Дмитрий Барчук - Новый старый год. Антиутопия Страница 10

– Телезрительница из Белого Яра товарищ Простоквашина в своем письме спрашивает: «Какие меры планируют принять Фронт национального спасения и правительство по защите материнства и детства?» – хорошо поставленным голосом озвучивает вопрос ведущая.

Константин Евгеньевич закидывает ногу на ногу, закуривает сигарету и, вальяжно раскинувшись в кресле, начинает рассуждать:

– Хороший и очень своевременный вопрос. За годы правления антинародного режима страна в демографическом плане потеряла столько же, сколько во время Великой Отечественной войны. Я имею в виду не только прямые жертвы геноцида «дерьмократов» против собственного народа (правда, погибших в Чечне, отравившихся поддельной водкой, покончивших жизнь самоубийством от безысходности – превеликое множество). Но самые главные наши потери были в сокращении рождаемости. Пока страной правили узурпаторы и поддерживающие их олигархи, наживавшиеся на народном горе, смертность в России превышала рождаемость. Мы вымирали как нация. И если бы не очистительная буря, приведшая к власти Фронт национального спасения, неизвестно, что стало бы сейчас с Россией, и была бы она вообще. Наши женщины перестали рожать, потому что им нечем было кормить будущих детей.

– Дорогие мои соотечественницы! Забудьте об этом ужасе и начните же, наконец, исполнять долг, возложенный на вас природой. Со своей стороны могу вам клятвенно пообещать, что ни Фронт, ни народное правительство вас не бросят на произвол судьбы. Все новорожденные теперь считаются достоянием нации, и государство будет заботиться о них больше, чем о пополнении своего золотого запаса. Пособия на детей в большинстве районов области сейчас выдаются практически без задержек. Кое-где, может быть, не получается с продуктами, медикаментами и пеленками, но подмогу деньгами матери на детей получают неукоснительно. Расширяется сеть приютов, детских домов, интернатов и домов малютки. Если вдруг по какой-либо причине вы сами не сможете взять на себя воспитание ребенка, не волнуйтесь: государство об этом позаботится вместо вас.

В последнем постановлении Центрального комитета Фронта национального спасения подробно перечислены все меры, направленные на защиту материнства и детства. Государство в настоящих условиях вынуждено стимулировать рост рождаемости не только экономическими мерами, но и административными. В частности, категорически запрещается усыновление наших детей зарубежными усыновителями, также введен запрет на аборты.

Закрывая глаза на искусственное прерывание беременности, мы не только совершаем богохульство – разрешаем убить новую жизнь, но и подрываем демографическую безопасность отечества. Нас и так осталось каких-то жалких сто миллионов, а в Сибири вообще проживает лишь десятая часть граждан страны. Нашими пращурами завещано нам огромное жизненное пространство: от Берингова моря до Балтийского. Но если мы не сможем его освоить и защитить из‑за своей малочисленности, здесь будут жить другие народы. Американцы, немцы, японцы были б только счастливы, если бы мы сейчас начали отдавать долги территориями. Янки уже предложили за всю Сибирь – от Приморья до Урала – два триллиона долларов. Хватит рассчитаться со всеми долгами и на жизнь еще что-нибудь останется. Только вот беда-то: где жить людям русским? В Киевскую Русь хохлы не пускают. На Кавказе – «черные». Южная Сибирь – у казахов. Даже на Псковскую область эстонцы претендуют. Китай – наш друг и союзник. Но западные спецслужбы только и делают, что пытаются нас поссорить. Не думаю, что у них что-нибудь из этого выйдет. Но не забывайте, что китайцев почти два миллиарда, а площадь их страны куда меньше нашей. Так что, хотите вы, женщины, или нет, рожать вам все равно придется. В Уголовный кодекс уже внесены соответствующие изменения, предусматривающие уголовную ответственность за проведение аборта не только для врачей, но и для пациенток. Сейчас в стадии разработки находится документ, разрешающий многоженство, как в некоторых среднеазиатских республиках. Я в этом ничего плохого не вижу. Если мужчина занимает важный, общественно значимый пост, получает соответствующее денежное вознаграждение за свой труд, почему бы ему не содержать не одну, а несколько семей? Да ему памятник надо поставить за то, что пополняет ряды защитников отечества. А раньше как было: завел толковый мужик, допустим, себе любовницу, жена тут же бежит в партком. Нет, товарищи женщины, так дело не пойдет. С пережитками пора заканчивать. В другое время живем. И не забывайте, что Россия – страна хоть и евро-, но АЗИАТСКАЯ, и многие наши соотечественники по своему вероисповеданию не являются христианами, оставаясь при этом патриотами своей отчизны.

