Игорь Градов - Грустная история Васи Собакина Страница 13

Глава шестая

В курилке ко мне сразу подрулил Славка.

— Ну, как она?

Я только махнул рукой — нет слов, одни эмоции! Причем исключительно положительные.

— Видок у тебя весьма потрепанный, — констатировал друг.

— Ты сам не лучше! — огрызнулся я.

— Художника каждый обидеть может… — жалобно протянул Славка.

Выглядел он, по правде говоря, намного лучше меня — вот что значит опыт! А я как увидел в зеркале утром свою бледную, помятую физиономию, так сразу решил — все, больше ни грамма! Почти год держался, и на тебе, сорвался. Однако надо было признаться, Верочка стоила мессы — показала, что значит по-настоящему страстная женщина. Права все-таки русская пословица про чертей в тихом омуте. Рогатые оказались еще теми самыми — ужасно активными и ненасытными.

— Ладно, художник, — примирительно произнес я, — пошли работать, а то шеф вызовет и вставит по самое не балуй за трудовой пофигизм и служебное сачкодавство.

И как в воду глядел. Только сел за комп и стал прикидывать, как бы получше реализовать вчерашнюю Верочкину идею, как затренькал телефон:

— Бобиков, к шефу! — привычно рявкнула Людочка.

— Бобикова нет, вместо него Собакин, — схохмил я.

— Мне однофигственно, кто из вас придет, — ответила Людочка, — но чтобы у шефа были через минуту!

— Хорошо, придем, причем оба.

Вот, накаркал, блин… Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо, не поминай черта всуе… Или все-таки бога? Неважно, главное, что появилась проблема — начальство, как правило, вызывает на ковер, чтобы как следует пропесочить или загрузить внеплановой работой. И то, и другое весьма плохо.

Шеф был явно чем-то озабочен.

— Собаков…

— Собакин, — привычно поправил я.

— Да, Собакин… Как там дела с нашим заказом? Есть идеи?

— Есть, — кивнул я, — основная концепция разработана, осталось только уточнить кое-какие детали, отшлифовать кое-что по мелочам… В частности, поработать над цветовым решением фона и размером шрифта…

Далее я минут пять красочно описывал шефу, как идея с кошечкой будет выглядеть в реале: маленькая, прелестная киска (а еще лучше — белоснежный персидский котенок), вытянув лапки, трогательно лежит на ослепительно белой бумаге, раскиданной в художественном беспорядке по дивану… Чудо, а не картинка! Просто умиление. Конкуренты умрут от зависти, повесятся на первом же столбе.

Пал Палыч слушал молча, лишь время от времени рассеянно кивал. Чувствовалось, что его мысли витают где-то совсем в другом месте, причем очень далеком. Наконец я закончил.

— Ну что, в принципе, мне все нравится, — согласился шеф, — давайте, работайте, рисуйте. Но на всякий случай придумайте еще пару вариантов. Сам знаешь, какие привередливые бывают клиенты…

Я знал — редко когда заказчик брал работу с первого раза, приходилось по несколько раз доделывать и переделывать. Поэтому мы обычно предлагаем на выбор два-три проекта, из которых дотошный и капризный клиент выберет какой-нибудь один. Или не выберет никакого — не понравится, и все тут. И тогда нам придется начинать все сначала… Но это крайний случай, о нем даже думать не хочется. А так после небольшой доработки проект обычно утверждался, и мы получали свои деньги.

— Вот что, Собакин, — шеф вылез из-за стола и прошелся по кабинету, — я улетаю на несколько дней в Турцию… На симпозиум по рекламе. Так что постарайтесь к моему приезду все закончить, чтобы показать готовый макет заказчику. Понял?

Я, конечно, кивнул. Как не понять — все ясно, гражданин начальник, сделаем! Партия сказала — надо, комсомол ответил — есть!

А сам подумал: шеф, значит, получил уже свой кусок бабла и укатывается за границу. На симпозиум он едет, как же! С новой любовницей на курорт — отдохнуть и поразвлечься. А может, и деньги в заграничный банк положить — на всякий пожарный.

А мы, выходит, остаемся на время без руководства… Свобода, полная свобода! Можно приходить на работу, когда захочешь, уходить, когда вздумается… Красота! Пал Палыч между тем продолжал:

— Связь со мной будешь держать через Людочку — она знает, в каком отеле я остановлюсь, и позвонит в случае чего. Но это на самый крайний случай, а так — разбирайтесь со своими проблемами сами. Не маленькие уже — думаю, вполне можете справиться.

