Забытые богом - Кожин Олег Игоревич Страница 31

– Я Ворон. А это, – кивнул Очкарик в сторону товарища, – Гвоздь. Мы – Братство Судного дня.

Представление далось ему нелегко. От невинных вопросов Макара по лицу Очкарика-Ворона, просвечивая сквозь щетину, ползла густая краска. Чтобы скрыть смущение, он достал мятую пачку сигарет и спрятал лицо в ладонях, подкуривая.

– Блин, Ворон, – недовольно пробубнил Пулеметчик, – мы ж решили: Гвоздь отстойное погоняло!

– А, точно… прости… Шаман.

Макар приветствовал их сдержанным кивком. На самом деле у него до одури чесались руки. Хотелось отхлестать глупых малолеток по щекам, хоть на минуту вернуть их в реальный мир. Закричать на них, чтобы очнулись и вспомнили, что это не компьютерная игрушка, что все взаправду и человечество уже год как исчезло. Просто исчезло, без трупов, взрывов и выстрелов, прекратило свое существование как вид. Но Макар помнил, что порка этих безмозглых, переигравших в «Сталкера» детишек – не его забота. Он всего-навсего пришел убить их.

– Итак… Ворон… – Макар вложил в голос столько язвительности, что пунцовый от стыда Ворон закашлялся. – Братство Судного дня – это что?

– Мы – последний оплот цивилизации на пути надвигающегося Хаоса! – вдохновенно выдал Шаман заученную речевку. – Мы приют для Оставшихся, их защита и…

– От кого? – перебил Макар.

Шаман недоуменно заморгал. Ресницы у него были длинные и густые, как у девушки. Его старший товарищ ожесточенно задавил недокуренную сигарету о мысок ботинка и поднялся.

– Это Роджер придумал, – оправдываясь, сказал он. – Его идея. Они с Гво… с Шаманом меня нашли и приняли. Братство собирает Оставшихся, аккумулирует знания, пытается сохранить Цивилизацию…

– Ого! – присвистнул Макар.

От такого поворота даже Енот заткнулся, отвесив челюсть.

Макар мысленно поздравил себя с успехом: парни больше не видели в нем угрозы. Теперь им было немного не по себе от того, что взрослый серьезный мужчина смотрит на них как на кретинов. Еще он сделал мысленную отметку, что где-то должен быть некий Роджер. Проблема усложнялась. Перебить два десятка безобидных психов – не то же самое, что прирезать троих настороженных, вооруженных мужчин. К тому же, как знать, может быть, есть и четвертый, и пятый?

– Ну, так это… От кого защищаетесь-то? У вас тут укрепления – Третью мировую можно развернуть. Было бы с кем.

Шаман задумчиво поковырял в ухе грязным пальцем. На секунду открыл было рот, но, поглядев на Ворона, промолчал. Ворон тяжело вздохнул и ответил честно:

– Мы не знаем. С тех пор как мир Очистился, ты первый, кого мы встретили.

– Надо же, как интересно! – тон у Макара стал совсем уж издевательским.

– Слушай, ты! – вскинулся Ворон. – Ты не имеешь права нас осуждать! Ты ведь знаешь о том, что случилось, не больше нашего! А что, если это инопланетяне? Или инфекция какая-нибудь, или…

– Или зомби! – подсказал приободрившийся Шаман.

Ворон кисло посмотрел на напарника. Похоже, встреча с первым за многие месяцы Оставшимся, как их называло Братство, прошла совсем не так, как задумывалось.

– Есть хочешь? – закидывая автомат на плечо, спросил он Макара. – У нас сегодня картошка со свининой.

– Картошка?! Обалдеть! – Скворцов сглотнул набежавшую слюну. – Я с весны на макаронах сижу. Где вы ее нашли?

– В деревнях. – Ворон пожал плечами. – Там этого добра валом, в каждом погребе, на каждом огороде. Это прошлогодняя, правда, мелкая, как горох. Поздно спохватились, не поливали, не окучивали, навыков же никаких. Мы ж городские все. В этом году сами сажать будем.

– А свиней в округе – стада! – Шаман захлопотал у котелка. – Они умные, заразы, зиму пережили и плодятся, как кролики. Мы на них рейды устраиваем, тушенку и не едим почти.

В металлическую миску посыпалось ароматное варево, Макар уловил запах лаврового листа, чеснока и перца. Желудок требовательно заурчал. Даже Енот вылез вперед, что делал не часто, и склонился над котелком, нервно облизывая губы.

– Свежак! – Шаман передал миску Макару и подул на обожженные пальцы.

– Может, у вас и хлеб есть? – промычал Скворцов, облизывая деревянную ложку.

