Анатолий Радов - Нулевая область Страница 12

Дед молчал, добивая чай. Пашка испуганно смотрел на Макса.

– Тащи водку – сказал вдруг Макс, повернувшись к Пашке. Пашка покачал головой.

– Один не пойду.

– Вообще-то пить я вам тут не дам – строго проговорил дед – Сегодня ещё куда ни шло, а с завтрашнего дня ни-ни. А ты сходи, не бойся – обратился дед к Пашке – Теперь сюда они не заходят.

Пашка недовольно поднялся.

– Точно не заходят?

– Точно-точно – подтвердил дед – Давно уже не заходят. Поняли, что тут наша территория.

– Ладно, схожу – пробурчал Пашка – Сколько брать-то? – спросил он у Макса.

– Возьми пару – бросил Макс.

Пашка вернулся через минуту. Было заметно, что перемещался он бегом, видимо не до конца поверив деду. В кулаках Пашка крепко сжимал по бутылке водки.

Дед поднялся из-за стола.

– У нас хоть солнца почти и нету никогда, а мясо я всё равно в холоде держу. В погребе – сказал он, с неудовольствием глядя, как Пашка ставит водку на стол – Но смотрите, завтра ни-ни. Я не шучу.

– Нет, завтра ни капли – уверил Макс – Сейчас просто надо, понимаешь, дед?

Дед кивнул.

– А вы куда это, Егорыч? – спросил Пашка.

– За мясцом я, за мясцом, Паша. Вам же чем-то закусить надо? Да поди и проголодались давно?

– Есть немного – Пашка за последние полдня радостно улыбнулся. Макс же сидел нахмурившись. Он всё никак не мог принять сказанное дедом. Ему припомнилась смерть отца, похороны. Тогда он тоже не мог принять новую действительность. Ему казалось, что это только плохой сон, который развеется как туман под ярким солнцем, стоит только открыть глаза. Но время шло, туман не рассеивался, и только спустя полгода он полностью осознал случившуюся потерю. Тогда был морозный зимний день, он шёл с работы, и вдруг осознание пришло к нему. Он остановился, замер и почувствовал внутри себя непреодолимую пустоту. Длилось это осознание минуты три. Все эти долгие три минуты он стоял замерев, слепо глядя вникуда, боясь пошевелиться или что-нибудь подумать. Но осознание скоро померкло, заняв своё место в куче других на свалке памяти, и он пошёл дальше, уже почти никогда не вспоминая об этом.

– Неужели, и теперь придётся ждать так долго? – подумал Макс.

Дед ушёл за мясом, а Пашка принялся разливать водку в пустые кружки. Макс хмыкнул, у Пашки все дрязги и нестыковки заканчивались одинаково, он нажирался и ему было всё пофиг. Сейчас Макс даже позавидовал другу, умеющему так просто забивать на всё вокруг.

– Ну, чё? – спросил Пашка, поднимая свою кружку и улыбаясь – Накатим?

Лицо Пашки было довольным, словно и не застряли они неизвестно насколько непонятно в какой хрени.

– Может до него тоже ещё не дошло? – подумал Макс – Не, ну хоть дэц-дэц должно ведь было дойти. Хотя бы то, что мы отсюда по ходу нескоро выберемся. А может и вообще никогда.

Он поднял кружку, и заглянув в неё, покривился. Сейчас бы коньячка хорошего, мелькнуло в голове, чтобы красиво вырубило. И быстро. А от этой дряни только башка будет трещать.

Но за неимением альтернативы, Макс резко выдохнул, и залпом проглотил контрафактное пойло. Поискал глазами, нельзя ли где зачерпнуть воды, но не обнаружив ни малейших её признаков, шумно занюхал кулаком.

– Фу, гадость – пробурчал он, глядя, как Пашка медленно цедит свою дозу – Давай по второй сразу, чтобы хоть чуть зацепило.

– Угу – мотыльнул головой Пашка, и торопливо разлил ещё по сотне.

Выпив, Макс присел на табурет и посмотрел в окно. На улице понемногу темнело, значит приближалась ночь. Пашка уже наливал по следующей, звеня горлышком бутылки об края кружек.

– Ты чё-нибудь понял, чё дед рассказывал? – спросил он начинавшим заплетаться языком – Я чёт половину не догнал. Он объяснил, как отсюда выбраться?

– Да по ходу отсюда нельзя выбраться – ответил Макс – Может и можно конечно, но дед по-любому сегодня не расскажет. Может завтра. Фик его знает, может он чего задумал. Типа свою внучку за городского замуж выдать.

Макс рассмеялся, чувствуя, как водка начинает действовать на организм. В голове еле слышно зашумело, и на душе стало легче. Весь день показался каким-то ненастоящим, выдуманным. Я такое где-то уже читал, хмыкнул Макс, стопудово читал.

– А чё, я б на ней запросто – сказал Пашка, снова поднимая кружку – Красивая тёлка.

– Угу. Вот с таким базаром ты явно произведёшь на неё впечатление. Ты чё Пашок, не врубился ещё, или придуриваешься? Они по ходу тридцать лет с нашим миром не контачили. Дед вон вообще не знает, что Союз развалился.

