Мартин Уиллоу - Одиночество Страница 12

Но его остановила ближайшая стена. Вернон от неожиданности выронил бутылку, и та отозвалась звоном разбитого стекла, а его голова по инерции рванулась вперёд и ударилась об рулевое колесо.

— Вот чёрт! — схватился за разбитый нос мужчина. На лице появилась кровь.

Он осторожно выбрался из машины и посмотрел на препятствие, прервавшее его лихую езду. Кто-то оставил на стене надпись в стиле граффити: «У каждого — свой ад». Недолго думая, Вернон открыл багажник и вытащил банку с краской, после чего сделал дополнение к предыдущему посланию.

ЕСЛИ ВЫ ЧИТАЕТЕ ЭТО, ЗНАЧИТ, ВЫ УЖЕ В АДУ.

Ничего смешного в этих словах не было, но Вернон Левитт принялся безудержно хохотать. Он даже пририсовал к своему опусу синюю улыбающуюся рожицу.

— Прости, старина Джек, — проронил он, обернувшись к машине. — Я не хотел, чтобы ты погиб так бездарно. За это недолгое время, что мы провели вместе, ты стал мне лучшим другом.

Он снова рассмеялся.

По мере того, как в голове прояснялось после дозы спиртного, нос Вернона начал наполняться тупой болью. Мужчина осторожно потрогал его и тут же отдёрнул руку, потому что прикосновение принесло с собой новый прилив болезненных ощущений. В другое время в подобной ситуации он незамедлительно обратился бы к врачу, но теперь следовало справляться с возникшей проблемой самостоятельно.

«И виноват в этом только ты!» — отчитал себя за ненадлежащее поведение Вернон. Придётся отыскать лёд, чтобы сделать холодный компресс и остановить кровотечение. Ещё минуту он постоял в нерешительности, решая, как поступить дальше с разбитым автомобилем, но потом понял, что в сложившихся условиях это не должно его заботить. У него был полный город других машин.

Вернон шёл пешком по безлюдным улицам, погрузившись в мрачную задумчивость. Никаких конкретных мыслей в голове, и в то же время — понимание абсурдности и нереальности происходящего. Он наверняка не поверил бы человеку, который рассказал бы ему историю о том, как вокруг исчезли все люди. Но сейчас, испытывая на себе весь ужас, свалившийся на него в одно скверное утро, мужчина старался отстраниться от сути проблемы, чтобы сохранить рассудок. Он чувствовал, что балансирует на грани помешательства, рискуя впасть в неукротимое безумие.

А безумие, подобно охотящейся львице, притаившейся в кустах, следило за ним, не спуская глаз и готовясь в любой момент совершить молниеносный прыжок, чтобы завладеть добычей. Вернон Левитт постарался отмахнуться от такого сравнения, но перед мысленным взором возник отчётливый образ страшного зверя с горящими глазами и острыми когтями, готовыми впиться в плоть. На всякий случай он оглянулся, словно за ним кто-то следил. Никого вокруг, лишь опустевший мир и осиротевший город.

На одной из стен ему попалась афиша женского шоу того особого свойства, от каких приличные жёны приходят в негодование. На цветной иллюстрации были изображены танцовщицы, одетые в цветные перья, каждая из которых задрала правую ногу, демонстрируя шикарное нижнее бельё. «Лучший стриптиз в городе!» — многообещающе кричала красная надпись в жёлтой обводке. Мужчина замедлил шаг и зачем-то принялся изучать рекламный плакат с женщинами. Все они, как на подбор, улыбались таким образом, что зрителю открывались их белоснежные зубы. Одно из этих лиц показалось Вернону знакомым. Он попытался извлечь из памяти нужную информацию, чтобы понять, кого он видит перед собой, но ничего подходящего вспомнить не смог. Может быть, она похожа на какую-нибудь известную актрису или певицу? И тут его осенило: с плаката ему улыбалась девочка-мечта, ставшая взрослой женщиной. Джулия Керслэйк.

Нет, это какая-то ошибка! Вернон внимательно всмотрелся в черты незнакомки на афише. Воображение с лёгкостью проделало трансформацию лица, и танцовщица превратилась в ту самую девочку, к которой так крепко было привязано сердце Вернона Левитта в детстве.

«Наверное, это первые признаки сумасшествия», — встряхнул головой мужчина, стараясь избавиться от мнимого наваждения. Он медленно закрыл глаза, на несколько мгновений отстранившись от изображения, а потом снова открыл их. Так и есть, на плакате между четырьмя другими женщинами стоит Джулия. Она улыбается в объектив невидимого фотографа, ничуть не стесняясь своей частичной наготы.

ЛУЧШИЙ СТРИПТИЗ В ГОРОДЕ!

ПРИГЛАШАЕМ ВАС НА НЕЗАБЫВАЕМОЕ ШОУ В КЛУБ «ДОМИНО»!

