Михаил Хрипин - Меня разбудил кот (сборник) Страница 12

И чем ближе он подходил к трапу, тем большее волнение охватывало его. С одной стороны, он собирался расстаться со всей жизнью, со всем привычным, что окружало его. С другой — он вспоминал, что именно было это «привычное», и тут же понимал, что ему совершенно не жаль.

Прикосновение к плечу остановило его.

— Ваше имя?

Колян поднял глаза и увидел, что это какой-то член экипажа ракеты, молодой человек даже младше его, в красивой униформе.

— Колян, — не долго думая ответил он.

Видения и сцены из прошлой жизни еще витали перед ним. Вечно кормящий воробьев дед Захар, Нюрка со своей Глашкой…

— Полностью назовите, — сказал молодой человек.

Колян машинально что-то отвечал, ему задавали еще вопросы, он говорил то «да», то «нет». Это уже не имело особого значения. Перед ним был трап, и сияние блестящего борта ракеты добавляло жара и без того жаркому дню.

— Можете лететь, — сказал молодой человек. — Летите?

Колян зажмурился на секунду, а потом сказал:

— Лечу.

— Поднимайтесь, — буднично разрешил молодой человек.

Колян шагнул на первую ступеньку. А крыльцо у Нюрки больше не скрипит, подумал он. Хорошо я его подновил. И ведь не жалко совсем, с легким удивлением отметил он про себя.

Он поднялся еще на одну. Соль-то я не привезу, вот Нюрка злиться будет. Странно, раньше было страшно, когда она злилась. Могла и сковородкой… А теперь не страшно. Пустые это всё слова, ругань эта вся.

Колян поднялся еще выше. Теперь ему было видно, что люди стекаются на площадь со всех улиц. Но их было не много. Наверное, большинство уже в ракете, решил Колян. Это было бы правильно. Ведь если ты поверил, если решился, то зачем тянуть? И эти успеют, день еще не кончился. Это очень хорошо. Он заметил Палыча, подходящего к площади. Но от былой паники не осталось ни следа. Все успеют, все поместятся, ракета вон какая огромная. Да и кто же его пустит с пистолетом?

Еще одна ступенька позади. А вот не дождешься ты урожая, Иваныч, подумал Колян. Комета раньше прилетит. И чего тогда ковыряться? Шел бы со мной. И снова никакого сожаления у Коляна не вызвала эта мысль. Это было уже прошлое, скучное, тупое, однообразное. Он вдруг подумал, что это всё повторялось из года в год. И единственное необычное, что он совершил за последнее время — продал цепь с колодца, да купил платок для Нюрки. Самостоятельным человеком стал, Колян усмехнулся про себя. Вот она какая — самостоятельность. А что это такое по сравнению с тем, что он сделал сегодня? Когда ты сам выбираешь для себя новую жизнь — как это назвать?

Чем дальше, тем легче ему давался подъем. Черный провал люка был уже совсем близко, там двигались какие-то тени, что-то негромко лязгнуло.

Колян вошел внутрь легко и свободно. Новый человек, отпустивший свое бессмысленное прошлое, готовый к спасительному полёту, который очистит его и принесет, возможно, к великому счастью.

Колян очнулся в небольшом светлом помещении, пол, стены и потолок которого были полностью покрыты мягким материалом. Пол едва ощутимо вибрировал. Перед Коляном была герметичная дверь. Он постарался вспомнить, что произошло.

Ракета стартовала неожиданно скоро. Коляна проводили по каким-то переходам, пару раз еще спросили о чем-то, потом положили в мягкое кресло и на всякий случай пристегнули. Перегрузки какие-то. Чего тут перегружать, откуда и куда, Колян не очень понял. Зато когда после старта навалилась тяжесть, и казалось, что тело превратится в студень, Колян даже очень обрадовался, что кресло глубокое и мягкое. Последней мыслью его было: «хоть не расплескаюсь». А потом он очнулся здесь.

Он подошел к двери и нажал на ручку. Дверь открылась странным образом — с легким шипением отъехала в сторону, в стену. Он вышел в коридор и огляделся. Там было так же светло. И пусто. Он пошел наугад, дошел до поворота. С той стороны доносился слабый шум.

Неожиданно из-за угла на него вышла девушка. На ней было простое платье в легкомысленный цветочек и сандалии. Она была полноватая и вообще очень сильно походила на Нюрку, только разве что волосы потемнее. Девушка посмотрела на Коляна и смущенно хихикнула. Колян остолбенело замер и лишь проводил ее взглядом, пока девушка не скрылась в конце коридора.