Значит, сообразил я, Людочка на этой неделе остается одна. Надо бы сообщить Славке, пусть порадуется. А заодно, может, и взбодрится немного, а то он в последнее время какой-то кислый ходит… А все потому, что его любимая стервочка Алла дала от ворот поворот.

Впрочем, у них подобные размолвки происходят регулярно, и все давно привыкли. Аллочка периодически отправляет моего друга в отставку и заводит нового любовника — для освежения чувств. Она считает, что такие кратковременные романчики очень способствуют поддержанию хорошей женской формы — ничто так не бодрит леди, как появление нового мужчины, особенно молодого и красивого. А Славка в это время мучается, бедняжка…

Нет, он, конечно, и сам не прочь погулять, завести новую интрижку, но одно дело, когда бросаешь ты, и совсем другое — когда тебя. Славкино мужское самолюбие очень страдает от Аллочких измен.

Вы спросите, почему же тогда он не бросит свою ветреную любовницу? Ответ прост: мы, мужики, часто любим именно таких стервоз. Верная жена хороша для дома, для семьи, а для страсти нужно совсем иное… Стерва для мужика в сто раз привлекательнее, чем преданная и любящая супруга. Правда, для жен есть одно утешение — на стервах не женятся. Погуляв хорошенько, муж все равно вернется домой — к дорогой женушке и любимым детям. Надо только уметь ждать и закрывать глаза на мужнины «леваки», и все будет хорошо. В этом и состоит главный секрет крепкого брака и долгой, счастливой семейной жизни. Впрочем, это я так, к слову, сам-то я стервами не интересуюсь — моя Ленуля легко заменит с десяток подобных дам.

— Ладно, Собакин, иди, — наконец-то отпустил меня шеф, — и смотри: приеду — проверю, что вы тут без меня наваяли…

Я кивнул и порысил в отдел — сообщить всем радостную весть. Славка сидел у компа — раскладывал очередной пасьянс. Я решительно пресек неподобающее в рабочее время занятие.

— Все, хватит дурака валять, — начальственным голосом произнес я, — шеф утвердил концепцию нашего проекта — будем делать кошечку, как Верочка предложила. С тебя — наброски, с нее — готовые эскизы. Я занимаюсь общей координацией проекта и руковожу вами. Понятно? Так что быстренько все бросай и принимайся за дело, цигель-цигель, ай-лю-лю…

— А чего спешить-то? — удивился Славка. — Днем раньше, днем позже — какая разница?

— Раньше сядешь, раньше выйдешь, — ответил я своей любимой цитатой из фильма. — Сделал дело — гуляй смело. Шеф, между прочим, улетает в Турцию, и до конца недели его на будет. А Людочка, заметь, остается с нами, причем одна…

— Да? — оживился Славка. — Что же ты раньше не сказал?

Он выключил игру, сгреб в корзину все бумаги, расчищая место для работы, и принялся творить. Славка все прекрасно понял — чем быстрее он сделает наброски, тем больше времени у него останется на Людочку. Я тоже был в этом заинтересован: смогу с чистой совестью предаться любимому занятию — чтению.

Кстати, пока Славка творит, у меня есть возможность часик-другой побездельничать. Верочка придет после двенадцати, я ее отпустил до обеда — надо же девушке привести себя в порядок после ночи бурной любви! Значит, первые эскизы и рисунки лягут ко мне на стол не раньше через два-три часа. У меня есть законное право предаться своей пагубной страсти… Я открыл книгу и углубился в роман.

«В деревне было тихо, только иногда слышалось тягучее, низкое мычание коров и легкое позвякивание ведер — хозяйки шли на утреннюю дойку. Я быстро пробежал по главной улице и свернул в переулок, где находился дом старосты. Его следовало проверить в первую очередь: если люди князя так глупы, что задержались в деревне, то я найду их именно там. Гвардейцы всегда ночуют в лучших домах, а в этой деревне лучший — старосты.

Я перепрыгнул через невысокий забор, окружавший двор, и неслышно проскользнул к хлеву, стоявшему вплотную к дому. С него можно было легко перелезть на крышу и залечь у дымохода. Самый верный способ узнать, что делается в комнатах, это подобраться к дымовому отверстию. Пока камин не растлен, отлично слышно (особенно с нашими-то длинными ушами), что говорят внутри. И даже напрягаться не надо — у людей, как правило, очень громкие, противные голоса. Поэтому достаточно просто полежать некоторое время на крыше — и ты уже знаешь, сколько человек в доме, кто они и чем заняты. Хуже, когда камин уже затопили — дым разъедает глаза и мешает приблизиться к отверстию. Но и это поправимо: одно небольшое колдовство, и его относит в противоположную сторону.