Алексей Кошкин - Указка Страница 10

Корр.: А почему он должен был тебя ткнуть?

Разведчик: Потому что у меня было плохое настроение… Я оглянулся на бегу, потому что зашумели заросли. Знаете, там такие заросли густые и колючие. Они всегда шумят от ветра. За ними ничего не видно, и лазить там больно. Он прямо в эти заросли пошел. И там пропал.

Невзрослейко: Внезапная фантазия восстановила мир в семье. Артисту часто приходят в голову образы — смешные и пугающие. От этого никуда не деться.

Пожелаем юным актерам и их директору новых творческих фантазий и успешного воплощения их на сцене».

— Хорошая статья, — сказал Кабинетов. — Есть шероховатости, но главное — тема нужная. Патриотический спектакль… Только вот историю про человека с указкой мы уберем.

— Почему? — удивился Сенечка. — Это самое интересное! Мир детских эмоций…

Кабинетов поднял глаза.

— Вы не понимаете? — спросил он.

— Нет, — сказал Сенечка.

Кабинетов подумал.

— Идите, — сказал он. — Кстати, я забыл сказать — зарплата ваша теперь больше в два раза.

После вечернего гимна Андрей Иванович приготовил кофе и разнес по редакции.

— Вы очень добрый человек, Андрей Иванович, — сказал Витька. — Мы вместе работаем уже четыре года. Я к вам привык.

— Спасибо, Витенька, — сказал Андрей Иванович. Чашечка с кофе в его руке задрожала.

— А я злой, — продолжал Витька. — И устал от всего. По утрам мне так печально и одиноко. Каждое утро я мучаюсь: пойти выпить или кому-нибудь морду набить. Быть или не быть, как говорит Евгений Викторович…

— Зачем уж так-то, Витенька… Ты пугаешь меня. Попробуй сходить на внеочередной киносеанс нового успокоительного фильма «Работа Министерства по чрезвычайным ситуациям». Или вот… Во Дворце Милицейской Культуры читают лекцию «Еврей или цыган. Кто лучше?» Очень поднимает настроение… А кроме того, спортом надо заниматься. Посмотри на президента. Он не ленится. Каждую среду бегает на лыжах, а в понедельник занимается фигурным катанием. Даже в хоккей играет по пятницам, а в остальные дни плавает в бассейне. Он гораздо старше тебя, но всегда бодрый и здоровый.

Вошел редактор Кабинетов.

— Я подсчитал, — сказал он. — Денег, которые приходят в редакцию, президенту хватит не только на лыжи, но даже и на китайский снегоход. Пусть спорт в России развивается… Андрей Иванович, готовьте соответствующую статью, а я позвоню товарищу Советову.

Антоша, сидевший до сих пор молча, оторвался от корректуры.

— А как вы думаете, Андрей Иванович, скоро Россия догонит Китай?

— Сначала надо Таиланд догнать, — сказал Андрей Иванович.

— А вы были в Таиланде?

— Был.

— Ну и как?

— Эх, Антоша! — вздохнул Андрей Иванович. — У каждого народа своя судьба. Но, в общем-то, и мы неплохо живем.

Этим вечером работа двигалась медленнее, чем обычно. Шумели компьютеры, горели лампы. Кабинетов принес откуда-то круглую штуковину, щелкнул выключателем, и редакция наполнилась ароматом сирени и каким-то еще.

— В инструкции написано: бодрит и повышает работоспособность, — сказал он. — Сделано в Бангладеш.

— Дорогой, наверно, — сказал Антоша. — Только не разбейте, Петр Леонидович.

Кабинетов оглядел всех по очереди.

— А где Виктор? — вдруг спросил он.

За монитором, на котором обозначался неготовый макет, никого не было.

— Он никуда не уходил! — крикнула Тоня Алексеевна, сидевшая у единственного выхода.

— Не мог же он раствориться в воздухе, — сказал Сенечка.

Андрей Иванович и Антоша переглянулись и потупились. Кабинетов махнул рукой и, пробормотав что-то, сел за компьютер сам. Он был очень зол…

…и теперь ни одного голубя в Нью-Йорке нет. Тем временем я довольно близко подошел. Вдруг слышу:

— Стой!

Я сначала даже присел. Оглянулся по сторонам. Не дай бог, канадцы. Потом сообразил: да это же мне русский охранник кричит, из укрытия. А канадцы, кстати, вообще не кричат «Стой!». Они сразу палят.

— Руки в стороны!

Я встал каким-то самолетиком. Говорю по-русски:

— Да я ваш! Я по вопросу возвращения на Родину…

Долгая пауза. Потом снова голос:

— Иди сюда. Руки не опускай. И не дергайся.

А, вот он где прячется. На втором этаже. Целится из окна.

А говорит со мной не он. Над дверью переговорное устройство. Динамик небольшой, а голос совсем не искажается. Вот это техника! Китайская, что ли?

