Александр Житинский - Записки младшего научного сотрудника (сборник) Страница 11

И я подписался о неразглашении. То есть обязался не разбалтывать сведения, составляющие военную тайну. Теперь оставалось только узнать, что составляет эту самую тайну, а что нет. Иначе попадешь в глупое положение.

Когда полковник ушел, остался майор. Он с тоской посмотрел на горизонт и сказал:

– Так вот. Значит, здесь вы и будете заниматься.

– Чем? – не выдержал я.

– Жара, – сказал майор, игнорируя мою бестактность. – Расписание работы столовой вам известно. Просьба не опаздывать.

Вечером мы долго спорили, куда нас привезли. Одни утверждали, что это танковые войска, другие – десантные. Одно было ясно. Это не было военно-морским флотом.

На следующее утро нас повели за колючую проволоку. Проволока была в три ряда. Вот тут я уже затрудняюсь. Может быть, это тайна, что в три ряда, а может, и нет. Но замысел этого сооружения я понял. Пока шпион пролезет через три ряда, он весь исколется и умрет от заражения крови, потому что проволока ржавая. Ее специально ржавят.

– Разрешите обратиться, – сказал я майору по всем правилам.

– Обращайтесь.

– Когда нас отпустят?

Майор посмотрел вверх. Наверное, он определял, не пролетает ли над нами шпионский спутник. На всякий случай он сделал каменное лицо. Я понял, что коснулся тайны. Поэтому я не разбалтываю, когда нас отпустили. Но, в общем, я уже тут.

В конце первого месяца появилась уверенность, что мы в каких-то технических войсках. Совершенно случайно выяснилось, что майору знакомо слово «конденсатор». Впрочем, он стал оправдываться, говорил, что еще в школе занимался радиолюбительством, и так далее.

Я служил хорошо. В столовую не опаздывал. И мне дали увольнение на родину. Я переоделся в гражданское и сел в автобус. Там было полно старух с мешками.

– А что, второй дивизион дежурит нынче, али первый? – спросила одна, обращаясь в пространство.

– Второй, второй! – загалдели остальные.

– Пора, значит, косить, – заключила первая старуха. Я насторожился.

Очевидно, эти старухи никогда не давали подписки о неразглашении. Иначе я не могу объяснить последующего разговора. Они стали обсуждать какую-то ракету, которая вчера якобы упала с заряжающей установки и сильно помялась. Называли фамилии и звания лиц, ответственных за это происшествие. Обсуждали возможную формулировку приказа. Вышел небольшой спор относительно модификации упавшей ракеты. Упоминали какие-то цифры, но я не запомнил.

В общем, когда мы подъехали к станции, я довольно сносно знал тактико-технические данные. Один вопрос меня заинтересовал дополнительно.

– Бабушка, – спросил я, – а по наземным целям стреляют?

Старуха подозрительно на меня посмотрела и поджала губы.

– А ты кто такой будешь? – спросила она.

– Чужой он, – заявила другая. – Раз не знает, значит, и есть чужой. Наши все знают. Надо сдать его в комендатуру.

И меня, между прочим, сдали в комендатуру. И совершенно правильно и бдительно поступили, потому что нечего совать нос не в свои дела.

Японец

Как выяснилось позже, разговор был следующий.

– Жалко, что вы не японец, – сказал японец. – Вы не знаете вкуса настоящего риса. Рис у нас едят палочками, вот так.

И он пошевелил пальцами, показывая, как.

– Нет, извините, денег у меня с собой нет, – сказал я, разводя руками. – Понимаете, в данный момент нет ни копейки.

– Это ничего, что вы не умеете, – вежливо сказал японец. – Я бы вас научил. Через неделю вы смогли бы взять палочками вот такое маленькое зернышко.

И он показал, какое.

– Я же вам говорю, что ни вот столечко! – заволновался я. – Вы поймите, деньги для меня не главное. Мне и так все твердят: деньги! деньги! У меня это вот где сидит!

И я показал, где это сидит.

– Почему вы не любите риса? Мы все любим рис. Рис полезный. Знаете, сколько в нем витаминов?

И он показал, сколько в нем витаминов.

– Ну и что? Подумаешь, шесть лет учился! Если бы я диссертацию защитил, тогда другое дело. Диссертация, знаете? Вот такой толщины талмуд.

И я показал, какой толщины талмуд.

– Нет-нет, я не пью! – испугался японец. – У нас мало пьют. Мы любим рис. Некоторые люди, правда, гонят из него сакэ, но это гадость.

И он сплюнул.

– Вот и я им говорю, что мне на диссертацию плевать! Я занят любимым делом. Вы понимаете: любимым! А мне говорят – ты пропащий человек. – И я махнул рукой.

– Зря вы так относитесь к рису, – заметил японец. – Хотите, я сварю вам небольшую чашечку. Рис нужно есть только из круглой чашечки.

