Алексей Синиярв - Бон-вояж. Литр Иваныч и Мотылёк Страница 11

— Ладно. А напарник ее?

— Валера?

— Какой он Валера! Всё, ладно.

— Да кто хоть они такие?

— Клофелиньщики, — буркнул опер и вышел из купе.

— Какие «кло»? — спросил Литр Иваныч у Сергея.

— Да я не понял. Это наверно сленг ментовский. Феллини. Режиссер такой итальянский. Я, правда, не видел. Мне Маныч… Ну, в общем, рассказывали. Карнавалы он снимал.

— Опа! — Литр Иваныч достал из-за спины бутылку. — Карнавал!

— Откуда?

— Так менты же. Я их издалека в окошечко приметил. «Она вам выпить предлагала?»

— Что же они, интересно, всё-таки, за мазурики такие, Яковлевич? Ишь как милиционеры забегали.

— Да лепят легавые, — сказал Литр Иваныч. — Верь ты им больше. Приличная дама. Я в людях разбираюсь. Прохиндея за версту вижу. А этим лишь бы доколупаться. У нас мужики из отдела в трезвяк[15] с поезда загремели, было дело. Потом Израилич твой, препрега термореактивная, полгода ремни из спин вырезал, гестапо-Мюллер. Давай, по стаканищу, и, спатеньки-баюшки.

— А что, он сильно вообще ругается? Если что?

— Кто!? — презрительно спросил Литр Иваныч, разливая водку.

— Анатолий Израилевич.

— Да пошел он! «Вениамин Яковлевич, вы в нетрезвом состоянии», — передразнил Литр Иваныч. — А я ему: «С чего это вы решили?» «От вас пахнет». «У меня из жопы тоже пахнет, — ему говорю. — Это же не значит, что я обосрался».

IV

— Валерка! — окликнул Литр Иваныч с верхней полки, позёвывая, — что? подъезжаем?

— Нет, извините, — настороженно сказал мужчина. — Обознались вы. Вячеслав меня зовут.

Литр Иваныч медленно сполз вниз, и сел, вглядываясь в соседа.

— Быть того не может. Вылитый. Ну, вылитый Валерка. А брата у вас в Эстонии нету?

— В Эстонской сэсэр? Нету.

— А на вильной незалежней?

Мужчина недоуменно пожал плечами.

— Сами тоже? Не были, нет?

— Не бывал никогда. Не бывал в Вильно. Это Клайпеда что ли по — новому? Всегда хотел бывать. В Прибалтике. На предмет экскурсии. Не пришлось. Может быть, с делами разберусь, вот и …

— Мотылек, — растолкал Литр Иваныч Сергея, — посмотри-ка. Валерка?

— Вылитый Валерка, — подтвердил сонный Сергей с верхней полки, почесывая поясницу. — Только усов нет.

— Бывает, — весело сказал мужчина. — У нас один тоже на заводе. Хрущев — и всё. Так и кликали: «Хрущ». Или «Никита Сергеич». Это уж как придется. Бывало, что и «Кукурузником».

— Обижался?

— Да не то чтобы. Чего уж теперь. Если похож. По каким делам изволите? — спросил сосед.

— Сейчас узнаем, — пробормотал Литр Иваныч. — Позвольте вас побеспокоить.

Литр Иваныч приподнял нижнюю полку. Цапфа мирно лежала в рундуке.

— Здесь, — удовлетворенно констатировал он. — Паскуда. Ничего паскуде не делается. Значит, по служебным. А у вас газетки свежей, часом, нет?

— Вчерашняя была где-то.

— Позвольте полюбопытствовать, — вежливо сказал Литр Иваныч. — А то мы, можно сказать, по заграницам последнее время. Мотаемся. Потеряли, так сказать, связь с миром. Я что-то последнее время без газет, ну, просто…

— Да… Я и сам, — сказал сосед. — Столько интересного. Вот, возьмите. Комсомолка.

— Щас-щас, — заинтересованно сказал Литр Иваныч. — Одна тысяча девятьсот… Восемьдесят девятый, — торжественно провозгласил он, обращаясь к Сергею. — Что же у нас тут твориться будет, а? «Секретариат Союза писателей СССР принял решение о восстановлении членства и публикации произведений А. И. Солженицына». Так. Ага. Понятно. Вот тебе и Колчак, Валера, герой народный. Вот тебе и власовцы. «Забастовки шахтёров по всей стране». Во, докатились. Угля нам уже не надо. Пусть заводы останавливаются. «В Польше цены на продовольствие выросли более чем на 500 %». О, братья пшеки, о, довыделывались. Я всегда говорил: пшеки, эти всегда себе найдут приключений на заднее место. Это такой народ, что полный пардон. У них там, в Свиноустье… Ладно, потом расскажу. «Молдавский язык объявлен государственным в Молдавской ССР». Здрасте-привет. Норок, значит. Лареведере-лареведере. Ты смотри… Каждый народ мудрит по-своему. Пшеки, молдаване… «Фильм о ночных бабочках „Интердевочка“ побил рекорды кинопроката». О бабочках снимают кино, ты понял, Мотылек! О бабочках фильм побил рекорды, понял? рекорды! кинопроката! Они что? К девяностому считай году уже и бабочек извели?

— Это о путанах, — пояснил сосед. — Я смотрел. Хороший фильм. Жизненный.