Голос говорит:

— Сейчас откроется дверь. Сразу входи. И смотри, чтобы не прищемило. Она сразу захлопнется.

Дверь тяжеленная. На каких-то бесшумных рычагах. Я шагнул в темноту. За спиной сразу как бухнет железом! И замок щелкнул. Я стою, жду.

И, конечно, прожектором по глазам! И, кажется, не одним. Вот ведь соотечественники! Я зажмурился, а меня за руки взяли, в стену ими уперли. Ощупали меня во всех местах. Я им сказал:

— Что же в задницу забыли заглянуть?

Нет ответа.

Я до сих пор ничего не видел. Только что вокруг было несколько человек, а теперь остался один, и он повел меня по лестнице. Я говорю:

— Что, большая очередь?

Слышу, он хмыкнул:

— Да какая очередь! Все русские уехали уже.

Чувствую, меня перестали считать опасным. Тот, кто рядом идет, не следит за мной, а просто дорогу показывает. Еще и словоохотливый оказался. Рассказал, что в основном к ним приходят американцы, у которых дальние родственники давно уже в России живут. Хотя объявлено было, что для эмиграции этого недостаточно. Сначала от них просто документы не принимали, а теперь вообще не подпускают, стреляют поверх голов. Все окна напротив уже повыбиты. А еще придурки из белорусской общины манифестацию провели. Своего-то консульства у них нет, вот и решили снова к старшему брату под крыло… А когда поперли их, так они две гранаты швырнули. Хорошо хоть, что американские гранаты, последней модели. Одна, которая в окно влетела, пошипела, пошипела и все, а вторая вообще в воздухе на три детальки распалась, и ни одна деталька не взорвалась.

Мы пошли по коридору, в конце которого горел один плафон. Оказались у двери. Мой проводник кнопку нажал и говорит:

— Игорь Вадимович! Русский парень домой просится.

— Не он первый… — был ответ из динамика. — На предмет ножей-пистолетов-пулеметов-гранатометов хорошо проверили?

— Обижаете, Игорь Вадимович!..

— Ладно, сейчас пущу…

Дверь поехала на роликах. Мой проводник говорит:

— Удачи!

И хлопнул меня по плечу.

Я зашел. Смотрю — комната без окон. Лампы дневного света. Черный стол блестит, как озеро. Ноутбук стоит. На стене Высоцкий во все лицо. В углу саксофон на подставке. В другом — мусорка. Из мусорки бутылки от «Байкала» вываливаются. А напротив меня высокий мужик стоит. Не старый, но седой. Я хотел ему руку подать. Только руку ушиб: там стекло было от пола до потолка. Чистое, невидимое. Мужик говорит с довольным видом:

— Легко отделались! А вот который до вас приходил, так он себе вообще нос расквасил.

Я спросил:

— А как же я вам документы отдам?

А он сам мне мои документы показывает:

— Они уже у меня. Доставлены на специальном лифте. Правда, я еще не ознакомился.

Смотрю — и правда, у меня в кармане пусто. Еще внизу, значит, вытащили. Я стою, не знаю, что делать. На саксофон в углу показываю:

— Это вы играете?

Он говорит:

— Иногда… Вы присаживайтесь, поговорим…

Рядом с дверью стул стоял. Этот Игорь Вадимович тоже сел по свою сторону стекла, бумаги мои на столе разложил. Задумался, как гадалка над картами. Потом даже напевать стал. Я через стекло его слышал прекрасно. Конечно, опять какая-то техника работает.

Игорь Вадимович говорит:

— Что же вы, молодой человек, русское-то гражданство не стали получать по достижении совершеннолетия? Никаких бы проблем…

Я говорю:

— Я подавал документы. Но я тогда в Лас-Вегасе жил. Вы же знаете, в тамошнем вашем департаменте Партия Освобождения Невады концлагерь устроила. И все мои анкеты с доказательствами русского происхождения потерялись.

Игорь Вадимович по клавишам ноутбука постучал. Вдруг говорит:

— Нет, они не потерялись. То есть они остались в электронном варианте. Вижу, вы действительно не собирались терять связи с корнями. Это говорит в вашу пользу…

И давай глазами по экрану бегать. Я так обрадовался! Может, думаю, не зря я сюда пришел. Только слово «корни» я всегда не любил. Что он понимает! Один мой корень в Бенгальском заливе рыбу ловит, а второй вообще где-то в джунглях потерялся. Это я о тете Кате подумал. А вдруг!.. Ведь из Южной Америки в Россию, говорят, проще вернуться. Колумбийцев, например, вообще везде без визы пускают, как китайцев. Там у них страна процветающей демократии. И перуанцев тоже везде пускают. Только они никуда ехать не хотят. Им и дома хорошо. Ведь как только золото инков нашли, так Перу сразу по уровню жизни на первое место выскочило.