Шарон Ли - Завтрашняя запись Страница 13

Спустя мгновение Корбиньи услышала, как открылась и сразу же закрылась дверь.

Глава восемнадцатая

Лал стоял посреди разгромленной мастерской. Под ногами валялся вольтметр. Лал уперся бедром в рабочий стол, пальцы нажимали клавиши на наручном компе.

Их было четырнадцать. Два живых сидели у него в кармане, вместе с истерзанным трупиком, принесенным Корбиньи. Судьбу одиннадцати предстояло выяснить.

У его ног началась возня, зашуршали мелкие осколки — и два паучка появились на полу, добрались до его сапог, а по ним — до брюк, и начали долгое восхождение к укрытию.

Что-то зашевелилось в дальнем верхнем углу. А потом по ниточке вниз медленно съехал паучок чуть покрупнее первых двух, блеснув темно-фиолетовыми глазками. Лал ухмыльнулся. Номер Одиннадцатый, гений среди себе подобных, начал путь к дому.

Позади него раздалось царапанье — и, взглянув на рабочий стол, он увидел, как к нему решительно шагают Номера Шестой и Двенадцатый. Почти в тот же момент Номер Четвертый — близнец Одиннадцатого — появился из-за разбитой лампы и поспешил к ним присоединиться.

Лал дождался, чтобы его компаньоны добрались до него с избранных ими мест, еще раз прикоснулся к пульту и снова стал ждать.

На этот вызов новых крошечных роботов не появилось. Лал глубоко вздохнул и покачал головой. Осталось всего восемь. И только благодаря счастливому стечению обстоятельств в их числе оказались Номера Четвертый и Одиннадцатый.

Он потратил три минуты на то, чтобы обругать Ворнета и Саксони Белаконто словами, которые Эдрет осудил бы, а Корбиньи приветствовала. А потом, с паучками, цепляющимися за волосы и плечо, он засучил рукава и принялся наводить у себя в доме порядок.

Глубокой ночью, когда порядок был восстановлен и на рабочем столе лежал наполовину собранный Номер Пятнадцатый, он услышал трель дверного сигнала.

Лал оторвал взгляд от работы и заморгал глазами.

Сигнал повторился. Он вздохнул, отодвинулся от стола и пошел к двери, уверенно двигаясь в темноте.

За дверью никого не было, но на пороге лежал пакет, завернутый в плотную темно-желтую бумагу и перевязанный серебряным шнурком.

Лал наклонился взять пакет — и замер: паучок стремительно полетел вниз на шелковистом парашюте и приземлился на серебряный шнурок, сверкая темно-аметистовыми глазами.

Номер Одиннадцатый быстро прошелся по всему пакету и вернулся на шнурок. Пульт на запястье человека три раза пискнул.

— Все в порядке, — пробормотал Лал и протянул руку к роботу, который забрался на нее и побежал вверх по руке на плечо.

— Спасибо тебе, — добавил Лал, беря пакет и закрывая дверь.

Джардж Менлин был курьером — он перевозил сообщения, наличность и другие необходимые вещи для различных руководителей Ворнета и даже нескольких «респектабельных» предприятий. Иногда контракты заставляли его покидать планету (был приложен список пилотов и кораблей, услугами которых он чаще всего пользовался для таких полетов); и порой клиент за пределами планеты требовал, чтобы его поручение выполнял именно Джардж. Он имел репутацию человека неболтливого, умелого и — что необычно для такого рода работы — неукоснительно честного в отношении своего нанимателя.

Быстро просматривая досье, составленное Ворнетом, Лал видел перед собой человека, успешно занимающегося своей работой и, возможно, даже идущего к своего рода вершине. Сорок лет — почтенный возраст для курьера, однако Джардж Менлин достиг этого возраста и, похоже, по-прежнему пользовался расположением сильных мира сего.

Полтора года назад Джардж Менлин исчез.

Естественно, сначала подумали, что он просто отправился с поручением какого-нибудь клиента. Но время шло, и люди начали замечать, что Джардж еще никогда так долго не отсутствовал. Ворнет стал пользоваться услугами других курьеров, причем некоторые в процессе работы отпадали и их заменяли новые.

Через год после своего исчезновения Джардж Менлин вернулся, купил дом в фешенебельном районе Верхнего города и склад в порту, а также арендовал взлетную площадку постоянной готовности в секторе порта, отведенном кораблям дальнего следования. Он отказывался от всех поручений («Интересно, — подумал Лал, — как это у него получилось?»), возобновил знакомства среди независимых наркоторговцев Хенрона и спустя еще несколько месяцев изумил их всех, предложив крупные партии хезернима, который, похоже, мог получать в неограниченном количестве.