Колян тряхнул головой и пошел дальше. В стене по левой стороне показалась дверь — такая же, из какой вышел он сам. Подойдя поближе, Колян услышал голоса.

— Ну и что ты тут выдумал, а? — спросил мужской прокуренный голос.

— А что? — ответил голос потоньше, — А я вот с трефы зайду!

— Испугал! — первый голос зашелся в заливистом хохоте.

Колян отпрянул от двери, едва не споткнулся, ошарашенно оглянулся по сторонам и почти бегом кинулся по коридору дальше.

Шум приближался, становился громче. Колян увидел в конце коридора широкий проем, за которым открывалось большое помещение. Похоже, там было много людей.

Он подбежал ко входу и остановился, осторожно заглянул. Это был просторный зал, где группами стояли кресла, столики с едой и питьем. С потолка свисали экраны телевизоров, и оттуда лилась ритмичная музыка — с каждого экрана своя, создавая давящую на уши какофонию. В дальней стене был панорамный иллюминатор, за которым чернела космическая бездна. В зале было много людей, они громко говорили друг с другом, резко смеялись. В отдалении раздался шлепок, взвизгнул женский голос.

Колян посмотрел на иллюминатор. Что-то тянуло его в ту сторону. Огибая кресла и стоящих людей, Колян подошел к иллюминатору. Перед ним с невиданной мощью сияли россыпи разноцветных звёзд. У него закружилась голова, он зажмурился. Бесконечность звала Коляна к себе, он наклонился и ударился лбом о стекло. Открыв глаза, он увидел перед собой яркую точку, за которой тянулся длинный светящийся кометный след.

— Слышь, парень, чего туда пялиться-то? — раздалось сзади. — Давай лучше пивка?

Колян повернулся. Невысокий мужичок добродушно осклабился и протянул бутылку.

— Нет, спасибо, — машинально ответил Колян.

— Ну как хочешь, — мужичок хмыкнул и пошел по залу в сторону сидящих за столом таких же мужичков.

Колян рассеянно обвел взглядом помещение. Поблизости стояли две женщины, обе в халатах, и одна, уперев руки в бока, говорила другой:

— А я-то ему: полезай в свой сарай, да проспись!

— Ну и правильно, — отвечала вторая. — Совсем он у тебя странный стал. А ведь сколько там прошло-то у вас? Третий год со свадьбы?

— Да теперь что, другого уж не будет, — развела руками первая.

Чуть подальше сидел лысоватый дядька в майке и старательно ковырялся в ладони — вытаскивал занозу.

Мимо пронесся визжащий вихрь, остановился около женщин и превратился в мальчишку лет шести.

— Мам, можно телек посмотреть?

— Не мешай, видишь взрослые разговаривают!

И мальчишка унесся дальше, вдоль плавного изгиба иллюминатора, из которого лился безразличный свет Млечного Пути.

Колян сел на пол, обхватил колени руками, уронил голову и тихо заплакал.

2011 г.

Я могу помочь

Была ли она первой, кому помог рутт?

Лабораторно-исследовательский комплекс «Горизонт-29» стоял на стационарной орбите Плутона вот уже почти десять лет. Это был самый отдаленный из всех объектов российской программы по исследованию солнечной системы. Вахты из-за этого сменялись редко, народ сюда посылали самый упрямый, живучий, склонный к затворничеству. Очередная смена собиралась стартовать с Земли через несколько дней.

Ожидание известия внесло некоторое разнообразие в застоявшуюся психологическую атмосферу на станции. Вот и сейчас начальник экипажа Федор Иванович Задорный ковырялся в недрах приемной аппаратуры, проверяя качество контактов. Он не делал этого с момента последних регламентных работ, но сегодня, когда ослик поздравил всех с наступлением очередного утра по земному времени, Федору подумалось, что проверка будет не лишней. Пока командир вынимал, осматривал и вставлял обратно модули аппаратуры, ему даже начало казаться, что он невольно приближает момент приема сообщения.

Закончив проверку, Федор дождался, пока пройдут программные тесты. Когда мониторы перестали рябить цифрами, он довольно потер ладони и заявил:

— Ну вот, ослик, со слухом у тебя все в порядке.

— Спасибо, командир, — хрипловато пробурчал динамик на пульте. — Незачем было утруждаться, мог бы просто спросить.

— Ничего-то ты не понимаешь, — махнул рукой Федор и уселся в кресло.

Операционная Система ЛИК «Горизонт-29» автоматически тестировала сама себя и все оборудование, но командиру было важно лично поучаствовать в процессе.

В отражении на мониторе мелькнула тень. Кроме Федора и его напарника на борту никого не было, а ослика они по молчаливому согласию за одушевленный предмет не считали.