Сказки о воображаемых чудесах - Кинг Стивен Страница 38

— Не знаю.

— И я не знаю. Давайте размышлять дальше. Эти морские чудовища невероятно плодовиты. Они кишат в океанах, они заполнили небо, они набегают на густонаселенные острова. Они убивают. Но только не друг друга! И у них, похоже, нет других естественных врагов. Их численность не сдерживается обычными жестокими методами, присущими любой экосистеме. Я с огромным интересом изучил отчеты ваших ученых. В этих морских чудовищах потрясает многое, но, возможно, самое таинственное здесь то, что ничего не известно об их детенышах. Мы видели только их взрослые особи. Гигантские дредноуты рыщут по морям и топят корабли, громадные огненные шары кружат по вашим небесам. А где же, позвольте спросить, малыши-дредноуты и крошечные шарики? Вот где, скажите мне?

— Глубоко под водой.

— Возможно, Защитник. Возможно. Но наверняка вы этого не знаете, равно как и я. Эти чудища выглядят очень впечатляюще, но на других планетах я видел хищников не менее внушительных. И, надо сказать, их число было меньше тысяч. Меньше сотен даже. А почему? Ох, да из-за детенышей, яиц, птенцов! Они не столь огромны, как взрослые, и большинство из них умирает, не достигнув этих ужасных размеров. Похоже, на Наморе этого не происходит. Похоже, здесь вообще все по-другому. Что бы это могло значить? Да уж, что бы это могло значить? — Таф пожал плечами. — Пока сказать не могу, но я работаю над этим, я размышляю, я дерзаю разгадать загадку ваших чрезмерно изобильных морей.

Кефайра Квей поморщилась:

— А мы умираем. Мы умираем, а вам наплевать.

— Я протестую! — начал Таф.

— Помолчите! — осадила она, помахав пистолетом. — Вы уже высказались, теперь буду говорить я. Сегодня оборвалась связь со Сломанной Рукой. Сорок три острова, Таф. И я даже не решаюсь подумать, сколько там было людей. Все исчезли, за один-единственный день. Помехи в радиоэфире, паника. Тишина. А вы тут сидите и толкуете о загадках. Довольно. Вы начнете действовать сейчас. Я настаиваю. Или, если хотите, угрожаю. Позже мы разберемся в этих ваших «отчего» да «почему». А пока что мы перебьем их всех до единого, не задавая лишних вопросов.

— Давным-давно, — заговорил Таф, — была одна планета. Почти рай земной, за исключением одного недостатка: насекомого размером с моль. Безобидная тварь, но роилась тучами. Кормилась микроскопическими частицами летучих грибов. Местные прямо-таки ненавидели эту крошечную мошку: порой она собиралась в такие огромные облака, что заслоняла солнце. Когда жители покидали дома, мошки садились на них тысячами, будто живое одеяло. И вот самозваный экологический инженер предложил им решение проблемы. С одной дальней планеты он привез другое насекомое покрупнее, которое стало питаться этим. План сработал просто великолепно. Новые насекомые все плодились и плодились, ведь в этой экосистеме у них не было естественного врага, и наконец полностью смели старичков с лица планеты. Это был полный триумф. К несчастью, у него оказались непредвиденные побочные эффекты. Этот захватчик, истребив одну форму жизни, перешел на другие, более полезные. Исчезли многие виды местных насекомых. Птицы, лишенные своей привычной пищи и неспособные кормиться чужеземным жучком, тоже оказались в плачевном состоянии. Растения больше не опылялись. Целые леса, целые джунгли изменились и стали увядать. А споры грибка, которыми питались надоедливые мошки, стали множиться безо всякого контроля. Грибок вырос повсюду: на зданиях, на злаках, даже на животных. В двух словах, все в экосистеме пошло наперекосяк. Если вы приедете на эту планету сегодня, то увидите, что она абсолютно мертва — за исключением жуткого грибка, который растет повсюду. Таковы плоды поспешных действий, не подкрепленных тщательным исследованием. Совершая необдуманные поступки, мы идем на большой риск.

— А если не совершать вообще никаких поступков, то нас ждет неминуемая гибель, — упрямо настаивала Кефайра Квей. — Нет, Таф. Вы кормите меня баснями, но у нас просто нет выбора. Защитники согласны пойти на любой риск. Я получила приказ. Если вы не сделаете то, о чем я вас прошу, я воспользуюсь этим. — Она потрясла оружием.