И он показал, из какой.

– Я с вами согласен, – сказал я. – Все дело в детях. С детьми недопустимо класть зубы на полку.

И я показал, как класть.

– Не сомневайтесь! – сказал японец. – Вашей вставной челюсти ничего плохого не будет. Когда рис хорошо сварен, он тает во рту.

И японец сладко зажмурился.

– Это я уже слышал. Мне это все говорят. Ты, мол, живешь в царстве грез. Ты должен обеспечить семью! У тебя двое детей.

И я показал, сколько у меня детей.

– Хорошо, – сказал японец. – Я сварю вам две чашечки.

И через некоторое время он принес мне две чашечки дымящегося риса с набором палочек, похожих на дирижерские.

– Извините, – сказал я. – Но я сам в состоянии прокормить своих детей. Я работаю в научном учреждении и зарабатываю не так уж мало.

И я показал, сколько.

– Странный вы человек, – задумчиво сказал японец. – Совсем не похожи на японца. То вам мало, то много. Ну хорошо, возьмите хотя бы палочки.

Палочки эти я подарил жене. Теперь она вяжет ими свитер. А разговор с японцем пересказал мне потом Саша Рыбаков. Он у нас полиглот.

Экономия времени

Шеф купил автомобиль. Говорил я ему, что не стоит этого делать. Даже если он и профессор. У нас вполне достаточно тротуаров, чтобы передвигаться в свое удовольствие.

– Темп жизни возрос, Петя, – объяснил шеф. – Нужно экономить время.

И шеф стал его экономить. Месяца три он сидел над засаленной книжкой, где были нарисованы цветные кружки. Синие, желтые и красные. Это были дорожные знаки. Шеф смотрел на них, шевеля губами, а они смотрели на него. Потом три месяца шеф ходил сдавать на права. Таким образом, еще не приступив к эксплуатации машины, шеф успешно сэкономил полгода.

Наконец он надоел капитану, который права принимал. Капитан сказал, что он со своей женой реже встречается, чем с шефом. И поставил ему зачет по вождению.

Шеф получил права и на следующий день приехал на автомобиле на работу. Он приехал к обеду. Я уже успел по нему соскучиться. Шеф был возбужден до предела!

– Вы не представляете, где я побывал! – воскликнул он.

– А где? – спросил я.

– Долго рассказывать! – сказал шеф и махнул рукой.

Мы поработали как всегда. Шеф за письменным столом, а я за приборами. Потом мы оделись и вышли во двор. Шеф подошел к своей машине и погладил ее, как ручное животное.

– Садитесь! – предложил он. – Чего вам трястись в трамвае? Сэкономите время. Через пять минут будете дома.

Мы сели рядышком, и шеф стал нажимать на педали. Машина зарычала, как озверевшая толпа, но с места не двинулась. Тогда шеф изменил последовательность нажимания на педали. В результате заглох мотор.

– Удивительные выпускают машины… – пробормотал шеф и достал книжечку. – Читайте, Петя!

– Включите зажигание, выжмите педаль сцепления и установите первую передачу, – прочитал я. – Плавно нажимая на педаль газа, отпустите педаль сцепления…

– И что, она должна поехать? – с сомнением спросил шеф.

– Должна, – сказал я.

Шеф все так и сделал. Машина взревела и затряслась. Было такое впечатление, что мы сейчас взлетим. Но мы не взлетели и не поехали.

– Дурацкая книга! – крикнул шеф, забрасывая учебник на заднее сиденье.

– А что это такое? – спросил я, указывая на красную ручку.

– Петя, вы гений! – сказал шеф. – Это ручной тормоз.

Он вырубил тормоз, и машина рванулась с места. Я посмотрел на часы. Пятнадцать минут мы уже сэкономили.

Мы выехали на улицу. Шеф на дорогу не смотрел, а смотрел куда-то вверх, где висели знаки. Из-под наших колес непрерывно выпрыгивали пешеходы. Опомнившись, они смотрели нам вслед и крутили указательным пальцем у виска.

– Сейчас направо, – предупредил я.

– Здесь только прямо, – сказал шеф.

Только прямо было еще километра два. Потом мы сделали красивый поворот и поехали дальше.

– Что это за улица? – спросил шеф.

– Не знаю, – сказал я. – Я здесь впервые.

– Ничего, зато посмотрим наш город, – успокоил меня шеф.

Оказывается, когда едешь на машине, нужно ехать туда, куда показывают знаки. А совсем не туда, куда тебе нужно. Кроме того, необходимо ехать в правильном ряду и по правильной стороне. Шеф все время чего-нибудь путал. Водители такси, обгоняя нас, кричали шефу разные слова. Я никогда не слышал, чтобы к профессорам обращались так запросто и непринужденно. Шеф молодец, он тоже огрызался.