Земля после (СИ) - Симоненко Юрий Страница 47

Террор и всеобщий страх отныне царили в мире Агара.

Учением Церкви страдание и боль возводились в этом уродливом обществе в ранг добродетели и святости: чем больше человек страдал при жизни, гласили каноны агарской религии, тем большее вознаграждение ожидало его после смерти. Смерть представлялась последней возможностью дополнить собранную при жизни чашу страданий, и потому смерть мученика считалась «даром и милостью» всемогущего бога. Посмевших возражать против таких садистских принципов мракобесы объявляли «грешниками» и предавали жесточайшим истязаниям с применением изощрённых пыточных устройств, как нуждавшихся в особом «очищении».

Восстания против власти изуверов и садистов подавлялись с крайней жестокостью.

Незадолго до второго посещения Агара аивлянами Церковь даже применила против восставших «грешников» оружие массового уничтожения: «огонь божий» превратил в радиоактивные руины четыре города…

Церковь создала новый тип общества — общество рабов, почитавших страшным грехом всякую мысль о человеческом достоинстве и личной свободе: все естественные потребности человека в пище и сне, в половой любви и элементарном дружеском общении признавались мракобесами проявлениями «греховной природы» и действием «злых духов».

В этом глубоко традиционном, пропитанном религией, оплетённом железной проволокой традиций обществе, полностью отсутствовало понятие права. Человек (если, конечно, то не был священник или представитель знати) там ценился дешевле вещи.

Улицы городов, храмы и жилища украшались орудиями пыток и мумифицированными частями трупов мучеников. На стенах домов, на предметах быта, на одеждах, повсюду наносились цитаты из «священных книг» и изображения орудий истязания. И убиваем был всякий, кто смел усомниться в правильности такого устройства жизни.

Видя этот воплощённый в явь кошмар, аивляне понимали всю меру своей личной ответственности и необходимость принятия срочных, самых радикальных мер. Совету экспедиции и Эльлии было ясно: это общество в ловушке, и, если ничего не предпринимать, не воздействовать на него извне, оно обречено оставаться таким до конца, пока не истощит ресурсы планеты или не погибнет по иной причине.

Но, что делать? Прийти к ним с неба и объявить: «мы — добрые аивляне, мы вас всех спасём»? Это лишь вызовет всеобщую панику, милитаризацию религиозных фанатиков и патриотический порыв борцов против «инопланетных захватчиков» и «дьяволов».

Корабль и Совет экспедиции рассмотрели множество, даже самых радикальных (вплоть до физического уничтожения всей церковной иерархии) вариантов действий. Но, как быть с почти двумя миллиардами зашоренных агарян, многие из которых, не задумываясь отдадут свои жизни за Патриарха и Церковь? И что эти несчастные станут делать после того, как обретут непонятную им свободу? Организовать и поддерживать подполье? Создав подполье, аивляне обрекут его участников на верную смерть. Устроить «пришествие Господа Бога»? — отвратительная ложь! Кем аивляне будут себя считать после такого?.. Заменить Патриарха и первосвященников точными копиями? Задача технически несложная. Для этого требовалось всего лишь добыть образцы тканей замещаемых и вырастить клонов…

И тогда Эвааль, признававший себя единственным виновником агарской трагедии, просил у Совета дать ему возможность исправить собственные ошибки. Он предложил свой план решения проблемы и Совет удовлетворил его просьбу.

Для осуществления плана Эвааля, он должен был стать агарянином и прожить на Агаре одну, а если не выйдет уложиться в одну, то и две и даже десять жизней. И Эин намеревалась остаться с ним: родиться в теле «человека-волка» и прожить в нём, помогая возлюбленному, столько жизней, сколько потребуется для выполнения им задуманного. Но Эвааль не согласился. Он не мог рисковать самым дорогим для него человеком. Одна мысль о том, что Эин станет жить в аду Агара, была для Эвааля пыткой.

Он просил её остаться на корабле, просил архивироваться, просил не идти за ним, но Эин не отступалась, и тогда он совершил то, что после сам признал самым подлым поступком в своей жизни.

