Перпендикулярность (СИ) - Любарская Анна Страница 9

Леша всмотрелся в пейзаж, пытаясь понять, что с ним-то не так. Ощущения в теле еще можно понять: он рядом с огромным аномальным объектом, который лекошки знают, как на него влияет. Но пейзаж за пределами высотки? Он постоял так несколько секунд, пока не дошло — пейзаж двоится. Или троится… полупрозрачные контуры повторяют дома, облака в небе, стайку птиц, летящую высоко. Контуры, копирующие все снаружи, с трудом различимы, но это точно не обман зрения. Переведя взгляд на ближайшее окружение, Леша убедился в том, что в глазах у него не двоится.

Вздохнув, он покачал головой, и заставил себя сосредоточиться. Нельзя торчать здесь долго, и так рискует. Нужно попытаться разглядеть, что внутри этой громадины. Но только так, чтобы не застрять взглядом в мириадах точек, как в прошлый раз. Леша осторожно подошел ближе к поверхности аномалии и взглянул на нее, готовясь отвести взгляд, как только поймет, что это снова происходит.

Но не смог зацепиться вниманием за поверхность и сосредоточиться на ней, взгляд снова погружался в густой кисель точечной бесконечности. Словно у объекта и нет никакой границы. Но как-то же они его видели? Сам Алексей, Дима, Ника… Раз видели и могли друг другу описать, значит, аномалия имеет границу, поверхность. Более плотную, чем та зона, которая возникла вокруг него и не пропускает никого, кроме Леши.

Здесь нельзя отойти подальше, чтобы удостовериться в наличии плотной поверхности туманного колосса. Что ж, попробуем клин клином. Черт с этими точками, нужно нырнуть! Леша подошел чуть ближе к аномалии, и вгляделся внутрь, послушно погружаясь взглядом в водоворот.

Мельтешение серых безразмерных точек погружало все глубже, снова появилось ощущение отсутствия всего. Исчезновения. На долю секунды. И вновь толчок сердца вывел его из состояния странного транса. Вот только он продолжил вглядываться в глубину объекта, погружаясь дальше и дальше. Искаженные абстрактные формы, множество мутных изображений какого-то помещения, маленькие размытые фигурки людей. Все какое-то плоское, словно в мониторе. Вернее, во множестве тонких гибких мониторов.

Это может быть изображением маминой лаборатории изнутри? Каким образом? Не важно! Похоже на лабораторию! Он никогда ее не видел, но мог угадать все признаки: намеки на крупное оборудование, технику, компьютеры. С трудом, но они просматривались, словно во множестве мутных искаженных толстых стекол.

Прислушался: никаких необычных звуков. Слышно собственное дыхание, поскрипывание пыли под кроссовками. Разве такая громада не должна испускать хоть какой-то звук? Решил прекратить всматриваться в глубину. Но и тут ждал сюрприз. Просто отвести взгляд от глубин аномалии не удалось.

Переборов попытки организма снова выплеснуть адреналин и испугаться, он заставил себя дышать. Выдох длиннее вдоха. А теперь, зависнуть в трансе исчезновения себя, оказавшись посреди шторма из точек. Удерживать себя в стремлении освободить свое внимание от захватившего его потока. Получается!

Ощущение получилось странным, как и все здесь: словно выдернув взгляд из нутра аномалии, Алексей с трудом удержал равновесие. Чувство существования себя и тела вернулось. Он снова есть! Теперь нужно прикоснуться к этой штуке. Реально ли проникнуть внутрь физически?

Приблизился еще на метр, и поднес ладонь к мутной поверхности, старательно не погружая в нее взгляд. Медленно. Полметра. Смотреть на ладонь! Двадцать сантиметров. Десять. Почувствовал притяжение и остановился. Отодвинуть ладонь получилось с усилием, похожим на то, которое возникает, когда нужно разделить слабый магнит и металл.

Решившись, он снова сблизился с громадиной, и быстро прикоснулся к плотному туману. Точнее, чуть погрузил ладонь в вязкость тумана. Не успел осознать, что чувствует кожа, как поверхность ладони резко закололо. В следующий миг руку пронзило острой болью. Импульс прошел от ладони через руку, до плеча и тягучей тяжестью сжал сердце.

Леша вскрикнул, согнувшись, на мгновение в глазах потемнело. Пульс в ушах выдал неровный перебой, он с трудом смог вдохнуть. Когда в глазах развиднелось, обнаружил себя на коленях в полуметре от поверхности объекта. Тело била дрожь. Подышав, заставил себя встать, прислушался к ощущениям. Ноги немного дрожат, ладони вспотели, по спине гуляет мороз. Но вроде жив.