— Я-то только заголовки вижу без очков, — пояснил Литр Иваныч. — Но все равно. Какой там вид бабочек! Всего-то ночных! Но уже тенденция. Вымирает потихоньку животный мир. А что с эстонским народом будет через двадцать — то лет без воды? Так. «Ансамбль „Ласковый май“ выступит вместе с Майклом Джексоном». «„Пинк Флойд“ собирается в Москву».

— Что!!? — крикнул Сергей. — Дай! — Он выхватил газету и скороговоркой прочитал вслух: — «Дэвида Гилмора вряд ли надо представлять нашим молодым читателям, да и немолодым — тем, кто любит современную музыку. Виртуозный гитарист, певец, автор слов и музыки знаменитых песен вместе с другими двумя „Флойдами“ — Ником Масоном (ударные) и Риком Райтом (клавишные) собирается вскоре посетить Москву». — Боже мой, боже мой. Боже же ты мой.

— Ты чего одурел, — трезво сказал Литр Иваныч. — Успокойся. Сопли-то утри. То ли еще будет. Ой-ё-ёй. Дай-ка мне мои зоркие очи, вон там, на полотенце, в футляре.

— Да. Есть для чего жить, — восхищался Сергей. — Пинк Флойд. А!? Вот ведь до чего дошло. Пинк Флойд в Москве! А мы не верили. Спорили. Смеялись. А тут еще: «„Группа, названная надеждой советского рока в 1987 году, признанная лучшей рок-группой страны в 1988 году, стала теперь главной загадкой 1989 года“, такое мнение о „Наутилусе Помпилиусе“ высказал в одной из популярных музыкальных телепередач журналист Артем Троицкий». Ни хрена себе! «Советского рока!» Пусть Маныч теперь утрётся со своим джазом.

— Давай назад, — нетерпеливо сказал Литр Иваныч, и забрал газету. — Рок у него. Не о том думаешь, — сказал он Сергею и постучал кулаком себе по лбу. — «Климакс у мужчин не обнаружен», — выразительно зачитал Литр Иваныч следующий заголовок, вооружившись очками. — Вот. Понял? — спросил он у Сергея. — А мы и не сомневались, однако. Ну, это потом. «У кого сколько любовников?» О! «Самые верные супруги — стал он выразительно зачитывать из газеты, — англичане, — меньше 50 процентов в течение супружеской жизни заводят романы на стороне. В Германии, США, Франции и России изменяют от 74 до 76 процентов мужчин. Подсчитано, что средний роман случается раз в два года, длится три месяца и состоит из семи с половиной половых актов»… С половиной, — задумчиво повторил Литр Иваныч. — Это как? Когда муж застукает? С недоделочкой?

— Кобели. Кобели и есть, — сказала бабка, задвигая за собой дверь в купе. — Похабень одна.

— Любопытные тут у вас новости, — смущенно пробормотал Литр Иваныч, внимательно вглядываясь в газетный шрифт, — «Чудеса под одеялом», — зачитал он очередной заголовок.

— На каком поприще на хлеб зарабатываете? — спросил сосед, — Говорите, по служебным едете.

Литр Иваныч сделал вид, что очень заинтересован газетой.

— А вы сами-то? — спросил Сергей, слезая со своей полки вниз.

— Кооператор, — скромно сказал мужчина.

— Это?.. — многозначительно спросил Литр Иваныч, подняв лицо от газеты, — какой профиль?

— При заводе у нас кооператив. Торгуем продукцией завода. Обеспечиваем желающих. Так-то как? По фондам и разнарядкам?

— Еще бы! — понятливо откликнулся Литр Иваныч. — Фонды давно выбраны.

— А у нас — пожалуйста. Подороже, конечно, процентов на пятьсот. Зато есть. А какая разница? Всё равно по безналу платят. Всё по закону. Ну, у меня и свой тоже зарегистрирован. Торгово-закупочный. Я через него тоже себе немножко откусываю. А у вас какое направление?

— Мы красной ртутью занимаемся, — сказал многозначительно Сергей.

— У нас акционерка. С Ирландией, — ввернул Литр Иваныч.

— У вас внешнеэкономическое, — с уважением протянул мужчина. — Совместное. У-у-у. А кроме ртути, чем торгуете?

— Дивидяхами — сказал Литр Иваныч.

— Чем? Видяхами?

— Дивидяхи. — Литр Иваныч широко раздвинул руки. — Не знаете что ли? Все серии с Высоцким. На одной дивидяхе.

— А-а. Видаки! Тема хорошая. Видаки — на ура. Но надо первую руку иметь. Без накрутки. Тема, конечно, интересная. Очень. Очень интересная. Можете по факсу сертификат прислать?

— Договоримся, — важно сказал Литр Иваныч.

— Кстати, вам два вагона югославской баранины не нужно? У меня биржевая цена. Очень приемлемая. Очень. Мне всего пол процентика. По договору. Нет? Жаль. А спирт — ректификат? Этанол С2Н5ОН. Проба на чистоту с серной кислотой, — заученно затараторил он, — Проба на окисляемость, на метиловый спирт с фуксинсернистой кислотой. Фурфурола нет, — убеждено сказал он. — Цистерна. 54 тонны. Стоит в Ярославле, на Сортировочной. Но, буквально до понедельника.