Сергей Чекмаев - Либеральный Апокалипсис Страница 14

— Я — Рахимов, вы меня знаете.

— Ну и что. Кто там, в машинах? — спросил главный из темирхановцев, именуемый Бабак.

— Туристы.

— Что-то барахла у «туристов» многовато.

— Это ж у них для работы.

— Какой еще работы? Говорил «туристы», забыл, что ли, ослиная голова. Для работы надо было заранее с нами согласовывать. Пусть выходят по-быстрому и манатки свои выносят. А там видно будет. Заранее скажу, что Камал их оштрафует.

Водитель вернулся к джипу. Задние дверцы его распахнулись, и оттуда вышло двое: Юмэн в костюме-тройке и Джэд в комбинезоне из метамерных материалов, поспешно сдвинулись в сторонку.

— У меня уже зудит, — оценил «телку» Бабак.

Остальные темирхановцы разом осклабились.

— И мы за эти буфера подержались бы…

— Эй, Рахимов, — крикнул Бабак, — скажи, чтобы остальные пошевеливались, а то уже скучно.

Тут над головами у темирхановцев что-то хлопнуло, и все вокруг них мгновенно заволокло бурым дымом, который лез в глаза, в легкие, вызывая неудержимые слезы и кашель.

Это боец из «Пиллума», оставшийся в заднем джипе, отстрелил через верхний люк аэрозольный заряд. Темирхановцев он видел во всех видах, обведенных контурами целеуказателя. Дрон передавал изображение на линзопроекторы, которые проецировали его на сетчатку глаз у бойца.

Другой боец из «Пиллума» поднял ствол, и плачущие темирхановцы услышали второй щелчок. Из раскрывшегося над их головам мини-контейнера вылетела и развернулась сеть. Сверхпрочные нити из углеродных нанотрубок опустились на них и начали стягиваться, превращая темирхановцев в сплошной кокон, из которого доносились быстро слабеющие крики.

— Прямо скульптурная группа Лаокоон с сыновьями, удушаемый змеями, — хмыкнул культурно подкованный Леня — не зря мама таскала его по музеям и школам искусств.

Впрочем, один из темирхановцев, Бабак, успел отбиться от общего стада и сейчас удирал по трассе, сверкая протекторами.

Неожиданно прямо перед собой он увидел женщину, ту самую, что первой вышла из джипа.

— Что у тебя там зудит?

Бабак рванул в другую сторону — но несколько секунд бега, и она опять перед ним.

— Уйди, сука. — Он потянул из-за ремня пистолет.

Не успел. Она оказалась позади, а пуля, выпущенная из маленького дамского пистолета, вошла ему в затылок.

Едва ли через полчаса после происшедшего на окраине города старший Темирханов, Камал, заканчивал рабочий день в городской администрации. Обычно он сидел в кабинете допоздна, но последние пару часов играл в шишбеш с охранником или, уединившись с секретаршей — пухлой белобрысой Светой, — «кушал дыни», как он выражался.

Но сегодня ему не хотелось ни играть, ни кушать Светины дыни. Возможно, он уже ощутил присутствие непрошеных гостей в своем городе. Потом позвонили из полиции — найдены трупы, смерть наступила от удушения как будто леской, все жертвы из ЧОПа «Раис». Бабак, двоюродный брат мэра, обнаружен чуть поодаль от дороги, с пулей в черепе. И конечно же, «не волнуйтесь, Камал Нишанович, преступников найдем». Это не взбодрило старшего Темирханова. Видать, пожаловали сюда не простые «отморозки», раз не побоялись так нагло себя вести в его городе.

А тем временем по улице Бату-хана, бывшей Гагарина, по направлению к зданию городской администрации шел человек. Впрочем, «шел» — это слишком слабо сказано. Отрываясь от поверхности мира, он проползал длинным извилистым телом сквозь Преднастоящее, где люди казались все лишь кустами кровеносных сосудов на стенках воронки.

Лео Юмэн внезапно возник перед мэром, который занимался тем, что, мрачно сведя брови, смотрел на гущу, оставшуюся на дне опустошенной чашки — Темирханов всегда пил маленькие порции крепчайшего кофе без сахара и запивал водой, по-турецки.

При появлении гостя мэр встрепенулся и плеснул в того водой из стакана. Каково же было удивление Темирханова, когда вода превратилась в голубой жгут на руке у нежданного посетителя.

— Не удивляйтесь, это всего лишь время, — сказал тот. — Оно может течь медленнее и быстрее, может давать силу и порядок и может забирать, оставляя разруху.

Темирханов понял, что это один из тех, кто уничтожил ЧОП «Раис».

