Андрей Бондаренко - Народная Воля – 2017 Страница 14

– Бух!!! – через секунду громыхнуло на всю округу.

– Твою мать! – отведя в сторону бинокль и болезненно прикрыв ладонью лицо, выдохнул Назаров. – Как по глазам резануло-то…. Словно бритвой. Ни хрена не вижу…

– Может, врача позвать?

– Спасибо, не надо. Само – минуты через три-четыре – пройдёт. Проверено на практике. Причём, не один раз…. Рассказывай, Вася, что там происходит.

– Ну, горит всё…. Ага, пламя потихоньку тухнет-опадает. К небу поднимается густой чёрный дым. Судя по характерным внешним признакам, «народовольцы» шандарахнули по вверенному объекту мощной ракетой класса – «земля-земля». Где находилась стартовая ракетная позиция? Да, где угодно – в радиусе двухсот пятидесяти километров. Наводили, естественно, через военный орбитальный спутник. Причём, совсем и не обязательно, что через российский…. Вот же, суки наглые и драные! Творят, мать их, что хотят…. Может, эту дурацкую «Народную Волю» организовали подлые американцы из ЦРУ?

«Сильный ход», – мысленно запечалился Игорь Игоревич. – «Следовательно, у «народовольцев» есть свои люди и в высших армейских эшелонах. Тактические ракеты класса – «земля-земля» на дороге не валяются. Это уже, блин горелый, серьёзно. Так можно – ненароком – доиграться и до классического военного переворота. Сиречь, до полновесного кровавого путча…. Что теперь делать? Остаётся лишь одно – искать, высунув от усердия язык на сторону, Хрусталёва. Все силы надо бросить на это! Все, все, все…. Эх, Сергей Сергеевич, Сергей Сергеевич! Убеждённый и упёртый последователь Эрнесто Че Гевары. Заигрался ты, братец, однако…».

– А вице-губернатор Сергеев, как я понимаю, всё это время оставался в доме? – слегка подрагивающим голосом спросил Ничипорук. – Получается, что он…, что его больше нет?

– Погиб, понятное дело, – подтвердил Назаров. – Бывает. Сам виноват, хам толстопузый. Не послушался наших предостережений.

Про себя же он подумал другое: – «Это я во всём, ясная зорька, виноват. Сглазил ситуацию – тогда, в разговоре с Ванькой Борченко. Взял, да и ляпнул, не подумавши, мол: – «Меня не интересует дом очередного вороватого вице-губернатора. Да, гори он ярким огнём. Причём, вместе с зажравшимся хозяином. Невелика потеря, если судить в государственном масштабе…». И по дереву при этом не постучал. И через левое плечо трижды не сплюнул. Эх, недотёпа! В народные приметы надо верить. Надо. Хотя бы для того, чтобы такие ляпы больше не повторялись…».

Через несколько минут резь в глазах окончательно прошла. Хорошенько проморгавшись, Назаров поднялся на ноги и – на правах старшего по мобильной группе – скомандовал:

– Полковник Ничипорук!

– Я!

– Бери своих «грушных» орлов и выдвигайся к объекту. Прихвати и прокурорских деятелей, они вон за теми кустиками прохлаждаются. Пожар, вроде, стихает. Осматривайте там всё, разбирайте завалы, тушите локальные очаги возгораний, фотографируйте, протоколируйте…. Не слышу ответа, полковник!

– Есть, разбирать и протоколировать! Разрешите вопрос?

– Не разрешаю. Выполнять полученный приказ!

– Есть, выполнять!

Ничипорук – с «грушниками» и прокурорскими работниками – отбыл к догорающему поместью господина Сергеева.

Игорь, сделав подчинённым успокаивающий жест, отошёл в сторону и достал из наплечного полевого планшета чёрный громоздкий брусок – спутниковый мобильный телефон, защищённый – на девяносто девять процентов из ста – от прослушивания, фиксации и пеленгования.

Он набрал номер своего заместителя подполковника Петрова, представлявшего интересы «Департамента» в Санкт-Петербурге.

– Я слушаю, Игорь Игоревич, – через полминуты откликнулся хриплый фальцет.

Назаров вкратце рассказал заместителю о событиях последних часов и минут, после чего велел:

– Незамедлительно установить местонахождение Сергея Сергеевича Хрусталёва и взять данного фигуранта под плотный и всеобъемлющий контроль. Это касается и его родственников, друзей и приятелей. Осуществлять тотальное наблюдение, прослушивать и записывать все телефонные разговоры. Вести, соблюдая разумную осторожность, видеосъёмку.

– Прослушивающие «жучки» задействовать? – уточнил Петров. – В смысле, установить?

– Да, но только крайне аккуратно, осторожно и вдумчиво. Помня о том, что Хрусталёв является волчарой опытной, матёрой и битой…. Всё, надеюсь, понятно?

– Так точно!

