Релокант (СИ) - Чайка Дмитрий Страница 8

— Она симпатичная хоть? — с любопытством спросили ребята.

— Ничего, — хмыкнул Мишка, который считался в этой компании экспертом по телкам, потому что был единственным из всех, кто потерял невинность.

— Расскажешь потом? — жадно спросили пацаны.

— Пока, детки, — величественно махнул рукой Мишка, и пошел в сторону улицы, которая, словно в насмешку, носила имя Рудольфа Дизеля.

Дерьмовое это было место. Именно тут и селились выходцы с Балкан, из Сирии и Пакистана, которые по какой-то неведомой причине не захотели жить в анклавах. И промышляли они, как водится, наркотой и сутенерством, подсаживая на свою дурь бестолковых малолеток. Ведь для них работы тоже не было. Улочка на окраине напоминала трущобы Гамбурга, только куда меньше по масштабам. Встречные женщины, замотанные в хиджабы, при виде Мишки отворачивались в испуге, словно видели привидение. Тут не было ни одного местного, а смуглые парни, сидевшие на корточках, провожали светловолосого парня долгим удивленным взглядом. Впрочем, любопытство это длилось недолго. Раз «свинья» решила зайти сюда, значит, у нее либо есть на это очень веская причина, либо она просто сумасшедшая. Другого не дано. Мишка знал, что свиньями тут называли всех местных. Видимо, потому, что им можно было есть свинину, в отличие от приезжих. Хотя Мишка вот свинину никогда не ел, в отличие от мамы, которой пробовать ее доводилось.

— Мне нужен Бехар, — твердо сказал Мишка, подойдя к группке гогочущих парней. — Где его можно найти?

— А ты отважный, — с интересом посмотрели на него пацаны. — Или дурак конченый. Зачем он тебе?

— Ему самому скажу, — ответил Мишка.

— Шел бы ты отсюда по-хорошему, — от души посоветовали парни.

— Вы не понимаете, — сделал шаг вперед Мишка. — Он мне очень нужен. У меня для него важное сообщение есть.

— Не знаем мы никакого Бехара, — ответили ему. — Вали отсюда.

— Вы не так поняли…, — беспомощно сказал Мишка, глядя, как его обступают с самыми серьезными намерениями.

— У тебя есть пять секунд, чтобы уйти, — спокойно сказал вожак. — Потом мы из тебя отбивную сделаем. Свиную.

И парни довольно захохотали, оценив шутку. Отбивные давно стали частью фольклора, равно как и колбаса, и натуральное пиво. Никто уже не помнил их вкуса. Мишка уныло побрел домой и, как назло, никаких новых идей у него не было. Маме осталось недолго. Без химиотерапии ее конец будет мучительным, но ведь они жили в гуманном обществе. Как только она не выйдет на работу, то уже вечером приедет машина скорой помощи и увезет ее туда, откуда она не вернется. Никто не позволит страдать человеку в европейской стране. Это слишком жестоко.

***

Зазеркалье. Преддверие Красной Ветви. Первый день после релокации.

Мишка выскочил из кафе пулей. Ехать в местную больничку ему не хотелось совершенно. Он никак не мог понять, зачем больница компьютерному коду, которым он на самом деле сейчас был. Зачем все так усложнять? На этот вопрос у него ответа не было.

Он бездумно пошел по улице, наслаждаясь ощущением сытости и послевкусием еды. Неужели это может быть так? Тогда в Красных Мирах не так уж и плохо. Мишка разглядывал прохожих, чтобы выбрать того, кто мог бы ему помочь. Но его взгляд не мог зацепиться ни за кого, глаза немногочисленных идущих по улице людей равнодушно скользили по нему, не выражая ни малейшего желания познакомиться. На улице были почти исключительно мужчины, вот еще одна странность. Они поглядывали на него с любопытством, когда думали, что он не видит их и тут же отворачивались, когда он пытался поймать их взгляд. Ответ на эту загадку был прост. Тут больше не было мальчишек, подобных ему. Таких же чистеньких и благообразных, выросших а приличной семье.

