Перебежчик (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович Страница 6

Профессор Джонсон, похоже, смог кого-то обезоружить, поэтому наполучал по лицу кулаками, а не прикладом или штыком. Оба глаза подбиты, разбита верхняя губа. Но живой, самое главное.

Значит, когда Шон справился с одним солдатом, он увидел, что еще трое врагов на ногах и вооружены, а Уинстон, Смирнов, Мартин, Джонсон и двое из трех русских теневиков лежат. В штыковую без стрельбы он бы троих не уделал. Вряд ли современных морпехов вообще учат сражаться штыками, а тем более, штыками на вражеских автоматах.

— Разбегаемся! — скомандовал Шон, — Переведи ему.

Уинстон перевел, но русский и так понял. Джонсон уже выложил на капот аптечку, разрезал на русском рукав и ловко бинтовал рану. Вот что значит, настоящий врач.

— Парни? Профессор? — спросил Шон.

Смирнов английского не знал, но обращенное к нему «Профессор» понял.

— Gut, — сказал он.

С ним все понятно, видимых ран нет.

— Меня порезали, — сказал Уинстон.

— Черт! Не стой как чучело! — Шон подскочил и ловко расстегнул пуговицы на бушлате. Уинстон прижал к своему длинному порезу подол свитера.

— Ногу отбили, — сказал Мартин, вставая, — Я и сделать ничего не успел.

— Педали жать сможешь? — спросил Шон.

— Смогу.

Смирнов тоже не терял времени. Увидев, что Уинстон ранен, он полез в аптечку Джонсона, но вовремя остановился.

— Что? — спросил Шон.

— Руки, — Смирнов поднял руки, вымазанные в земле.

— Сейчас, — бросил через плечо Джонсон, завязывая бинт на первом пациенте.

На оказание первой помощи Уинстону ушло еще немного драгоценного времени. После чего высокие договаривающиеся стороны вернули свои пистолеты, подхватили драгоценные чемоданы и трофейные автоматы и разбежались по машинам. На машину Гуннара русские не претендовали, в гараже стояла еще одна легковушка.

— Русский ошибся, — сказал Шон, пока Мартин заводил машину. Повезло, что Гуннар не вытащил ключ, потому что собирался сразу поехать обратно. Хотя Мартин бы мог завести и соединив провода, как сейчас пытался сделать русский со второй машиной.

Уинстон погрузил чемоданы в багажник

— Ни милиция, ни пограничники быстро не приедут, — продолжил Шон, закидывая в салон трофейные автоматы и подсумки с магазинами, — Ни у первых, ни у вторых маршруты не проходят рядом с этой фермой, иначе норвежцы бы не выбрали ее для обмена. Куда нас собрались вести японцы? Пешком в город? У них где-то тут должен быть транспорт. Минимум одна машина, а может и две-три, в том числе грузовик или автобус. При машинах еще какие-то люди.

— Какие тут могут быть японцы? — спросил Уинстон, — Они же на другой стороне глобуса.

— Из моря, — ответил Шон, — Погрузили бы нас на подводную лодку и свалили через океан.

В салон садились с расчехленным и заряженным оружием. Шон поехал обратно той же дорогой, и за первым поворотом навстречу попался большой зеленый грузовик. Грузовик, увидев машину с людьми, выбросил из выхлопной трубы облако дыма и резко ускорился. Шон успел затормозить, переключить передачу и задним ходом рвануть обратно.

Задним ходом машина выскочила на площадку перед постройками. Шон переехал нескольких мертвых азиатов и резко затормозил у сараев. Тут же на площадку выскочил грузовик. Мартин выскочил с автоматом и дал длинную очередь по кабине, грузовик встал.

Взревел двигатель, и вторая легковушка, та, которую забрали русские, сорвалась с места, объехала грузовик и выскочила на дорогу. Русским повезло. Их водитель долго пытался завести без ключа, поэтому он сначала не подпер Шона на спуске, а потом получил возможность проскочить, когда грузовик уже освободил дорогу, но из него еще не выскочили какие-нибудь стрелки.

Как только Шон остановился, Мартин начал стрелять на бегу, перемещаясь в сторону построек. Уинстон с карабином в руках выпал из дверцы, улегся поудобнее и открыл прицельный огонь. До грузовика не было и ста метров, считай, как на ладони.