— Ладно, пора идти за Дуськой, — прошептал Леша.

Подошел к той же угловой лестнице, по которой спускался с Ксюшей. Забрался на нужную высоту, пошел по шпале, раскинув руки, повернул на перпендикулярную, ведущую к лекошке. Дуся так и висит рядом с объектом. Что ее держит? Леша осторожно подошел вплотную, почувствовав легкое сопротивление воздуха и покалывание в теле.

— Это просто мое воображение, — прошептал он отговорку для своего страха, прекрасно понимая, что воображение не при чем.

Протянул руку и коснулся Дусиной спины. Погладил — теплая. Просунул пальцы лекошке подмышку — сердцебиение! Взялся обеими руками за туловище и медленно потянул на себя. Поначалу ничего не происходило, потом, через вязкое сопротивление, тело лекошки поддалось. Он продолжал тянуть, пока ее спина не коснулась его груди. Кончики крыльев остались там, у границы объекта. Перехватив ее под передние лапы одной рукой, второй осторожно вытянул из мутного слоя аномалии кончики крыльев.

Все! Быстро оглядел Дусю — ни повреждений, ни крови — цела. Леша боялся, что увидит покалеченную мордочку без носа, или отрезанные кончики пальцев на лапах. Но ничего подобного — выдохнул. Она дышала, открытые глаза смотрели в одну точку. Зрачки пульсировали, меняя размер, будто лекошка пыталась сфокусировать взгляд.

Леша не рискнул, стоя на шпале в двадцати метрах над полом, снова вглядываться в мутную поверхность, перед которой только что висела Дуся. Но, может, здесь у него получится хотя бы прикоснуться к ней? Вдруг свойства объекта в разных местах отличаются?

Он протянул ладонь, не глядя на саму аномалию, фиксируя расстояние периферийным зрением. Ближе, ближе. Внезапно покалывание в теле усилилось, а то место, где палец почти коснулся поверхности аномалии, вновь пронзила острая боль, словно от удара током. Вскрикнув, он отдернул руку, с трудом удержав равновесие. Сердце снова сбилось с ритма, но выровнялось спустя пару секунд.

— Так, судя по всему, внутрь я попасть не смогу. Пора уматывать, — сказал он вслух. Звук собственного голоса слегка успокаивал.

Дойдя до лестницы, и привалившись спиной к вертикальной угловой шпале, засунул Дусю за пазуху. Куртку заправил в брюки, и застегнул молнию так, чтобы ее голова и передние лапы выглядывали наружу и не давали соскользнуть вниз трёхкилограммовой тушке. Дальше — медленный спуск по лестнице, лекошка мешала переставлять руки.

Спрыгнув на пол, снова посмотрел на время — двадцать минут прошло. Двинулся вдоль стены к выходу. Размер объекта пока не изменился, но кто знает, каким и когда будет следующий скачок? Скользнув с тоской взглядом в сторону громады объекта, в глубине которого шевелились фигурки, похожие на людей, решил выходить. Нужно признать, он не в силах придумать что-то прямо сейчас. Одно прикосновение ладони создало перебой в сердечном ритме подобием электроудара. Шансы на то, что он станет трупом в процессе проникновения внутрь, слишком велики.

Покалывание в теле стало усиливаться, Алексей понял, что нужно ускориться. Вот и выход. Вперед, к нормальному пространству! Задержавшись на секунду в проходе, зачем-то глубоко вдохнул, и вышел из дома. На него обрушилась лавина звуков, заставив вздрогнуть: свист винтов, плач, гул ветра, голоса, выкрикивающие его имя.

Оглядевшись, он с удивлением успел заметить несколько военных вертолетов на земле и в небе, группу спасателей поблизости, военных, бегущих к нему, разозленного Димку и заплаканных Нику с Ксюшей.

А потом покалывание в теле стало нестерпимым, земля качнулась, в глазах потемнело. Он еще почувствовал удар спиной о землю, но уже так слабо, словно через толстый слой ваты.

Глава 8

Части целого. 6 сентября 2072

Издалека, из темноты, донесся мерный тонкий писк. Сначала он был тихим, еле слышным. Постепенно сила звука нарастала. Пока не стала слегка раздражающей. Со временем добавлялись новые звуки. А потом они стихали, и оставался только неприятный ритмичный писк.