– И, пожалуйста, никаких активных мероприятий, задержаний и перестрелок. Главное, не вспугнуть экстремистов.

– Так точно! А вы, Игорь Игоревич, когда к нам приедете?

– Точно сказать не могу, – задумался Назаров. – Скорее всего, в пятницу или в субботу. На четверг, видишь ли, назначена аудиенция в Кремле. Сразу отпустят, или же задержат на сутки-другие, загрузив всякой рутинной бумажной работой? Сиё, брат Петров, неведомо никому…. А в ближайшие дни и в Ольховке будет, чем заняться. Я, честно говоря, – слегка замялся, – не уверен, что тебе, подполковник, удастся быстро и оперативно обнаружить Хрусталёва. Чутьё у него звериное. Запросто мог, почувствовав опасность, затаиться. Да и всё своё ближайшее окруженье, скорее всего, перевёл на нелегальное положение. С него, морды, станется…. А в деревне, где мы сейчас находимся, остался чёткий след. Я за пятьдесят минут до ракетной атаки успел подробно ознакомиться с интересными полицейскими и судебными документами. Судя по всему, Сергей Сергеевич недавно организовал в Ольховке – из местных доверчивых подростков – боевую ячейку «Народной Воли». Значит, остались каналы связи, адреса, явки и пароли. Сейчас, проведя оперативные мероприятия, мы задержим всех подозреваемых, после чего вдумчиво поработаем-допросим. Будет дельная горячая информация – обязательно поделюсь…. Вопросы есть?

– Никак нет!

– Тогда – до связи. Роджер.

Убрав спутниковый телефон в планшет, полковник – строгим начальственным голосом – позвал:

– Прапорщик Ананьев!

– Я! – браво откликнулся широкоплечий дяденька средних лет, облачённый в мешковатый и неприметный спортивный костюм.

– Ко мне!

– Есть!

– Значится так. Берём с собой шестерых сотрудников в штатском, четыре пары наручников и выдвигаемся к дому полицейского капитана Борченко. Пусть проводит к местам жительства фигурантов. Адреса-то у меня имеются. А, пардон, толку? В этой бестолковой деревне даже таблички с названиями улиц отсутствуют. Не говоря уже о номерах домов.

– Может, и этих прихватим с собой? – спросил прапорщик, небрежно кивая головой в сторону стайки вооружённых до самых коренных зубов камуфляжников, о чём-то задорно пересмеивающихся возле старенького сруба общественного колодца.

– Пока не надо. Думаю, что обойдёмся без них. Вооружённого сопротивления не ожидается.

– А, куда поместим арестованных? В местную каталажку?

– Пожалуй, перестрахуемся, – после короткого раздумья решил Назаров. – Задержим, поместим в вертолёт и доставим на нашу базу «Б-03». Там вдумчивые допросы проводить гораздо сподручней…. Всё, я пошёл. Догоняйте.

Голубая заборная калитка, сорванная с петель, легкомысленно валялась в придорожной канаве.

– Что, блин, за ерунда? – доставая из наплечной кобуры пистолет (браунинг бельгийской сборки, старшим офицерам ФСБ позволяется – слегка нарушать штатные уложения), шёпотом удивился Игорь. – Ничего, вроде не предвещало такого расклада…

– Ситуация по третьему варианту? – подойдя, насторожённым голосом спросил прапорщик.

– Пока не знаю…. Сделаем, пожалуй, так. Ты пойдёшь со мной, а ребятишки пусть рассредоточатся вокруг дома. Только, прошу, без показушной суеты. Не стоит, в очередной раз, пугать и смущать мирных селян. Поэтому – без отдельной команды – никаких активных действий не предпринимать.

– Есть, не предпринимать…

Ещё через две-три минуты, сжимая в руках пистолеты и понятливо переглядываясь, они поднялись по новеньким, свежевыкрашенным ступенькам крыльца.

«А Ванька-то наш – мужик хозяйственный», – машинально отметил про себя Назаров. – «Забор солидный, сразу видно, что хозяин мастерил-сооружал его сам. Ставенки резные, стволы яблонь и слив старательно побелены на двухметровую высоту. Две крепкие просторные теплицы. Аккуратные, старательно окученные картофельные грядки…. Не иначе, кобелина старый, по очередному разу задумал жениться. Вот, и завлекает местных половозрелых девах и нестарых симпатичных вдовиц, мол: – «Посмотрите, бабы и девки, какой я хозяйственный и справный мужик. А, ну-ка, шалавы грудастые и длинноногие, выстраивайтесь в очередь! Кастинг будем проводить, мать вашу. Сейчас тесты – разнообразные и заковыристые – будете у меня проходить…».

Входная дверь оказалась распахнутой настежь. В сенях, заставленных и завешанных всякой разностью, пахло влажной овчиной, огуречным рассолом, берёзовыми вениками и свежим летним сеном. А из глубины избы доносились звонкие гитарные переборы.