– Вот это ближе к телу, товарищ партийный секретарь, – прокомментировал сказанное с телеэкрана австралиец и сделал очередной глоток виски.

4. Встреча старых друзей

По лесу шел на лыжах человек. По его раскрасневшимся щекам и струящемуся из-под шапки поту было видно, что он в пути уже изрядное время. Наст был твердый, поэтому лыжи скользили хорошо. Изредка он все же останавливался, осматривался и, убедившись, что его никто не преследует, вновь устремлялся вперед.

Два дня назад была оттепель. Прошел густой мокрый снег. А потом вдруг неожиданно ударил мороз. И снежные охапки как упали на ветки деревьев, так и застыли там примороженные. Сейчас они сверкали на полуденном солнце, как бриллиантовые россыпи. Но лыжнику было не до пейзажных красот. Он отчаянно сопротивлялся усталости, чтобы не потерять темп ходьбы. Наконец он остановился у какого-то сугроба. Обошел его вокруг, снял лыжи и принялся копать снег.

Случайный глаз вряд ли разглядел бы тоненькую струйку дыма, поднимающуюся над сугробом. Скоро пришелец обнаружил дверь в землянку и прикрученным к ней металлическим кольцом трижды ударил по дереву. Дверца распахнулась и показалось дуло «Калашникова», а затем на свет божий появилась растрепанная рыжая голова, до самого носа и глаз заросшая густой бородищей. Сощурившись от яркого солнца, бородач спросил:

– Кого принесла нелегкая?

– Не вздумай стрелять. Это я, Тимофей.

– Отбой, мужики. Ложная тревога. К нам Харитоныч в гости пожаловал, – крикнул рыжий вглубь землянки.

Едва гость начал спуск по земляной лестнице вниз, в жилище лесных обитателей, как его тут же одолел кашель от жуткой смеси печной гари, запахов пота, протухшего мяса, сивухи и испражнений.

– Налейте ему водки. Не то еще задохнется с непривычки, – скомандовал рыжий бородач.

Тут же перед Тимофеем появилась алюминиевая кружка, наполовину наполненная издающей запах спирта жидкостью. Он сморщился, но выпил. Закусил выплывшим из смрада соленым огурцом. И смог, наконец, вдохнуть зловонный воздух подземелья.

– Здоровы были, – поприветствовал хозяев гость.

– Здорово, коль не шутишь, – ответил рыжий и добавил: – А мы тебя еще три дня назад ждали.

– Несчастье у меня случилось. У жены родной брат пропал. В понедельник утром ушел на работу и не вернулся. В пятницу его только нашли. На обочине Мариинского тракта возле Михайловки. Все ногти на руках сорваны, член и яйца отрезаны, тело – кусок окровавленного мяса.

– Вот же сволочи! – процедил сквозь зубы рыжий. – А чем он занимался?

– При старой власти у него свой киоск был. А потом, как этот бизнес прикрыли, лоджии стал стеклить.

– Тогда понятно. Хотели выпытать, где бабки хранил. А в самом деле, почему так мочой воняет? – встрепенулся вожак и стал обводить ничего хорошего не сулящим взором присутствующих. – Признавайтесь, кто в землянке испражнялся?

На краю скамьи заерзал бородач в кожаном пальто.

– Так дверь снегом замело, Андрей, я не смог ее открыть, – начал оправдываться провинившийся.

– Эх, Леня, Леня, а еще интеллигентным человеком себя, небось, считаешь. В камере даже последние петухи на парашу ходят, а ты все-таки в приличном обществе находишься. Тут все генеральные и коммерческие директора фирм собрались, здесь уборщиц и секретарш нет, как в твоем Дворце спорта. Так что, будь любезен, недельку последи-ка за чистотой помещения и повари-ка обеды отряду. И впредь писай, пожалуйста, на улице. Если уж совсем обессилел и дверцу открыть не можешь, кого-нибудь из товарищей попроси помочь. Поди не откажут тебе по старой дружбе. Верно, братва?

По землянке прошел гул одобрения.

Недоволен был лишь один наказанный:

– Можно подумать, что я один здесь нужду справлял. Никто ж на улицу не выходил, а столько водки выпили. Ты не прав, Крутой.

Андрей Крутоложин уставил в Леонида свой пронзительный взгляд и медленно, по слогам произнес:

– За пререкания с командиром две недели нарядов вне очереди.