Бах! Бах! Бах! — лопнули три левые шины грузовика. Брызнуло кровью на водительское стекло. Не то раненый водитель, не то пассажир рядом попытался завести двигатель и получил пулю в голову. Потекло топливо из большого прямоугольного бака.

Из кузова выскочили несколько человек, залегли за естественными укрытиями и начали стрелять кто в сторону Мартина, кто в сторону легковушки.

— Смит, отходи! — крикнул Шон и метнул гранату.

Уинстон приподнялся, и его немного оглушило взрывом.

— Ползком отходи, дурак! Машина рванет!

Сам Шон под прикрытием двоих стрелков успел выдернуть из салона Смирнова, дать ему пинка в нужном направлении и повыкидывать из багажника чемоданы и рюкзаки. Теперь он занял позицию и приготовился прикрыть отход Уинстона.

Едва Уинстон шевельнулся, очередь выбила фонтанчики грязной земли в метре от него.

— Отставить! — крикнул Шон и открыл огонь, меняя позиции за деревьями после каждой короткой очереди.

К нему присоединился Мартин из открытой двери дровяного сарая. Сам сарай это не сруб, а дощатые стены, легко прошиваемые пулями. Зато дверной блок в нем — тяжелые сырые бревна.

Диспозиция сложилась следующая. По северной стороне вытянутого с востока на запад почти прямоугольного двора полукругом стояли постройки. Крайняя западная — дровяной сарай, где укрылся Мартин. Грузовик выехал по дороге из юго-восточного угла и встал у восточной стороны двора. Машина англичан проехала двор примерно на две трети по длине и встала посередине по ширине. Смирнов ползком собирал грузы под прикрытием машины к западной стороне. Шон вел огонь из леса в районе юго-западного угла. Уинстон же лежал около машины на простреливаемом пространстве.

Не придумав, чем заняться, Уинстон забил в магазин новую обойму, посчитал нападавших и прицелился. Сейчас от грузовика прицельно стреляли трое, а остальные, скорее всего, сейчас обходили или слева по линии построек, или справа, через лес. Причем трое врагов не палили в белый свет как в копеечку, а поделили троих англичан.

Из-за черного колеса на светлом фоне пожухлой травы выглянул темный силуэт. Голова и автомат. Стрелок сменил магазин и теперь ищет свою мишень, которая вдруг замолчала.

Уинстон выстрелил четыре раза, не тратя время на проверку, попал или нет, после каждого выстрела. Может быть, он попал все четыре, а может и один, но после четвертого выстрела силуэт уменьшился, как будто голова упала на землю. Он выстрелил еще пару раз для гарантии, но враг не шевельнулся. Поджечь бы топливо, его должно уже много вытечь. Но пуля не даст искры от мокрой земли.

Шон бросил еще две гранаты. Одна отскочила от веток и взорвалась где-то в лесу, другая упала рядом с грузовиком и посекла тент осколками.

Уинстон вспомнил, что взрывается не бензин, а пары бензина. В верхней части даже пустого бака должны остаться какие-то пары. Он расстрелял остаток обоймы в бак грузовика, и бензин вспыхнул.

В ответ кто-то из врагов дал короткую очередь по их уже хорошо продырявленной машине, и она наконец-то тоже загорелась.

— Отползай! — крикнул Шон.

Уинстон неловко пополз задом наперед, но увидел под сараем Мартина ноги. Норвежские сараи ставились на деревянных сваях, чтобы внутрь не залезли хотя бы самые тупые и ленивые мыши. Японцы, скорее всего, не обратили внимания, что снизу под постройками простреливается насквозь, да и Уинстон не подумал бы об этом, если бы не лежал на земле.

Повернулся, прицелился и выстрелил по ногам. Нога не особо большая цель, но две ноги, стоящие рядом, уже дают стрелку шанс, да и расстояние тут даже не полсотни метров. И попал.

Говорят, что страшнее всего прыгать с парашютом во второй раз. В бою, скорее всего, то же самое. Если на голову не валятся бомбы и снаряды, то первый бой новобранец может провести, еще не осознавая всей потенциальной опасности и действуя тупо как положено. Либо начать геройствовать на адреналине, но откуда столько адреналина у мужчины средних лет в депрессивном настроении.