Песах Амнуэль - Бомба замедленного действия Страница 14

— Возможно, вопрос не вполне корректно сформулирован, — сказал космолог. — Видите ли, чтобы правильно поставить вопрос, нужно хоть немного знать ответ.

— Вы знаете ответ, Рольф?

— Любопытный у нас разговор среди ночи. Смысл жизни по телефону…

— Я могу приехать к вам.

— Нет, не нужно. Знаете что, Дэвид? Задайте этот вопрос Льюину. А чтобы у него не возникло сомнений, сформулируйте его так: для чего живет человечество, если оно создано, чтобы погубить Вселенную?

— И такую постановку вопроса вы называете корректной?

— Дэвид, вопрос может оказаться некорректным для одного и корректным для другого. Для Льюина это очень четко, я думаю.

До утра Портер бродил по улицам. Никто за ним не шел, но он все же сомневался в том, что его оставили в покое. Перед рассветом он набрел на пункт проката и выбрал себе довольно старый и невзрачный «форд». В шестом часу, когда начало светать, он выехал на федеральное шоссе, дорога была прямой как линейка до самого горизонта. Проехав миль пять, Портер свернул на обочину и стал ждать. Через несколько минут из города показалась первая машина — огромный автофургон. Шофер не обратил на Портера никакого внимания.

Немного успокоившись, Портер достал из сумки термос с кофе и сэндвичи, которые приобрел в пункте проката. Шоссе понемногу оживало, Портер развернул машину и вернулся в город.

У дома Льюина он был в семь часов. За платанами трудно было разглядеть фасад — свет, как показалось Портеру, горел лишь в двух комнатах на первом этаже. Врываться к физику, чтобы в столь ранний час задать глупейший вопрос, вряд ли стоило. Портер решил подождать.

Минут через двадцать к дому подъехали две машины и остановились перед воротами. Портер вжался в спинку сидения, он видел, как четверо гостей подошли к дому, один из них позвонил и сказал что-то в интерком. Дверь открылась, но вошли трое, четвертый остался на пороге.

Еще через несколько минут свет в окнах погас, и на улице появились двое мужчин. За ними шел Льюин. Он был сосредоточен, сутулился, руки держал за спиной. Сзади, почти прижавшись к Льюину, шел третий из гостей. Дверь захлопнулась.

Льюина посадили в первую машину, которая тут же рванулась и исчезла за поворотом. Оставшиеся, не торопясь, обошли свой автомобиль. Портер молил Бога, чтобы его не заметили. Наконец и эта машина умчалась.

«Жаль, что не удалось заснять,»подумал Портер. Страха уже не было, появился азарт погони. Это с ним уже бывало, он еще со вчерашнего дня ждал прихода такого состояния — когда после неуверенности, нерешительности, опасений за последствия своих действий возникает спокойствие и понимание каждого следующего шага. Так было, когда он гонялся за секретными документами ЦРУ. «Пепел Крафта стучит в мое сердце», — подумал он.

Портер отогнал эту мысль. Патетика сейчас была ни к чему. Неплохо бы покопаться в бумагах Льюина — похоже, что в доме никого нет. Входить Портеру не хотелось. Взлом и попытка ограбления — здесь не отговориться поиском информации. К тому же, могут вернуться те, кто увез Льюина.

Портер задумался. Если идея, туманно забрезжившая в мозгу, верна, то информация похитителям не нужна, они и так все знают. Иначе они не уехали бы так быстро, кто-нибудь остался бы порыться в бумагах. Им нужен был Льюин. Значит, они не вернутся.

Портер перекинул сумку с камерой через плечо. Выбравшись из машины, огляделся. Редкие в этот час прохожие не обращали на него внимания — так ему, во всяком случае, казалось. Он быстро пересек улицу и, скрывшись за платанами, перевел дух. Он помнил, что дверь всего лишь захлопнули — иначе ему и в голову не пришла бы идея взлома.

Раздумывая, Портер ковырялся в замке металлическим крючком — третий раз он таким способом проникал не в свою квартиру. Впервые он сделал это три года назад. Джейн случайно захлопнула свою дверь, выйдя к лифту. Позвонила ему от соседей. Он явился, зайдя по дороге в магазин и купив набор отмычек. Повозившись с минуту, открыл дверь. Тогда он впервые остался у Джейн на ночь. В сущности, металлический крючок принес ему счастье. С тех пор он носил крючок в связке ключей, не особенно задумываясь над тем, почему это делает. Крючок пригодился во второй раз, когда Портер в прошлом году занимался документами Управления. Он добился своего, а о способе, с помощью которого ему удалось заполучить главный козырь, никто не узнал.

Замок тихо щелкнул, и Портер быстро вошел в темный холл.