— Да, Эин, нам известна эта история, — смутившись, ответил Альрес за себя и Ивилиту.

Аватар взглянула на него с сочувствием.

— Твоё имя, Альрес-Ив-Эвиль-Эин, упоминает ведь именно её, Эин, мой прообраз?

— Да, — подтвердил Альрес. — Эин — мать моего отца, Альреса-старшего.

— Почему ты выбрал именно её имя, а не имя отца, или кого-то ещё, Альрес?

— Потому, что всегда восхищался ею, — ответил Альрес, не раздумывая.

— И ещё потому, что тебя трогает её история… — добавила аватар.

— Да. Это так. Но почему мы сейчас об этом говорим?

Аватар переглянулась с Ивилитой, которая уже поняла, куда та клонит.

— Альрес, кем тебе приходится Эвааль? — Эин посмотрела на мужчину как на мальчика.

— Эвааль — мой дед.

Аватар улыбнулась, блеснув глазами:

— Но какое… — начал Альрес, но Эин не дала ему закончить:

— …это имеет отношение к делу?

— Именно! — раздражённо выпалил мужчина.

— Не только люди, Альрес, но и корабли иногда совершают ошибки… — сказала аватар. — Я тоже допустила одну… и теперь собираюсь её исправить…

Когда Совет разместился полукругом на ступенях амфитеатра, аватар корабля спустилась на небольшую арену в нижней точке в центре сооружения.

Взгляды собравшихся были обращены к одетой в бирюзовую тунику женщине — точной копии её прообраза — именно так выглядела та, другая Эин восемь тысячелетий назад.

— Вначале я хочу представить вам контактёров Ивилиту-Аль-Рес-Таль и Альреса-Ив-Эвиль-Эина, новых полноправных членов этого собрания! — Аватар подняла руку ладонью вверх, указав на вставших со своих мест Ивилиту и Альреса. — Это им предстоит отправиться на Землю для исполнения задуманного вами…

Собравшиеся приветствовали контактёров одобрительными жестами и возгласами.

— Сейчас все вы будете подключены к основному ядру моей памяти, — продолжала аватар. — Это увеличит ваши возможности обработки и анализа до одной миллионной скорости ядра. Вам будет предоставлен подробный отчёт о Земле: история планеты и населявших её народов, культура землян, их достижения — всё, что мне стало известно о земной цивилизации, включая и ту информацию, которая не будет опубликована по причинам, которые станут вам понятны после ознакомления. Прошу вас внимательно ознакомиться с материалом и внести предложения для окончательной корректировки плана предстоящей работы.

После этих слов аватара симуляция растворилась, и присутствовавшие в ней оказались в каталоге ядра памяти корабля — месте, которое не было симуляцией, и которого в базовой реальности не существовало.

Это была выделенная область изнанки пространства, в которой корабль хранила информацию. Её личность, её память, личности и память её обитателей, звёздные карты, схемы, инструкции, симуляции… — всё это было там. В изнанке не было времени, в привычном его понимании (время там воспринималось субъективно), не было энтропии. Там была застывшая вечность, безграничная, бесконечная, необъятная и ничтожно малая.

В ядре советники находились каждый столько, сколько кому требовалось. Кто-то провёл там годы, кто-то века, но в ледяной амфитеатр под силовым куполом все они вернулись одновременно, каждый на своё прежнее место. Все смотрели в центр, туда, где прежде стояла аватар корабля. Она и теперь была там, но уже не одна.

Рядом с Эин теперь стоял тот, кто был мёртв без малого восемь тысячелетий.

Это был Эвааль.

VII. Возвращение к работе

Звёзды сдвинулись с мест, но они продолжали стоять и смотреть друг на друга.

Звёзды стали приближаться и проноситься мимо, всё быстрее и быстрее, и вскоре пространство вокруг превратилось в сплошной коридор из растянутых, смазанных фиолетовых точек.

Не обращая внимания на симуляцию, Эвааль шагнул к Эин и взял её за руку. Она сжала его ладонь и молниеносным порывом прижалась к его груди.