Сергей воронин - детский сад Страница 13

- Ладно, Вань, пока… Увидимся…

На похоронах присутствовал Стас. Егор его разглядывал подозрительно, но ничего не наглядел. Стас мрачно кивал, слушая сбивчивые девичьи рассказы. Он, оказывается, уже приходил утром.

- Да. - сказал, сплюнув. - Засада. Что делать будете?

Утром поехали на автобусе в подвал, где Егор с Семеновым побывали и очистили его. Тут уж не до вопросительных знаков, брали все, похожее на съедобное, крыс только оставили, крыс было есть нельзя, что неоднократно доказывалось жестким экспериментальным путем.

На обратном пути Максим задумчиво жевал свою челку - неприятное зрелище. После разгрузки позвал поговорить.

Они вышли за околицу, сели на лавочку, притулившуюся к почерневшему штакетнику. Разгребли сугроб под ногами.

Закурили. Этого добра в городе хватало, и выбор большой, даже неинтересно. С другой стороны, когда покуришь - и есть меньше хочется. Егор как-то предложил и детей курить заставлять, за что его девчонки чуть не побили. А что? Экономное решение, все равно потом сами научатся.

- Я так понимаю, у нас серьезная проблема. - сказал Макс скучным голосом, затянувшись и опять запихнув себе челку в рот, рискуя подпалить ее зажатой между пальцев сигаретой.

Егор поморщился.

- Давай я тебе трубку подарю, будешь ее задумчиво посасывать, как Шерлок Холмс.

Максим удивленно посмотрел на прядь волос в руке и заправил ее за ухо.

- Я не люблю трубки, ты же знаешь. Меня от них подташнивает.

Егор хотел сказать от чего его подташнивает, но не стал.

- Да найдем мы еду. - пожал плечами. - Всегда находили и сейчас найдем. Чего вы все паникуете?

Максим улыбнулся.

- Приободрить меня решил? Да ладно. Старик, то, что я тогда возле бани сказал… Это из другой оперы… Просто вдруг знаешь, чего то так захотелось. - он потер рукой лицо. - Чуда вдруг захотелось. Не знаю какого… Даже больно стало, веришь?

Егор затянулся и выпустил колечко, медленно растаявшее в неподвижном воздухе. Макс научил.

- Думаешь, время страшных чудес уже закончилось? - он подождал немного, пытаясь вспомнить, внутри было пусто. - Я тут штуку одну вспомнил. Летом этим. Не знаю, может не к месту… Пытался я муху выпустить, а она все бьется в стекло, бьется и ловко так выворачивается. Я так четко это вдруг увидел. Я помочь ей хочу, дуре, а она думает, что это смерть за ней гоняется. И она ловко от нее драпает, а сама все долбится, долбится… Я, наверно, не очень понимаю, что такое чудо… Я вот, знаешь, смотрю на это дерево, - он мотнул головой на старую яблоню впереди, кривыми мозолистыми ветвями тянувшуюся к серому зимнему небу. - И вижу чудо… Необыкновенное. Непростое. Вот прямо сейчас не вижу, торможу, но иногда… А если я когда-то его не вижу, то она не виновата. Это ведь я не вижу… Знаешь, мне вообще на этой планете больше всего нравятся деревья… И птицы. Только они улетели все куда-то… Поехали за ними? Поехали туда, где много птиц и деревьев, а?

- Поехали. Обязательно поедем!

- Конечно, я понимаю, что не сейчас. Сейчас придется куда-то еще, да?

- Да.

- И куда?

- Выбирай. На запад или на восток.

- На восток - это в М.?

- В нее.

- А на запад?

- М. П. В.

- Там мы вряд ли чем разживемся.

- Вряд ли.

- А бензин?

- В М. хватит.

- Да ты, брат, уже все решил?

- Угу.

Выкурили еще по сигаретке.

- А я не вижу. - сказал Максим по дороге домой. - И не видел. Только страшные.

                                                                              9.Андреев.

Побаливало везде понемногу. Максим лежал без сознания, его голове крепко доставалось последнее время. Егор хотел потереть, потормошить, но не давали. Рядом стоял детина с грубым лицом и не давал. Он уже врезал пару раз кирзачем по ребрам и явно искал добавить. И еще стояли и ходили другие. Разношерстные, всякие, с автоматами. С шуточками-прибауточками, которые были хуже ругани и звучали похоже. Через разбитое боковое выволокли Тезку с окровавленным лицом и безумными глазами, и бледного с ярко-черными волосами Стаса, пытавшегося непослушными губами что-то сказать.

Один наклонился над Максом и стал шлепать его по лицу.

- Э! Э! Давай! Прочухивайся! Все! Приехал! Дальше пешком! - оглянулся, заржал.

Максим застонал слабо и пошевелил рукой. Попытался перевернуться.

Как ни странно, но никто серьезно не пострадал.

