Виктор Моключенко - Слияние Граней Страница 10

- «Гонец» центральной - спасибо за пожелания.

Нульт вздрогнул, тело вжало в кресло неожиданно тяжелой лапой облачной синевы, с непривычки перед глазами поплыли круги. Рокоча мощными двигателями вороненый корабль медленно и величественно поднимался ввысь, проходя транспортные коридоры на какое-то мгновение завис словно раздумывая, вспыхнул яркой искоркой и исчез.

- Мощно – натужно выдохнул Стас потирая ребра – только зачем так натурально, есть же антигравитация.

- Ради удовольствия – косясь на загибающуюся чашу планеты хмыкнул путник – на антиграве смотришь безучастно на экране, будто и не живешь вовсе, нет ощущения полета. Другое дело, когда тело сливаясь с кораблем рвет оковы притяжения. Вот ради этого, а еще для того что бы пилот помнил и осознавал, нульт боевая машина, а не прогулочный фрегат.

- Думал у вас сплошная идиллия, молочные реки с кисельными берегами и вишни сами в рот падают.

- Неа, человек должен оставаться человеком, держать в гармонии не только эту самую душу и ум, но и тело, иначе ей богу выродимся в большеголовых зеленых полудохликов с мудрыми и грустными глазами. Лично меня устраивает как есть. Коммунизм - это уровень социума, но вовсе не слепая беспечность. Нужно быть наготове, не ожидать неприятностей, а допускать их возможность. Потому есть боевой флот, в котором мужчины не теряют функцию защитника, а подчеркивают ее.

- Вообще-то в мирах иерархии бытует мнение, что агрессия в любом ее проявлении разрушительна.

- Тогда какого фига у них архангельский спецназ? То-то и оно, пусть себе будет, только не лезли бы они в наши людские дела. Ладно, лирика лирикой, а жрать все-равно хочется. Открой отсек рядом с креслом, там бутерброды и кофе.

- Круто, как в лучших авиалиниях галактики. Кстати, долго нам до Альфы пилять, а то сорвались не жравши.

В прозрачной пластиковой упаковке лежали плотно упакованные бутерброды. Стоило их развернуть, как они сами по себе разогрелись, и по рубке совсем не по-уставному запахло колбасой и терпкой горечью кофе.

- Красота – разглядывая шарик Земли и меланхолично пережевывая бутерброд изрек вероятник – у лучистых такого нет, сплошные энерголеты, и пища под стать, высокодуховная, в тюбиках, то есть. Есть можно, но нет вкуса и радости.

- Это верно, зачем зубы если ими не жевать. Выпадут, как пить дать. Какой вкус из тюбика, химия она химия и есть.

- Долго мы будем на орбите торчать – провел взглядом орбитальную станцию вероятник – или это ритуал?

- Дожуем и в путь. Автопилот пока выведет за уровень маршрутных линий, вблизи планет прокол делать опасно.

- А что так?

- Почем я знаю – прихлебывая кофе пожал плечами путник – не я эту штуку придумал. Один раз прыгнул вблизи, Кречет до сих пор обижается. Нульт штука редкая, для экстренных курьерских маршрутов, иначе пилять нам до Альфы и пилять.

Толи аппетит разгулялся, то ли обилие впечатлений, не успели они налюбоваться видами Земли и суету орбитальных верфей на фоне бархатистого космоса с перемигивающейся россыпью непривычно ярких звезд, как автопилот вывел за транспортные границы, и пришлось вторично проверять ремни.

- Страшно прыгать меж звезд? По вероятностям это одно, как-никак твердь, а космос дело другое. Если прикинуть звездные масштабы, то от суммы цифр шарики естественным образом заходят за ролики.

- Скорее непривычно. Ты юсовскую фантастику смотрел? – щелкая переключателями осведомился путник.

- Юсовскую? А, американскую. Ну да, смотрел, а что?

- Советское подпространство ничуть на него несхоже. Мозги раздвигаются до размеров вселенной, позволяя переносить объект из пункта «а» в пункт «б» почти моментально. Справиться с этим могут только синхры, компы не умеют чувствовать течение пространства, зашвырнут не выберешься. Но синхров все больше, скоро наладим рейсы и можно готовить вторую волну колонистов.

- А что им дома, в хрен знает скольких вероятностях Земли, не сидится?

- По той же причине что и тебе – подмигнул путник и нажал старт.