— Вы не из корпорации «Фримайнс»? Я всегда помогал службе безопасности на ее рудниках, которые расположены неподалеку от нашего города. И тогда, когда возникла проблемка с агрессивными профсоюзными вожаками.

— Помню, один из них был найден без головы, другой просто исчез. Нет, мы, скорее, имеем отношение к самому высокотехнологичному сектору экономики.

— У меня тут ничего особотехнологичного нет.

— Уже заметил — у вас тут ничего нет, кроме феодализма. Но от вас ничего и не требуется. Не мельтешить, не кричать «караул»; мы с неделю поработаем в вашем городе и отбудем восвояси.

— Ну… разумеется. Я мог бы вам порекомендовать очень хорошую резиденцию.

— Господин Темирханов, вам что-нибудь известно об объектах НИИ волновых сред, которые были настолько секретны, что оказались не приватизированы?

— Нашелся такой — где убили ученого одного, сейчас взят на баланс города… Но ничего, кроме хлама, там нет.

— Где младший Кречетников, который стал жертвой сфальсифицированного вами судебного процесса?

— Так уж и сфальсифицированного, — недовольно пробурчал мэр; его голова, «съев шею», столь плотно села на плечи, что он стал напоминать кабана.

— Это вам надо было сидеть на скамье подсудимых, за попытку убийства парня, который всего лишь набил морду вашему сынку… Где Всеволод? Только без придури, вы наверняка знаете.

— Где, где… В доме инвалидов на Цветочной, тридцать два.

— Лежит?

— Прочно.

— Нам понадобится детальный план города. Чтобы любой из наших людей, подходя к какому-нибудь сараю, получал на экран «дополненной реальности» информацию… к примеру, это Дом культуры, построенный за государственный счет в таком-то году, а ныне превращенный вами в бордель.

— Послушайте, мил-человек. Конечно, тут бывало всякое — эпоха ж перехода к демократии, — но за последние годы я столько всего построил. К примеру, университет имени Девлет Гирея, где преподают шейхи из Саудовской Аравии.

— Сколько из выделенных на это госмиллионов прилипло к карману? И что там преподают шейхи — ваххабиты, как горло резать неверным, слева направо или справа налево? — Гость неожиданно оказался за креслом мэра.

— У меня есть пара профессионалов, занимающихся координатной информатикой, — зачастил мэр, поводя напрягшимся загривком.

Около восьми вечера по радиоточке прозвучала новость о нападении на сотрудников ЧОПа «Раис». Матерых темирхановцев убили высокотехнологично — скорее всего, сетью из УНТ со встроенными наноактуаторами. Высокотехнологичные убийства не в стиле местных банд. Похоже на визит людей из-за «бугра», может, сам «Сирл» прислал команду, подумал Сева. Так что пора давать деру — хотя бы к Рашиду, все-таки старые кореша. Только вот как?

Хоть самокритичный Сева и называл себя «брюхоруким», но за последние два месяца ему удалось вернуть левую руку практически в нормальное состояние. Постоянными упражнениями — по три-четыре часа в день. Учитывая, что был он левшой — уже немало. Правая, на которой он сперва едва шевелил пальцами, могла к нынешнему времени немного сгибаться в локте и сжимать ладонь.

Рядом с ним находилась койка старичка, что в очередной раз испортил замкнутую атмосферу, а возле стояла инвалидная коляска, которой дедок почти никогда не пользовался. Удобно стояла — под левую руку. Сева подтянул ее к себе, а потом стал садиться, опираясь на спинку кровати. Легко сказать, если большая часть тела представляет собой неуправляемый мешок.

Минут через двадцать он как-то разместился в коляске и, толкая левой рукой то одно, то другое колесо, поехал. Из палаты в коридор, из коридора в лифт, с первого этажа во двор. Вахтера в его кабинке почему-то не было видно — впрочем, если б Сева мог приподняться, то увидел бы Петровича, лежащего на полу с перерезанным горлом. И сразу бы понял, что работу сделал профессионал — тот, что уже резал глотки сербам в Косове и христианам в Сирии.

Во дворе Сева мгновенно заметил джип «Паджеро». Тут уж никаких сомнений — приехали «гости». Солидные, не чета убогим родственникам пациентов инвалидного дома.

На водительском сиденье, за приоткрытой дверцей и опущенным стеклом, сидел человек в черной униформе. На инвалида, катящегося по двору, он не обратил особого внимания — водитель знал, что искомый объект есть лежачий больной, которого скоро вынесут на носилках.

И не обращал внимания до тех пор, пока инвалид не подобрал кирпич с земли и не швырнул ему в голову. Но теперь было поздно. Дверь распахнулась полностью, и тело водителя выпало.