НАШИ ЖЕНЩИНЫ РАСКРОЮТ СВОИ САМЫЕ СОКРОВЕННЫЕ ТАЙНЫ!

Случайное ли это было совпадение, или промысел судьбы, но Вернон испытал странное желание вернуться в недалёкое прошлое и свернуть на другую улицу, чтобы никогда не встречать эту афишу.

Иногда жизнь преподносит сюрпризы, и некоторые из них приносят только разочарование.

Что могло подтолкнуть Джулию на эту дорогу? Разве подобным образом должна была сложиться жизнь девочки-мечты, девочки, чьей красотой тайно или явно восторгались все мальчишки её возраста? Неужели стечение обстоятельств сыграло не на её стороне, и Джулия Керслэйк избрала путь стриптизёрши в каком-то грязном заведении, где посторонние мужчины с вожделением смотрели на её красоту и мысленно разделяли с ней ложе?

Вернон протянул руку и сорвал плакат со стены. На кирпичной кладке остался верхний левый угол с неровной белой линией разрыва.

Интересно, так ли сложился бы жизненный путь Джулии, если бы в детстве Вернон Левитт всё-таки решился подойти к ней и признаться в своих чувствах? Запоздавший вопрос, не имеющий никакого смысла. Возможно, она согласилась бы на его предложение и пошла с ним в парк аттракционов. Или влепила бы незабываемую пощёчину. Теперь думать об этом стало поздно. Слишком поздно.

Мужчина сложил афишу вчетверо и спрятал в передний карман рубашки. Спустя много лет он ещё раз заполучил фотографию красивой девочки, теперь уже ставшей роскошной (и слишком вульгарной в наряде из перьев) женщиной. Зачем она ему понадобилась, и что сказала бы по данному поводу Линда? Это не имело значения, потому что Вернон остался один на один с опустевшим миром. А в новом мире прежние законы морали и совести окончательно утратили свою силу.

В газетном ларьке на пересечении двух некогда оживлённых улиц Вернон заметил различные периодические издания, датированные одним и тем же числом. 4 мая. День, когда люди исчезли с лица земли, оставив единственного представителя своего вида в лице руководителя небольшой строительной фирмы. Заголовки кричали о том, что происходило с теми или иными персонажами политической жизни, очередные истории из жизни богатых и знаменитых, а также обличительные статьи в адрес мирового терроризма. Среди всего этого разнообразия печатных материалов пестрели рекламные предложения и уведомления об очередных сверхвыгодных акциях.

Единственный человек, способный прочитать все эти газеты и журналы, не удостоил их вниманием и прошёл мимо. Теперь авторские колонки и большие материалы на разворот не имели значения. Не существовало людей, не существовало и политики. Не существовало людей, не существовало и поклонников чьих-то талантов. Не существовало людей, не существовало и террористов, взрывающих мирное население. Исчезли люди — исчезли и проблемы, связанные с ними.

«Кто-то избавился от нас так же, как мы избавляемся от вредных насекомых, вызывая службу дезинсекции, — невесело подумал Вернон. — А я, подобно удачливому клопу, забившемуся в самый дальний угол дивана, выжил. Но это лишь усугубило моё положение».

Тем не менее, мужчина продолжил оставлять надписи, указывающие на маршрут его передвижения. Только сейчас он использовал вместо синей краски, которая закончилась, чёрную, найденную на пригородной строительной площадке. Размашистые буквы напоминали глас вопиющего в пустыне. Они кричали во всю мощь, обращаясь к случайным и весьма маловероятным читателям.

На этот раз Вернон добавлял к надписям своё имя, словно боялся, что его с кем-то перепутают.

ЕСЛИ ВЫ ЧИТАЕТЕ ЭТО, ИЩИТЕ МЕНЯ В ТАРГЕТ-ТАУНЕ. ВЕРНОН ЛЕВИТТ.

Дождь зарядил с самого утра, так что Вернону даже не хотелось покидать своего временного пристанища. Он отодвинул штору и выглянул на улицу, скрытую сплошной пеленой дождя. Казалось, что в небе прорвало какую-то дамбу, и теперь все осадки обрушились разом, затапливая землю полноводными ручьями. Даже если бы мужчина воспользовался зонтом, чтобы добраться до автомобиля, оставленного во дворе, он наверняка промочил бы всю одежду, поэтому он предпочёл дождаться, когда немного распогодится и ливень прекратится.

Ему вспомнилось, как он с друзьями прятался под листом железа на стройке. Тогда они увидели старика, прячущегося под дырявым дождевиком. Возможно, мальчишки смотрели сквозь время на него, Вернона Левитта, оставшегося в полном одиночестве. А что, если Вернон больше никогда не встретит других людей, и ему предстоит дожить до старости в этом ужасном обезлюдевшем мире?