У Тезки только лоб рассекло сильно, он достал из кармана платок и прижал к голове. А Стас был единственным, кто пристегнулся. Отсюда мораль.

Со склона, увязая в сугробах, спустился, лыбясь, невысокий очкарик и подошел близко.

Он с интересом рассмотрел пленников, потом подошел к машине, обошел вокруг, пнул ее и весело сказал:

- Переворачивай, че смотришь! Поездит еще.

Повернулся и стал карабкаться наверх, на дорогу.

Позади стали собираться, прикладываться, а их повели за очкастым. Загнали внутрь развернувшегося «Камаза», усадили на деревянную лавку вдоль борта и велели сидеть, б…, тихо. Через некоторое время внутрь ввалилась остальная орда, перевернувшая, и «Камаз» поехал. В открытом проеме промелькнула машина, с которой уже успел сродниться, попытался подумать связно обо всем, но голова еще не хотела, а вокруг пялились наглые страшные рожи.

Машину трясло, крутило. Они поворачивали, ехали, поворачивали. За бортом был снег, снег, редкие дереья, а перед - глумливые глаза, искавшие его взгляд. Перегнувшись, высмотрел Максима - тот сидел недалеко и бледно улыбнулся в ответ. Егор переживал за него. Макс уже оправился немного и теперь внимательно разглядывал рожи напротив, пошучивающие зло. Того и гляди кинется. Он мог.

Всегда такой был. Максим шел навстречу страху. Егор опять поймал его взгляд и чуть покачал головой. Тот кивнул, откинулся к борту и прикрыл глаза.

Машина остановилась, все начали выпрыгивать. Детина в кирзачах, всю дорогу тыкавший в бок дулом автомата, встал и потянул за шиворот. Егор спрыгнул и огляделся.

Несколько неказистых изб жались друг к дружке, а вокруг только поля да лес.

Их подвели к одной из них и затолкали в примыкавший сбоку сарай. Дверь, скрипнув, закрылась, лязгнул засов.

Стояли, смотрели друг на друга - пока что и сказать было нечего. Тут Егор обнаружил, что тезкин платок уже весь темный и с него капает. Его усадили, зашарили по карманам, Макс разделся, оторвал от рубашки длинный рукав, нашли еще платок, перевя зали.

- Вопрос у меня только один. - сказал наконец Стас, сев на земляной пол с остатками подгнившей соломы и привалившись к стене. - Понимаете какой?… А чего это нас прямо там не… - чиркнул ногтем по горлу.

Все ждали продолжения, но он пока, видимо, все сказал.

Егор опять пошарил в карманах и обнаружил выпавшую из пачки и потому не изъятую сигарету. Распрямил, сунул в рот - зажигалки не было. Посмотрел на Максима, но тот покачал головой. Стас снисходительно усмехнулся и, достав откуда-то из своих недр маленькую зажигалку, бросил ее Егору. Тот прикурил, затянулся и отдал Максу.

- Хотят чего-то. - задумчиво продолжил Стас. - А что мы можем?

- Можем уйти отсюда. - сказал Максим.

- Нет! - тот даже вскочил. - Нет! Даже не думай! Слишком… Только подохнем здесь все из-за тебя! Ничего… Ничего. - заходил суетливо. - Должен быть выход! Раз сразу не убили, значит будет выход. Будет! Поняли!?

Макс выразительно плюнул и сел к стене, прикрыв глаза.

Снаружи завозились, дверь открылась и появился все тот же детина, егоров приятель. Он поискал глазами.

- Ты! - показал на Максима дулом. - Пойдем!

Его не было долго. Егор за это время несколько раз облазил их сарай, пытаясь обнаружить что-нибудь полезное. Это, видимо, раньше был хлев - низкая дверь, остатки деревянной загородки посередине, солома вперемешку с землей, маленькое оконце, забитое сейчас наглухо. Свет пробивался только лишь через щели вокруг двери и кое-где из-под крыши. Стены из толстых досок, загнутые гвозди, надежная клетка. Разве что спалить. Или, как это, солому поджечь у входа, охранник прибежит - его вырубить, автомат… Но только не с таким союзником как Стас. В мерцающем свете зажигалки что-то мелькнуло на стене, черточки какие-то. Зажигалка обжигала уже пальцы, но в последний момент черточки успели сложиться в косо выцарапанное слово - ВАДИМ.

Он устроился у щели возле двери и постарался отвлечься. Виден был снег, кусок забора из трех жердин и мутное небо, отвлечься получалось плохо - воображение разыгралось. Наконец послышались скрипучие шаги и Макса втолкнули назад.

- Ты! - на Тезку.

Вроде цел. Улыбается.

- Ну что там?

- Да гад этот там, что там! Сидит!… Батька Махно!

- Максим сплюнул. - Юродивый!… Сначала спрашивал все кто, да что, да как, потом забегал, ругаться начал. Идиот! - пожал плечами.