Далее был приложен подробный план дома Менлина со схемами охранных систем, результаты изучения его расписания и краткое замечание относительно телохранителя.

Лал отложил их, чтобы позже изучить внимательно, и взял следующий лист.

Биндальчи, как он быстро выяснил, — это был свободный союз дикарей, населяющих три планеты системы Спангилн. Главной планетой был Биндал, и именно на ней — и только на ней — произрастали цветы тремиллан, из которых экстрагировали хезерним.

Все предшествующие попытки вести переговоры с Биндальчи приводили к избиению посольств. Попытки искусственного производства хезернима терпели провал. В течение пятидесяти лет с момента открытия хезерним оставался императором наркотиков — практически недоступным и умопомрачительно дорогим, если его все-таки удавалось достать.

«Пока не появился Джардж Менлин», — подумал Лал, перелистывая страницы в поисках описания Трезубца Биндальчи.

Нашлось даже нечто лучшее: к последней странице было приколото плоскофото. Лал нахмурился. Трезубец Биндальчи имел длину примерно шесть футов. Он был, по-видимому, вырезан из дерева, украшен камнями и раковинами и, и… Он пошарил по столу, отыскал лупу и навел ее на изображение.

Схемами. Фрагменты и оплавленные участки контуров были укреплены на неровной поверхности, художественно обвиваясь вокруг раковин, орехов, транзисторов, конденсаторов и драгоценных камней. Лал опустил лупу и пролистал несколько страниц обратно.

По сведениям Ворнета, Трезубец Биндальчи обладал властью или был символом власти. Не было отмечено никаких проявлений его работы. Он не генерировал и не поглощал энергию. Однако все Биндальчи поклонялись Трезубцу и его Держателю, хотя причины этого поклонения Ворнет либо не смог выяснить, либо не желал раскрыть. Самым важным, с точки зрения информатора, было то, что в знак поклонения Держателю преподносился хезерним.

Похоже, хезерним преподносился в таком количестве, в каком тот пожелает.

Лал выпустил из пальцев последний листок, выровнял стопку и перевязал страницы серебряным шнурком. Рассеянно взяв в руки тончайший инструмент, он склонился над возникающим Номером Пятнадцатым. Лицо его было бесстрастно-сосредоточенным.

Два часа спустя, когда Вторая Заря уже освещала все уголки кухни, Лал заварил себе чай и стал смотреть, как новый паук пляшет и кружится, а потом окосело карабкается вверх по его рукаву в карман рубашки.

Лал пил чай, обдумывая имеющуюся — а также не имеющуюся — информацию. Саксони Белаконто страстно желала получить Трезубец Биндальчи, из чего следовало, что она предоставила самые полные сведения, которые имелись в ее распоряжении. И в отношении Джарджа Менлина и его имущества эта информация была весьма значительной.

Нехватку сведений он ощущал в отношении самого Трезубца. У него создалось ощущение объекта, который сам по себе обладал немалой силой. Многие из так называемых магических предметов, описанных в библиотеке Шилбана, создавали такое же ощущение присутствия, а у самых мощных эта аура часто описывалась как почти разумная.

Лал поежился и продолжил медленно пить чай, отпустив интуицию на волю и дав ей плести узоры из «что — если». Разум вора снова и снова беспокойно перебирал данные, ища решение своей задачи, и в конце концов счел их недостаточными.

Мрачно сознавая, что вынужден действовать хотя бы ради своего долга в отношении Корбиньи, если не ради собственной жизни и тела, Лал вышел из дома, направляясь в Верхний город, чтобы оттуда подняться на уровень выше, в Старый город и Библиотеку Шилбана.

Глава девятнадцатая

Зажужжал интерком, и Саксони Белаконто недовольно подняла взгляд.

— Что такое?

— Прошу прощения за беспокойство, госпожа Белаконто, — поспешно проговорил ее секретарь, — но на связи доктор Уолни. Он говорит, что дело срочное.

Директор Синего Дома. Она нахмурилась сильнее.

— Соедини.

— Да, сударыня, — пролепетал секретарь, и в динамике нервно зарокотал низкий голос Фела Уолни.

— Госпожа Белаконто?

— Добрый день, доктор Уолни, — спокойно отозвалась она. — Чем я могу быть сегодня вам полезна?

— Утро, сударыня. Доброе утро! Мне очень неловко вас беспокоить и все такое… Я понимаю, насколько вы заняты. Но дело в том, что, по нашим документам, вы — лицо, ответственное за Корбиньи Фазтерот?