Хэвиланд Таф сложил руки на груди.

— Если вы воспользуетесь этим, то совершите большую глупость. Конечно, со временем вы научитесь управлять «Ковчегом». Но на это уйдут годы — те самые годы, которых, как вы сказали, в вашем распоряжении нет. Я продолжу работать вам на пользу и забуду о ваших угрозах и этой дурацкой пушке, но действовать я буду лишь тогда, когда сам пойму, что готов. Я экологический инженер. У меня есть личные и профессиональные принципы. И, вынужден заметить, что без моей помощи у вас не остается совершенно никаких надежд. Абсолютно никаких. Это знаете вы, это знаю я, и поэтому давайте воздержимся от драматических поступков. Вы не воспользуетесь лазером.

Кефайра Квей казалась потрясенной.

— Вы… — в замешательстве пролепетала она, лазер задрожал в ее руке. Но Защитник быстро пришла в себя. — Вы ошибаетесь, Таф. Я воспользуюсь лазером.

Хэвиланд Таф молчал.

— Но выстрелю не в вас. Я буду убивать ваших кошек, одну за другой, день за днем, пока вы не начнете действовать.

Она слегка шевельнула запястьем, и дуло указывало теперь не на Тафа, а на крошечную фигурку Неблагодарности, что рыскала по комнате туда-сюда, охотясь за тенями.

— И начну с этой. На счет три.

Лицо Тафа ничего не выражало.

— Один, — сказала Кефайра Квей.

Таф сидел неподвижно.

— Два.

Таф нахмурился, и его белый как мел лоб пошел складками.

— Три, — выпалила Квей.

— Нет, — быстро проговорил Таф. — Не стреляйте. Я сделаю то, чего вы требуете от меня. Я могу начать клонирование в течение ближайшего часа.

Защитник убрала лазерную пушку в кобуру.

Так Хэвиланд Таф безо всякой охоты ввязался в войну.

Весь первый день он просидел в своем командном пункте перед гигантским пультом. Губы его были плотно сжаты, он молча вращал какие-то переключатели, нажимал на светящиеся кнопки и голографические клавиши. А там, в другом отсеке «Ковчега», мутные жидкости разных цветов и оттенков переливались в пустые бочонки, стоявшие вдоль стен центральной галереи. Крошечные манипуляторы, чувствительные, точно руки опытного хирурга, перекладывали образцы из коллекции клеток, опрыскивали их, производили какие-то действия. Таф ничего этого не видел. Он оставался на своем посту, запуская клонирование одного образца за другим.

На следующий день он занимался тем же самым.

На третий день он встал и медленно прошелся по длинной галерее, где уже начали расти его создания: их смутные формы слабо шевелились или неподвижно покоились в мутноватой жидкости. Некоторые емкости были огромными, словно посадочная полоса «Ковчега»; другие, крохотные, были размером с ноготь. Хэвиланд Таф останавливался у каждой; проверял показания счетчиков и приборов, тихо и внимательно следил за шпионоскопами. Порой он отлаживал какие-то параметры. К концу дня он продвинулся лишь до середины длинной гулкой галереи.

На четвертый день он закончил свой обход.

На пятый день он воспользовался хронокрутом.

— Время подчиняется ему, — объяснил он Кефайре Квей, когда та спросила у него, что это за предмет. — Он может замедлить его или приказать ему нестись. Мы ускорим время, чтобы воины, которых я выращиваю, стали взрослыми быстрее, чем в естественной среде.

На шестой день он хлопотал на посадочной полосе, готовя два своих шаттла к перевозке создаваемых им клонов, присоединяя к судам различные емкости и наполняя их водой.

Утром седьмого дня он присоединился к Кефайре Квей за завтраком и объявил:

— Защитник, мы готовы начать.

— Так быстро? — изумилась она.

— Не все из моих созданий достигли зрелости, но так и должно быть. Некоторые из них просто огромны, и мы можем перевезти их на планету, лишь пока они не полностью выросли. Конечно, я продолжу производить клонов. Мы должны обеспечить должное число особей, чтобы вид стал жизнеспособным. Тем не менее мы достигли той стадии процесса, когда можно начинать засеивание морей Намора.