то, что я многовато за один присест съела, как для хрупкой девушки. Парень, явно скучающий в пустующей пиццерии, продолжал делиться со мной личной информацией. – Холли – это моя девушка. Она, кстати, примерно твоего возраста.

– Вот как? – я замерла. – И сколько же ей лет?

– Ей восемнадцать, – он выпрямился с тряпкой в руках и окинул меня оценивающим взглядом, после чего, с задумчивым видом, выдал: – Ну ладно, ты, может, на пару лет постарше будешь.

Если бы он знал, что разговаривает со старухой, годной ему в прабабки!..

– И скоро твоя подруга родит?

– Да, – он ухмыльнулся с неожиданной, едва уловимой нежностью, и полез в задний карман джинсов за своим телефоном. – У нас будет дочь, зацени, – протянув к моему лицу телефон, он показал мне заставку на экране – совсем молоденькая девушка с округлившимся животом.

– Ты сказал, что ей всего восемнадцать. Как ваши родители восприняли новость о такой ранней беременности?

– Мои родители сквозь марево марихуаны мало что воспринимают, её же родителям вообще наплевать на её существование, так что никто не устраивал нам головомоек… Залетать так рано, конечно, было необдуманным поступком, ну уже как сложилось. Да и потом, у нас есть всё для счастья: собственный трейлер тут стоит в лесу неподалеку, у меня нормальный начальник, так что я пашу две смены в этой пиццерии за полторы штуки в месяц, и Холли подрабатывает здесь сутки через двое за пятьсот баксов, но самое главное – мы любим друг друга.

– Вы вдвоем живете всего на две тысячи в месяц? – мне с трудом верилось. Ведь их скоро станет трое…

– У меня есть бизнес-план: хочу выкупить эту пиццерию и преобразить её. Но пока что никак… Но однажды – обязательно. Ты не местная, верно?

– Верно, – я немного напряглась от такого вопроса, но сразу же поняла, как воспользоваться им с пользой для себя. – Подскажешь, где в этом городе находится автовокзал?

– Тебе куда нужно? – ещё один вопрос, на который я не хочу отвечать, о чём я уже хотела проинформировать парня, но он продолжил говорить, не дождавшись от меня ответа: – Просто с местной автостанции ты сейчас едва ли сможешь выехать за пределы города, но вот поезд здесь ходит каждые шесть часов, и следующий должен быть… – Парень посмотрел на громко тикающие настенные часы с выцветшим табло. – Как раз через полчаса. Может докатить прямо до Нью-Йорка, но не думаю, что тебе так далеко нужно, – он снова ухмыльнулся.

– Почему нет? – решила поинтересоваться я о том, что именно сподвигло парня ошибиться в его доводах – эта ошибка была мне на руку.

– У тебя всего один рюкзак, – взмахнул влажной тряпкой мой собеседник. – С таким багажом далеко не путешествуют.

Логично.

– Где находится станция, на которую прибывает поезд?

– Да прямо за углом этого здания и находится, так что можешь не спешить. И кстати, для детского преданного вроде колыбели, коляски, шмоток, погремушек, памперсов и прочей белибердени нужны средства, так что можешь позволить себе не скупиться на чаевые, окей?

– Окей.

Обогнув здание пиццерии, я и вправду увидела железнодорожную станцию.

Я уже взошла по ступеням на высокий перрон, когда позади меня раздался крик:

– Эй, ты! Чёрная кепка! Подожди…

Я поспешно оглянулась. Парень из пиццерии бежал за мной, размахивая над головой долларовыми купюрами:

– Слишком много оставила!

Я оставила четыре с половиной тысячи долларов из пяти с половиной, что были у меня наличными. И вправду очень много…

– От чистого сердца! – откликнулась я невозмутимым тоном.

Парень резко затормозил и всё ещё издалека докрикнул:

– Это моя зарплата за три месяца!

– Просто стань хорошим отцом!

– Уверена?!

– Уверена.

– Что ж… Ну спасибо! Как тебя зовут хоть?

Нет, слишком рано называть своё реальное имя. Слишком близко могут подобраться ищейки… В голову почему-то вдруг пришла серия романов, которую я читала несколько лет назад, и в итоге я совершенно неожиданно решила назваться именем главной героини той истории:

– Таша… Меня зовут Таша Палмер.

– Спасибо тебе, Таша Палмер, – парень галантно чуть склонил голову и, развернувшись, взмахнул моими щедрыми чаевыми у себя над головой. – Мы с Холли этого не забудем!

Я поступила глупо – меня в который раз подвела моя эмпатия. Теперь этот парень наверняка запомнил меня, а вдруг память именно этого персонажа в итоге и сыграет главную роль в моём разоблачении? Вдруг полицейские ищейки выйдут на мой след, как это бывает в лучших детективных сериалах? Однако же, я пока ещё не в детективном сериале… Это моя жизнь. Жизнь номер два.