Земля после (СИ) - Симоненко Юрий Страница 45

Альрес открыл глаза. Ивилита спала рядом в позе эмбриона. Он коснулся браслета на её руке, и браслет сообщил, что сон женщины протекает нормально, и что рекомендуется его не нарушать ещё, как минимум, два с половиной часа.

Альрес и не думал будить возлюбленную. Устроившись удобнее на ложе, он просто смотрел на женщину, которая была с ним без малого два с половиной столетия…

Ко времени их знакомства возраст Альреса приближался к четырём, а Ивилиты — к пяти сотням лет. До встречи с ней Альрес и помыслить не мог о том, что когда-нибудь окажется способен на отношения, которые продлятся два века и станут от этого только крепче.

За всё время, что они были вместе с Ив, у Альреса не было близости ни с кем кроме неё, даже в симуляции. И это вовсе не было проявлением собственничества в отношении к любимому человеку: «я не стану делать это ни с кем кроме тебя, и этим я обязываю тебя к тому же». Нет. Альрес ни к чему её не обязывал. Его просто не интересовали другие женщины.

Сын экзобиолога Эви́ли и астрофизика Альреса, Альрес-младший в юности не проявлял интереса к наукам или к космосу. Он родился в экспедиции далеко от Аиви, и раннее детство его прошло на одном из сверхогромных кораблей с населением небольшой планеты на борту. После возвращения его родителей в домашнюю систему, он жил с ними сначала на материнской планете, на Аиви, а после — на одной из её лун — на Эфо.

Юность Альреса прошла в путешествиях и спортивных состязаниях. Везде, где бы Альрес не появлялся, у него находились друзья, и в его жизни всегда было много женщин.

Лишь разменяв вторую сотню, Альрес стал отдаляться от состязаний, шумных вечеринок и случайных связей и всерьёз увлёкся пополнением своей базы знаний.

К двумстам годам он был уже в меру известным молодым учёным, в научном багаже которого имелись и теоретические труды, и некоторые практические результаты. Альрес был учёным-практиком и много времени проводил вдали от Аиви, за пределами домашнего Скопления.

Когда стало известно о подготовке очередной межзвёздной экспедиции, в которой намеревались принять участие восемнадцать кораблей, больше тысячи видных учёных и специалистов, полсотни машин, а также несколько чудаковатых философов, Альрес решил, что и он тоже должен быть среди них. Он сообщил Разуму планеты о своём желании и получил рекомендацию: попробовать себя в качестве контактёра. Тогда Альрес обратился к Эин — кораблю, носившей имя и часть памяти той, кем он всегда восхищался и родством с кем гордился — с просьбой принять его в экспедицию. Эин приняла. На её борту Альрес прошёл обучение и испытания соответствия, получив статус младшего контактёра. Именно здесь, на борту Эин, во время профессиональной подготовки, они с Ив и встретились.

— Не спишь? — Голос Ивилиты вернул Альреса из воспоминаний.

Пальцы женщины легли на его запястье. Её миндалевидные полностью голубые глаза слегка светились в темноте.

— Не спится.

— Ты был там?

За окном светало. Нить накаливания понемногу нагревалась, разливая над внутренним городом корабля пока ещё тусклый свет. Наступало утро.

— Да. Эин показала мне земной город…

— Город?..

— Город. Нетронутый взрывами… Она говорит, что это единственный на всей планете город, в котором сохранилась цивилизация. Это Полис — город-государство. Там сейчас такое смешение эпох… Всадники, повозки, паровые локомотивы… Есть электричество и даже машины на углеродном топливе… Странное, очень необычное общество. Смесь рабовладельчества с крепостничеством, приправленная примитивным капитализмом.

— Эин разобралась с историей планеты?