Спросил в шутку, но Ворон хлопнул себя по лбу. Порылся в лежащем у костра пакете, протянул Макару четвертинку белого хлеба. В ответ на немой вопрос, по обыкновению, пожал плечами:

– Муки в магазинах тоже валом, даже крысы не жрут. А Роджер хлебопечку освоил.

– А этот ваш Роджер… – Скворцов говорил не спеша, между делом, стараясь ничем не выдать интереса. – Он у вас тут, типа, за главного?

– Типа того, – хмуро кивнул Ворон. – Был за главного. Сейчас я… временно.

– Нет ничего более постоянного, чем временное.

Макар блаженно зажмурился, хрустя хлебной коркой. Енот прожигал его завистливым взглядом, отчего еда становилась вдвойне вкусней.

– Ты даже не представляешь, как ты вовремя появился! – влез в разговор Шаман.

Он присел на корточки рядом с Макаром, наблюдая, как тот ест. Казалось, Шаман в жизни не видел ничего интереснее. Даже сквозь плотную куртку и бронежилет от него несло немытым телом и давно не стиранными вещами. Вблизи Макар без труда разглядел отросшие ногти с черными ободками грязи, застрявшую в ирокезе перхоть и язвы герпеса в уголках рта. Кусок мяса встал поперек горла.

– Братству медик нужен, позарез просто! У нас ведь почти полная команда, понимаешь? Я вот – стрелок. Роджер – командир и вообще мозг. А Ворон – он взрывник… В смысле, мы хотели, чтобы он стал взрывником…Он сейчас книжки осваивает, так что, считай, взрывник у нас тоже есть. Ну а ты… – Шаман панибратски хлопнул Скворцова ладонью по плечу, и тот еле сдержался, чтобы не впечатать миску в его ухмыляющуюся рожу. – Ты у нас медик! Идеальная команда!

Поставив почти нетронутую миску на асфальт, Макар поднялся из кресла. Никто его не остановил, не велел сесть обратно. Значит, он все делает правильно. Трое – это всего на одного больше, чем двое. Он справится.

– Ну, веди давай, – разведя руки в стороны, сказал он.

– Куда? – не понял Шаман.

– К этому вашему… Роджеру. С ним что-то случилось, я прав?

Шаман, ища поддержки, повернулся к старшему товарищу. Ворон кивнул в сторону укрепленного подъезда. Подхватив автомат, неторопливо пошел вперед, показывая дорогу.

– Эй! Эй, пацаны, вы чего?! – заволновался Енот. – Он же грохнет вас! Прирежет, как свиней! Пацаны, валите его, пока в сознании!

Махнув Макару рукой, дескать, двигай за нами, Шаман пошел следом. Сейчас «братья» были чертовски удобной мишенью. Жаль, оружие ушло вместе с Вороном. Впрочем, торопиться тоже не следовало.

– Придурки! – заорал Енот. – Придурки долбаные! И поделом вам!

Догнав бойцов у самого подъезда, Макар пристроился в хвост. Внутри царила темная сырость, как в погребе. Запах мокрой штукатурки перебивала резкая вонь мочи. Все стены, насколько позволял разглядеть падающий из окон свет, покрывали немудреные лозунги на тему смерти. Макар так и представил себе, как придурковатый Шаман бегает по этажам с баллончиком краски, а в перерывах мочится на соседские двери. Идиоты! Какие же они идиоты!

Как Скворцов и ожидал, остановились на втором этаже. Ворон распахнул металлическую дверь, пропуская остальных вперед. Уже на пороге Макар понял: в квартире лежит больной человек. Возможно, смертельно больной. Густой воздух, наполненный смрадом гниющего мяса, не сдвинулся с места даже под сильным сквозняком.

– На прошлой неделе сюда перетащили, – негромко поделился Шаман, расчесывая пятерней встрепанный ирокез. – Воняет, хоть вешайся, блин. Здесь попрохладнее, можно форточки открыть. Ходим по очереди, проверяем… Так-то мы на третьем живем.

Следуя за ним по пятам, Макар оказался в просторной комнате, где на раскладном диване разметался в горячечном бреду пресловутый Роджер. Похоже, раньше здесь жила старушка-пенсионерка. Весь интерьер кричал об этом: громоздкая мебель, модная в советское время, вязаные половики, салфетки на трюмо, заставленном пыльным хрусталем, статуэтки из фарфора, черно-белые фотографии в рамках на стенах. Из нового только стопка книг серии «С.т.а.л.к.е. р», глядя на которые Макар хмыкнул так многозначительно, что Ворон вновь покраснел.