Бастион: поступление (СИ) - Атомный Владимир Страница 5

Это абсолютно глупый текст, полнейшее баловство и, нажав на кнопку отправить, утешаюсь лишь тем, что подавляющее большинство разделяет восхищение председателем. Порыв уже не остановить, он, в итоге, сработает, как хотелось, ведь прочитав такое меня заминусуют, вот и ушла ложка дёгтя без мёда.

– Что-то хорошее произошло? – спросила Вероника, коснувшись любопытным взглядом. Она только закончила кристаллизировать порядок на столе и полках.

– А-э-э… ну да, – отвечаю в попытке унять рвущиеся к улыбке губы.

– Расскажи.

Вероника садится, укладывая ногу ну ногу, а в руке чашечка чая на красивом блюдце. Прекрасный вид, деловая эстетика с уникально красивым лицом и воплощенным изяществом в теле.

– Ой, да всё хорошо! – увиливаю я. – И день, и погода, и тут хорошо. Это…

– Прости, – прервала она, когда заиграла музыка звонка и уже приняв вызов, – да!

Я слышу собеседника, говорит мужчина:

– Привет, Ника!

– Привет, пап!

– Ты на уроке уже?

В голове родилось откровение – девушка тоже ученица.

– Нет, – отвечает “новоиспечённая” второгодка.

– Почему?! – повысился тон её отца. – Обещала быть ещё после первого.

Я с любопытством пытаюсь найти эмоции на лице Вероники, но всё спокойно. Девушка отвечает:

– Появились неотложные дела.

– Ника! – раздалось из смартфона. – Какие ещё дела?! Мне звонит Максим и сетует на тебя.

Выражение лица остаётся неизменным и расслабленным. Даже удивительно, ведь у самого уже крутится ад.

– Пап, я председатель и могу приоритетно распоряжаться временем в Бастионе. Или ты полагаешь, что смогу завалить экзамены?

– О, ну конечно нет! – тут же заявил голос из микрофона. – Моя доченька самая-самая, нямняшечка моя. Ну, удачи тебе в делах, целую.

– Целую, пап! Спасибо, что заботишься.

Я уже стою, а внутри готовность скорее бежать, ведь из-за меня Вероника пропустила занятия или отвлекаю от важных дел, каких-нибудь. Осознавать такое мучительно, хочу возместить всё.

– Ты чего, Матус? – удивлённо спрашивает она, убирая тонкую пластинку смартфона.

– Вероника, почему ты делаешь это?! – выпустил я криво сложенные слова.

– То есть? – недоуменно уточнила она.

– Пренебрегаешь важными делами, учёбой и вообще, – произношу, сдерживая эмоции, но пропасть внутри ширится. – Я тут со своими проблемками, съел твой завтрак… Отец звонит, ругается.

Глаза Вероники расширились, взор глубокий и всеобъемлющий. Словно загипнотизированный, смотрю, как она встала и подошла, близко и, может быть, слишком, даже слышно потрясающий запах волос и духов.

– Прости, – ответила девушка дрогнувшим голосом, постепенно приближаясь. – Ты же понимаешь, что для председателя, дела учеников важнее личных. Обещаю, на учёбе это не отобразится.

Я даже не могу предположить, что могло произойти дальше, наверное, просто рухнул бы без чувств, но раздался стук в дверь и вошли две девушки из учсовета. Улыбочки тут же вскочили на лица, стоило увидеть нас, а потом слетели, подобно листьям по осени – Вероника смела их взором.

– Прошу нас извинить, – залепетала та, что с медными волосами. – Насчёт третьегодок…

– Я это, пойду, – спохватился я. – Спасибо за помощь с анкетой.

Девушка кивнула и лишь взгляд служит более красочным ответом.

Глава 4

Ватные ноги и отсутствие в памяти пути к аудитории – норма, когда Богини нисходят до тебя, вот и я, лишь спустя минут десять начинаю воспринимать речь учителя. Мозг с трудом успокаивается, хватаясь за привычный режим учёбы, где всё такое понятное, ведь я вообще люблю новые знания, но сейчас это скорее способ отвлечься.

Сапа, ещё недавно усердно записывающий, вдруг оказался спящим. Тычу пальцем в бок, а дурак ещё кивает – чего, мол? Хорошо, хоть понял вскоре – это мой первый знакомый в Ружияре и школе, внутри чувство, что почти друг. Тохийская деревенская школа запомнилась в том числе и разными разгильдяями-друзьями, но разве мог я предположить найти здесь такого же?! Учитывая жесткие условия поступления, как минимум, ожидал класс, глядящий учителю в рот. Ладно, надеюсь Сапа пройдёт тестирование.