— Меня всегда удивляли ваши методы, — хмуро сказал Крымов.

— Скажите больше — возмущали, — отозвался Портер.

— Даже если вы получите таким образом какую-то информацию, неужели непонятно, что вы ставите под удар Алекса?

— Вы дадите мне досказать или позвоните в полицию, чтобы за мной пришли, а заодно и графа застали в моем обществе?

Крымов промолчал.

— Продолжайте, Дэви, — сказал Воронцов. — Мне кажется, я начинаю догадываться, куда вы клоните.

Портер поднялся на второй этаж, в кабинет. Книги здесь были, в основном, по физике. Несколько больших географических атласов не помещались на стеллажах и стояли на полу, прислоненные к стене. «Зачем они здесь?»подумал Портер. На столе чистая бумага, микрокалькуляторы разных систем. В углу — компьютер. Может, Льюин работал не здесь? А собственно, что нужно физику-теоретику для работы?

Портер подошел к стеллажам. Физика элементарных частиц, астрофизика, стопки журналов, в основном, «Физикл ревю». Много книг по футурологии — на нескольких языках. Если бы Льюин делал на полях заметки… Нет, страницы чисты.

Портер споткнулся об атлас. Толстая обложка с тиснением, очень крупный масштаб. В Нью-Йорке, наверно, каждый дом отмечен. Портер положил один из атласов на пол, раскрыл наугад. Оказалось — Франция. Париж на отдельном развороте. Действительно, не каждый дом, но каждый квартал нанесен. Портер перелистал страницы. Испания, Португалия… Что-то здесь… Неподалеку от Картахены, на голубом фоне залива Массарон, — красный крестик фломастером. И дата 97. 11. 4. Что произошло здесь четвертого ноября девяносто седьмого года? Не понять…

Крестики стояли на многих страницах, больше всего в Западной Европе и на Ближнем Востоке. Если взглянуть на все разом… Мелкомасштабной карты здесь нет, но если представить… Что-то знакомое… Нет, не идет в голову.

Портер раскрыл другой атлас. Африка. Перелистывая страницы в поисках ЮАР и Намибии, Портер уже догадывался, что увидит. К западу от Апингтона на голубой ленте реки Оранжевой стоял красный крестик. Дата: 05. 09. 23. Двадцать третье сентября пятого года. Вчера.

Вчера на границе между ЮАР и Намибией взорвалась атомная бомба. Так, где стояли другие крестики и даты, бомбы, конечно, не взрывались. Если бы это, не дай бог, происходило, планета давно стала бы пустыней. Портер вспомнил, наконец: расположение крестиков — большинства — соответствовало положению военных баз. Газеты часто публиковали такие схемы — примелькалось.

Портер открыл атлас Северной Америки, руки двигались быстро, штат Невада, ближе к Калифорнии, здесь должно быть… Вот Шеррард близ озера Уолкер. Красный крестик и дата — 20 октября первого года. Именно там и именно тогда взорвалась атомная бомба. Именно там репортер Роберт Крафт видел вещи, о которых не успел рассказать.

Отличаются ли крестики в Неваде и ЮАР от остальных? Нет, такие же. Если все это связано — крестики и взрывы, Льюин и Крафт, Жаклин Коули и Патриксон, и еще десятки людей и пресловутая фирма, которая прогнозировала — что? Взрывы? Портер отыскал на карте атомный полигон в той же Неваде. До середины девяностых здесь ежегодно взрывали десятки бомб, но крестиков не было!

«Все, — подумал Портер, — пора убираться, на улице уже полно людей. Девятый час, мало ли кто может придти». Он спустился в холл, посмотрел на экран интеркома — перед дверью никого не было. Открыв дверь, быстро прошел мимо платанов. Сел за руль, задумался. Крестики и даты на картах — места и времена ядерных взрывов? Может быть, взрывов, которые могли бы состояться, но в подавляющем большинстве не состоялись? Портер прекрасно помнил материалы, которые время от времени появлялись в печати: о сбоях в работе компьютеров на военных базах, субмаринах или патрульных бомбардировщиках. Каждый такой сбой был потенциальным ядерным взрывом, потому что каждый раз вводилась в действие система боевой тревоги и начинался обратный отсчет, который, к счастью, ни разу не дошел до конца.

Зачем Льюин отмечал эти места и даты? Впрочем, может быть, это только схожесть положений? В конце-то концов, полигон в Неваде не отмечен ничем. А если… Ну, например, удалось прогнозировать подобные сбои и тем самым предсказывать, где и когда ожидать возможного начала ядерного конфликта? На этом можно неплохо заработать, черт возьми. Фирма «Лоусон» занималась прогнозами. А Льюин сделал то, чего от него не ждали. Как связать все это?