Пожившие уже мужики от тридцати, многие из которых были в татуировках и шрамах. Кое у кого на предплечьях виднелись наркоманские «дороги», а у некоторых зрачки были в синеватых прожилках. Так выглядели любители самого модного на Земле-1 наркотика, который назывался «Камикадзе». Наверное, потому, что его поклонники жили очень яркой и очень недолгой жизнью, превращаясь в стариков через семь-восемь лет после первой дозы. Причем превращались почти сразу, хотя до этого были умниками, силачами и сексуальными гигантами. За все приходится платить! Этот наркотик выплескивал силы, что были в человеке, сразу и мощно, сжигая то, что было припасено на всю жизнь, в самый короткий срок. На эту дурь садились спортсмены, амбициозные клерки корпораций и даже молодые ученые. Они почему-то считали, что смогут обмануть судьбу или наоборот, шли на это сознательно, чтобы накопить на золотой аккаунт и попасть в свой собственный рай. Попадали туда не все, далеко не все! Ведь если тебя поймают с дозой «Камикадзе», то социальный рейтинг обнулится и ни одна страховая компания не продаст тебе посмертную страховку. Ни за что и никогда. Но если не ловили, то делали вид, что очередной бесцветный служащий из отдела маркетинга, трижды тестированный эйчарами, сам по себе внезапно поумнел и стал выдавать одну гениальную идею за другой. Не пойман, не вор. Так говорила мама в подобных случаях. Этих людей использовали, а потом выбрасывали, как грязную тряпку, когда у них начинали выпадать зубы и наливаться синевой белки глаз. На такое уже никто не станет закрывать глаза. И тогда бедняге приходилось идти в магистрат и делать слепок матрицы, потому что жить ему оставалось всего ничего. И хорошо, если ему хватало денег хотя бы на серебряный аккаунт. В цивилизованном мире оплаченную посмертную страховку не имели права отнять даже у законченных наркоманов.

Откровенно говоря, Мишке и подойти тут было не к кому. Окружающие люди его откровенно пугали. Хотя нет! Его взгляд зацепился за пожилого мужчину, который сидел на лавочке у небольшого пруда, покрытого ряской. Он выглядел почти нормально, за исключением того, что он был чернокожим, носил на голове невообразимые патлы и курил косяк гомерических размеров. И браслета у него на руке тоже не было, как и у бармена. Он бросал куски хлебной корки уточкам, которые подплывали и с ленивым спокойствием, словно делая величайшее одолжение, лопали это давно забытое Мишкой лакомство. Он ел хлеб весьма нечасто.

— Простите, — обратился Мишка к мужчине. — Я тут первый день и ничего не знаю. Не подскажете, как тут все устроено?

— Конечно же, не подскажу, — меланхолично ответил негр, втягивая в себя вонючий дым. — Это же Красный Мир, парень. Это тебе не персональный рай для какого-нибудь толстожопого бургомистра, срубившего бабла на ремонте дорог. Вот ты, когда был живым, часто видел отремонтированные дороги?

— В нашем районе вообще не видел, — покопался в памяти Мишка. — В центре города да, латают иногда.

— Вот то-то и оно, — загадочно ответил негр, который за одну затяжку втянул в себя четверть косяка, и теперь его глаза были блаженно прикрыты веками. Он спросил Мишку. — Деньги есть?

— Украли, — помявшись, ответил Мишка. — По башке стукнули и обчистили. У вас здесь это почему-то называется оказанием образовательных услуг.

— А что не так? — удивился негр. — Ты считаешь, что образование должно быть бесплатным.

— Да какое же это образование? — возмутился Мишка. — Он пригласил меня в какое-то помещение, врезал по голове, а потом сказал, что это будет мне уроком.

— По-моему, все нормально, — ответил негр после недолгого раздумья. — Вот ты не знал раньше, что нельзя ходить непонятно куда вместе с подозрительными типами. А теперь знаешь!

— Да я это и раньше знал! — заорал Мишка, который пошел пунцовыми пятнами.

— Тогда зачем ты туда пошел? — совершенно логично спросил негр, и Мишке на это ответить было нечего.

— Дороговато мне его урок обошелся, — угрюмо сказал Мишка.

— Ты предпочел бы потерять жизнь? — удивился негр.

— Нет, конечно! — удивился Мишка, который никак не мог поверить, что жизней у него целых десять.

— Тогда я не понимаю твоего возмущения, — пожал плечами негр.

— Как тут зарабатывают деньги? — выпалил Мишка. — Тут есть какая-нибудь служба занятости, или социальные работники, или какая-нибудь власть?