До конца занятий, почти удалось думать обо всём, кроме Вероники. Такое ощущение, словно я электрон, убегаю и убегаю, а ядро удерживает на орбите. Наступила очередь физкультуры, во всю прыть мы гоняем мяч по полю, и я несусь к футбольным воротам, внутри предожидание гола. Вратарь безнадёжно опаздывает – дурак, выбежал из ворот. Оглядываюсь, взгляд цепляется за окно на втором этаже, где неожиданно оказалась председательница. Смотрит, как я играю, что ли? Блин, тогда мне стоит ещё напрячься!..

Секунды медленно тают. Вспоминаю финт и решаю загнать мяч в девятку, к досаде, возникает противник – лицо на изморе, как и моё, тянет ногу к мячу. Есть возможность как бы пропустить, по инерции игрока бросит мимо, но ведь Вероника смотрит, и я делаю что-то невообразимое в воздухе, мяч прокатывается меж ног у соперника. Тут приходит понимание, что я обо что-то споткнулся, время вновь ускорилось, и я кубарем влетаю в ворота. Огорчённый же мяч укатывается в аут.

Сначала адреналин и лёгкое шоковое состояние, вышибленные вон мысли, начинают тихонько возвращаться, а с ними досада и ссаднение локтей с коленями. Вот уже одноклассники подбегают. Пытаюсь подняться, даже блеклую улыбку выдавил, только ступня болит сильно и не наступить толком.

– Ты как?! Всё нормально?! Можешь дальше играть? – посыпались вопросы.

– Да вроде, нога только вот… – отвечаю я, осторожно пытаясь наступить.

– Разойдитесь, пропустите меня, – скомандовал преподаватель-тренер. – Что, ногу подвернул? Давайте носилки!..

– Нет, зачем?! – я аж попятился. – Давайте посижу лучше?

– Вдруг что-то серьёзное – лучше проверим, – настаивает он. Вскоре ребята прибежали с носилками. – Та-а-ак… аккуратней… ложись… да не кривитесь вы – не так уж и тяжело.

В общем, отнесли меня четверо одноклассников в медпункт, попутно перешучиваясь и подбадривая, что быстро поправлюсь. Медработников оказалось двое – это супружеская пара, что, быстро проведя осмотр заключили – лёгкое растяжения связок. На лодыжку был наложен эластичный бинт, а в целях лечебного эффекта – час постельного режима. За белыми занавесками и весенним ветерком из окна, я даже дремать начал. Однако из сна вырвали голоса:

– О, здравствуйте, председатель, – вроде бы, говорит девушка медработник.

– Доброго дня. Слышала ученик пострадал. Что-то серьёзное? – спрашивает Вероника, явившись сюда и к моему великому удивлению. Слова произнесла спокойно и ровно.

– Да, но всё уже хорошо, – вступил мужчина. – Травма незначительная – лёгкое растяжение. Мы оказали необходимую помощь.

– Благодарю. А пострадавший ещё здесь? – вдруг поинтересовалась председатель.

– Да, вот там, ближе к окну. Мы назначили один час покоя, так что, возможно, он спит. Это Драй Матус.

– Хорошо. Тогда я только загляну.

Трудно сказать, чего больше хочу, с одной стороны – вновь увидеть Веронику, поговорить, да хоть бы о видах из окна, ведь кровать крайняя и можно наблюдать улицу. С другой – есть какое-то желание притвориться спящим и приоткрыв веки подглядывать, только второе, почему-то, смутно пугает. Совсем уже ум набекрень от этой Вероники.

Впрочем, всё решилось само – пока метался на перекрёстке мысленного выбора, девушка отодвинула занавеску и наши взгляды соединились. В улыбке поджимаю губы и лицом итожу – вот, мол, попал в медпункт.

– Уже не болит? – спрашивает она.

– Ага, почти сразу прошло. Даже как-то стыдно, с такой ерундой, – признался я.

– Пока ты на территории Бастиона, мы отвечаем за безопасность, потому и оказался здесь, – сказала она.

Меня взяла улыбка и с ней отвечаю:

– Хорошо. Ощущаю себя под надёжной защитой.

– Будь осторожнее, Матус, ладно? – требовательно обратилась она, с полыхнувшим фиалковым взглядом.

Горло сжалось – смог лишь кивнуть, а Вероника присела на край кровати, взор устремлён в окно, блуждая по далям, я же не могу оторвать свой от открывшейся картины профиля, не земных чёрт точёной шеи и целостного образа девы старшей школы Бастион, чёрно-льдистой, аристократичной. Наверное, мы бы так и глядели, но в медкабинет кто-то пришёл.