— Да. Она нашла подземное убежище, в котором перед войной прятались местные богачи и их марионетки… Там была большая база данных… Так вот, до войны на планете, почти везде, господствовала частная собственность. Кое-где пытались перейти к социализму, но то ли не очень хотели, то ли рано начали… я не вдавался в подробности. В общем, не получилось у них…

— Так бывает, Альрес, милый…

Ивилита лежала на боку, полностью нагая, подперев ладонью голову; волосы женщины разметались по ложу белыми водопадами, утренние лучи от окна очерчивали силуэт её крепкой, мускулистой и, вместе с тем удивительно женственной фигуры. Альреса с момента их первой встречи пленило это сочетание силы и женственности, он ею восхищался.

— Вспомни Орхес и Апплон… — сказала она. — Эти миры тысячелетиями не могли изжить собственничества. Сколько раз они, казалось, побеждали это проклятье, и оно снова и снова к ним возвращалось, с новой силой…

— Орхеситы и апплонцы не были склонны к массовому самоубийству.

— Или просто успели вовремя объединиться в единое государство. И не забывай, Орхес и Апплон не разделены океанами. На Орхесе сплошная твердь с множеством морей, а Апплон как Агар — там один единственный материк. Земля же больше похожа на Аиви, только материков меньше.

— Вот только земляне эти на нас похожи лишь внешне.

— Альрес, милый, не говори так. Мы не знаем землян. И мы не знаем всех обстоятельств. Я очень сомневаюсь, что народы Земли желали истребить друг друга.

— Друг друга, может, и не желали… Но, видимо, и не особо хотели уничтожать своё отсталое социальное устройство — своё собственничество…

— И, как думаешь, почему?

— Потому, что ко времени, когда земляне могли бы отказаться от капитализма и перейти к социалистическому обществу, переход этот не состоялся.

— Потому что социализм к тому времени был дискредитирован и опошлен?

— Земляне увязли в капитализме!

— Значит, во всем виноваты неправильные социалисты? — Ивилита грустно улыбнулась.

— Я не знаю, — Альрес покачал головой. — Не знаю…

VI. Семейное древо

Эин создала точную копию одного из спутников местной планеты-гиганта. Сумрачный мир льдов, где местная звезда, Солнце было лишь яркой точкой на звёздном небе.

Сейчас Солнце стояло в зените и заливало ледяную пустыню бледным холодным светом. Звезду окружало слабое голубоватое свечение (эффект, создаваемый сильно разреженной атмосферой). Поверхность ледяного плато на краю глубокого чёрного разлома слабо отражала скудный свет далёкого светила. Разбросанные по плато глыбы смешанного с породой льда, извергнутые из разлома тысячелетия назад, поблёскивали в свете звезды, почти не отбрасывая теней. Амфитеатр в виде углублённой в лёд многоступенчатой воронки под полусферой прозрачного купола посреди этого мёртвого пейзажа смотрелся чужеродно. Этого сооружения здесь попросту не могло быть в базовой реальности.

На ступенях ледяного амфитеатра появлялись члены Совета экспедиции: мужчины, женщины, странные полулюди-полуживотные… Возникнув, одни советники разбредались по амфитеатру, приветствуя друг друга, собираясь в небольшие обособленные группки, другие сразу занимали места. Под куполом становилось шумно.

Альрес с Ивилитой стояли на верхней ступени амфитеатра и смотрели сквозь прозрачное вещество купола на рассечённую чёрной полосой разлома равнину, когда их окликнула аватар корабля:

— Ив, Альрес! — позвала их Эин.

Они обернулись. Перед ними стояла молодая женщина. Эин была в своём обычном образе: черноволосая, с голубой кожей и выразительными зелёными глазами. Одета она была в тонкую тунику бирюзового цвета.

— Эин! Ты, как всегда, прекрасно выглядишь! — приветствовал её Альрес.

Сам он был в длинной огненного цвета тоге.

— Благодарю, Альрес… — аватар улыбнулась ему. — Тебе здесь нравится? — обратилась она к Ивилите.

На спутнице Альреса было короткое бежевое платье до середины бедра.

— Очень! — Ивилита обвела взглядом пейзаж снаружи купола. — Очень красиво!

— Спасибо за высокую оценку! — ответила аватар. — Это Европа, спутник одной из газовых планет местной системы. Саму планету, Юпитер, сейчас не видно, но позже можно будет взглянуть и на него.