Сознание выпорхнуло за рамки дозволенного, расширившись до пределов галактики, преодолевая и вмещая в себя бездну пространства. Еще вчера подобное было сказкой, несбыточными грезами о звездах на раздолбанной и перепаханной войнами маленькой затерявшейся окраинной планетке полной раздоров и непонимания, а сегодня стало реальностью. Никаких чудес, понимание эволюции сознания приходящее не ранее высокой ответственности космического уровня. Если ответственность приземленная, не выходящая за рамки личных интересов, то и сознание под стать. Постоянная Лебедева, фундаментальная величина, вроде аксиомы относительности времени-пространства. Новое время, новые гении. Стремительный танец звезд в подернутом бахромой туманностей галактическом завитке сопровождался хрустальным перезвоном тонких гравитонных струн, стягивающих вихрящееся вещество к центру. Сияющее горнило ядра рождало искры-звезды, возвещающие вселенную пронзительными всполохами сверхновых, старые отжившие светила сбрасывали ветхие оболочки в пасти черных дыр, дабы родится вновь. Он осторожно притронулся к одной из струн, выбирая ближайшую, обзор сузился, струна затрепетала, рассказывая о стремительных вихрях, коварных галактических стремнинах и переставить искорку нульта в нужную часть пространства оказалось так же просто, как младенцу одеть кольцо на стержень игрушечной пирамидки. Сквозь веки пробивался яркий свет, заслоняя глаза изумлено посмотрел на бурлящий клубок Альфы Центавра. Она была массивнее и горячее Солнца, по короне пробегали голубоватые всполохи, тронув штурвал отвел нульт подальше от разгневанного светила и вытер испарину.

- И как тебе?

- Невозможно передать словами. Похоже на телепортацию, но сложнее, или наоборот, проще.

- Сколько не спрашивал астролетчиков, каждый описывает по-своему. Гармонию невозможно передать, ее нужно прожить. Двигаем дальше, шибко ты взбаламутил Альфу, того и гляди плюнет.

- Чем?

- Да хоть протуберанцем. Звезды как женщины, чуть не так, в слезы. До сих пор истерит от расставания с Бетой. Раньше вращались вокруг общего центра тяжести, потом пришли мы, вырвали прямо в танце и уволокли вместе с экзо планетным Ирием поближе к Солнцу, взамен всучив старушку Проксиму. Вообще Проксима была ближайшей к нам звездой, но холодновата, а вот Бета в самый раз, считай ровесница Солнца, вот мы ее и умыкнули, а потом долго мучились с балансировкой целого сектора.

- Фига задачка, прям боги.

- Брось эти собачьи прозвища: обычные люди, чуток синхры, но люди же. С тех пор первая десятка живет здесь, считай пантеон. Пришли и создали вселенную, такая вот космология. Быть может и нас кто-то когда-то создавал, а дошли только отзвуки, ну и назвали богами, а как еще назвать? Но вместо взросления нагородили ахинеи, как с иерархией.

- А что с ней не так?

- Все не так. Для меня это слишком сложно: эзотерика, метафизика, люди куда ближе. С разговорами к Звездочету, он теперь по звездам специализируется, прозвище в самый раз. Сдвинь чуток правее, ага, вон она, Бета.

- А чего зовете Альфой если Бета?

- А с чего нас зовут Иванами, хотя мы Миши, Пети и Сережи? Привычка.

Какое-то время Стас молчал, вглядываясь в мерцание ставших близкими звезд, а потом все же спросил:

- С чего ты все время притворяешься простаком?

- Да как сказать – пожал плечами Брама – я не пытаюсь казаться кем-то другим. Простой вояка, да и то не кадровый, а полевой. Просто случилось оказаться в нужное время в нужном месте. На моем месте должен быть кто-то другой, более умный и достойный. Может это случилось из-за того, что не кривлялся и не кривил душой.

«Чужая душа потемки» - вздохнул Стас, направив нульт на блестящую искорку Беты.

- 08 -

Могло казаться они вернулись к родному светилу, тот же отблеск бурлящей короны и звездная величина, но в системе Беты присутствовал лишь отливающий голубоватой атмосферой Ирий, а далее клубились протопланетные облака. Местный пантеон не собирался ограничиваться построением одного мира. Нульт обогнул один из спутников Ирия, а на встречу, догоняя небесную супругу уже летел другой. Они были сбалансированы таким образом, чтобы один из них непременно висел на небосводе, и стоило уйти с него золотистой Ладе, как появлялся среброликий Лель. Ночи небесного союза должны быть восхитительны, если учесть, что Ирий имел несколько иной наклон оси, смена пор года была здесь куда мягче. Он даже протер глаза: шапки ледников едва видны, абрис континентов был поразительно схож с земными материками. Брама потешаясь подмигнул, а Стас, следуя интуиции, направил нульт сквозь облачную пелену ожидая увидеть иглы высоток, но внизу простирались бескрайние леса, сквозь которые проблескивали плеса озер и редкие поляны. Наконец тихо фыркнув нульт тихо опустился на подушку травы, и, расстегнув ремни, Стас начал что-то выискивать глазами.