– Так чё у них тут случилось-то? – спросил Пашка, выпив в одиночку. Он был уже в том состоянии, когда не нужно никаких чоканий, никаких ожиданий собутыльника. А об тостах он и вообще никогда не заботился, считая их какою-то ненужной и надуманной роскошью.

Макс пожал плечами и тоже выпил. В голове зашумело сильнее, и глаза стали слипаться.

– Вроде какого-то… – Макс запнулся и вновь пожал плечами – Хер его знает. Ничего в голову не идёт.

В сенях послышались громкие шаги. Макс поднял голову, и уже через секунду увидел деда.

– Вот и мяско – радостно сообщил дед, ставя на стол тарелку, на которой горкой были наложены поджаренные кусочки. Макс заметил на ободке тарелки надпись «общепит» Тарелки с такой надписью имелись в наличии и у его матери, и у бабки были. А ещё ложки, вилки, солянки. Видимо в те времена, скомуниздить что-нибудь из столовой, было чем-то вроде народного хобби.

Дед осуждающе покачал головой.

– Эх-эх. Вы б её окаянную лучше б в землю-то повыливали. Одни беды от неё. Я вот до гула этого тоже выпивал. И крепко выпивал. Да у нас тут все крепко выпивали – он махнул рукою – Разве что беременные воздерживались, да и то не всегда. А потом, когда с нами это случилось, так необходимость в этой дряни сама собой отпала. Как будто в нас что-то вдруг поменялось.

– Завтра повыливаем – согласился Макс – А пока давай – он посмотрел на друга – Не жалей эту гадость.

– Понял – кивнул Пашка и наполнил кружки. Потом вытащил помятую пачку, и сорвав с неё целофанку, бросил на стол.

– А вот это нет – нахмурясь, сказал дед, и взял пачку своей большою ручищей – Привыкайте без этого. Всё равно придётся.

– Да как же, Егорыч? – пьяно спросил Пашка – Отдай, чё ты?

Егорыч сжал ладонь.

– Обойдётесь. На мясо лучше налягайте.

Макс рассмеялся.

– Всё, Пашок – сказал он сквозь смех, беря с тарелки поджаристый кусок мяса – Кончилась лафа. Привыкай к новым порядкам.

– Ну, блин – недовольно буркнул Пашка, но бунтовать не стал, а молча выпил и тоже потянулся к еде.

Съев по четыре куска, они выпили ещё. Пашка громко рыгнул.

– Спасибо, Егорыч – промямлил он, заплетаясь – От пуза.

– Да не за что – проговорил дед, глядя на хмельного Пашку – Тебе б уже пора и на боковую, языком еле ворочаешь. Давай-ка, поднимайся.

– Не-а, не хочу – Пашка покачал головой.

– Поднимайся-поднимайся – голосом не терпящим возражений сказал дед – Сказано, пора на боковую.

Пашка нехотя поднялся, упираясь обеими руками в стол. Его здорово качало, и он глупо улыбался.

– Пошли-пошли – сказал дед, и развернувшись, не дожидаясь когда Пашка сповадится сказать что-то в ответ, направился в зал.

Пашка только пожал плечами, с надеждой посмотрев на Макса, но Макс махнул рукой.

– Иди. Тебе и правда пора рубиться.

– Ну, блин – снова буркнул Пашка, и качаясь, поплёлся вслед за дедом. Макс остался за столом, погружаясь в полупьяные размышления. Мысли текли спокойно, даже вяло, и совсем не хотелось думать о сегодняшнем дне. Он стал вспоминать вчерашнюю торговлю, но тут же усмехнулся. Ни к месту и не ко времени были такие мысли, и он просто стал разглядывать кухоньку. Выглядела она по-деревенски скромно, точна такая кухонька была у его бабульки. Стол, табуреты, старый сервант у дальней стены, и допотопная газовая плита. До полной картины не хватало только красного газового баллона и старого, с подратыми ушами кота, трущегося об ноги, в надежде на кусочек чего-нибудь вкусненького. Он попытался вспомнить, как звали бабулькиного кота, и к удивлению ответ пришёл мгновенно.

– Пушок. Точно – Пушок. Надо же, какие бесполезные и несущественные вещи так чётко прописаны в моём мозгу. Нафига? – Макс пьяно улыбнулся.

Дед вернулся через пару минут.

– Уложил – сказал он, садясь за стол.

– Ты скажи честно, Егорыч – Макс посмотрел деду в глаза – Мы здесь что, навсегда застряли?

Дед пожал плечами.

– Не знаю. Но никто ещё отсюда из наших не выбирался.

– Но ведь мы как-то к вам попали? Может что-то изменилось? Как раз вот сейчас, взяло и изменилось.

– Изменилось – сказал дед, слегка нахмурившись – В этом ты прав, Максимка. Вот только я насчёт ограды, тумана то бишь, не знаю. Я про другие изменения знаю – брови деда едва не наползли на глаза, отчего взгляд стал злым и холодным – Новые твари объявились, дней десять назад. Чёрные, бесформенные какие-то, как тени, ей-богу. Передвигаются бесшумно, летают как бы, и наших неделю назад двоих убили. А как с ними бороться, мы не знаем. С краками можем, зелёные нас не трогают, а с этими – дед вздохнул – Но может в нас что-то новое появится?